Три возраста женщины. Черновики, замыслы и переписка Бунина
Литературное наследство. Том 110: И.А. Бунин. Новые материалы и исследования. Книга 1 / Ред.-сост. О.А. Коростелев, С.Н. Морозов; науч. коллектив тома Г.З. Брэдли, Т.М. Двинятина, Р.Д. Дэвис, О.А. Коростелев, С.Н. Морозов, Е.Р. Пономарев, Е.М. Шинкова. – М.: ИМЛИ РАН, 2019.
Исследователи архива Буниных в Лидсе отмечают, что знаменитый писатель сочинял следующим образом. Сначала он делал заметки на чем придется, подчас на обрывках газет и папиросных коробках. Затем фрагменты и наброски переносились на листки и раскладывались по разным папкам. В дальнейшем из этих папок должны были родиться рассказы и повести. Исполнению ряда замыслов помешали болезни, старость и смерть. Зато собранные материалы помогли Вере Николаевне в написании «Жизни Бунина», доведенной ею до 1906 г., то есть до их знакомства; из таких папок она составила вторую часть книги Бунина о Чехове.
В нынешнем юбилейном томе Литнаследства (он издан к 150-летию писателя) Е.
Одна из папок называется «Женщины, девушки, девочки». Творческий путь Бунина был долгим, писал он стихи и прозу, брался за разные жанры и темы, но женские образы всегда оказывались у него на видном месте, словно иконы в «красном углу» русского дома. Отмечу, что религия и эротика нередко выступают у Бунина заодно: Я наклонился с тем радостным трепетом, с каким в отрочестве склонялся после исповеди под епитрахиль священника, ужасаясь красоте и нежности этой теплой, загорелой продолговатой руки, и едва прикоснулся к ней губами. – Поцелуйте меня, – неловко сказала она, закрывая глаза и слегка откидывая голову («Иволга»). Так вот, в жизни Бунина женщины играли не меньшие роли, чем в его книгах.
И нужно же было случиться так, что первая моя жена была гречанка, род которой был с Итаки!
Вырос Бунин в провинциальной России, где «война полов» порой принимала столь ожесточенный характер, что себе вряд ли представляли Ибсен и Стриндберг: Я пишу только сотую долю того, что следовало бы написать, но чего не вытерпит ни одна бумага в мире.
Какой-то новосельский мужик привязывал свою жену, всю голую, за косу к перемету и драл ее вожжами до потери сознания (из дневников И. Бунина). Он был трижды женат (с Варварой Пащенко – в гражданском браке), кроме того, под одной крышей с Буниным годами жили женщины, с которыми он состоял в любовных или покровительственных связях.
Беллетризованный вариант жизни с Пащенко Бунин изложил в 5-й части «Жизни Арсеньева» – «Лике», и писатель признавал, что угодил в творческую ловушку: 
Отнесли в спальню, померили температуру – 38,5. Ночью горел, но крепко спал. Утром доктор: жар 40, скарлатина. Боли в животике, стоны, понос. Давали опий. Вечером в полусне целует мать горячими сухими губками: «Мама, мне грустно!» Следующие дни все без сознания, только стонет. Горит – 42. Сыпь скрылась. Последний вечер: дышит все тише, холодеют ручки, ножки. Потом приоткрыл глазки – и затих
Вообще, детей в кругу Бунина словно преследовал злой рок. Дочь Пащенко – Милица Бибикова подавала надежды как пианистка, но умерла 15 лет от туберкулеза, после безуспешного лечения на Волшебной горе. Короткой, беспокойной и довольно несчастной оказалась жизнь Олечки Жировой. Это был единственный ребенок, которого – отчасти – воспитывал Бунин, и единственное существо, называвшее писателя в его зрелые годы Ваней. Лет десять с перерывами Олечка по бедности жила у Буниных вместе с матерью; отношение писателя к ней часто и сильно колебалось: трогательная, смущенная и счастливая или выблядок бугая на содержании.
Взрослые в окружении Бунина увлекались сочинительством, не отставала от них и девочка,
Дорогая Олечка,
Подари мне кроличка
И пришли в наш дом
Заказным письмом.
Я его затем
С косточками съем,
Ушки пополам
Марге с Галей дам,
А для прочих всех –
Лапки, хвост и мех.
Ревнивая мать не могла толком ни содержать девочку, ни отпустить ее от себя; дважды Оля оказывалась в нервных клиниках, а накануне ее свадьбы мать умерла то ли от инфаркта, то ли покончив с собой.
Второй официальной женой и спутницей более чем половины жизни Бунина стала Вера Муромцева. О ее роли точно написал в письме-соболезновании Г. Адамович: Все знавшие и любившие Ивана Алексеевича будут вам вечно благодарны за все, что вы для него сделали, за то, что Вы только для него жили и для него забыли себя. Он же отмечал, что Вера была с мужем в главном, подобно З. Гиппиус, но не женам А. Пушкина и Л. Толстого. К фигуре Веры Николаевны я вернусь ниже, тем более что две трети тома Литнаследства составляет комментированная переписка Веры и Ивана в 1906–1947 гг.
Галина Кузнецова, Иван Бунин, Вера Бунина и Леонид ЗуровНесколько лет любовницей Бунина была Галина Кузнецова, позже ставшая партнершей Маргариты Степун. Бунин долго не мог примириться с ее «уходом»: 
07.1936). Марга и Галя, если верить словам Веры, допускали даже вариант «любви втроем», но в итоге в жизни возобладало эпистолярное мнение Федора Степуна: Так называемая «противоестественная» любовь, как таковая, ни с «гнусностью», ни с «грязью» ничего общего не имеет: бывает грязь естественных и бывает чистота противоестественных отношений.<…>Для меня развратна (вспомните мою статью о «Митиной любви») всякая безликая похоть и праведна всякая страсть, связанная с откровением о лице человека и взращением его (лица) в любимом существе. Кузнецова и Степун подолгу гостили у Буниных, прожили вместе с ними и несколько бедных военных лет.
Бунин себя ведет как знатный гость более высокой расы. Увидев меня, он начал немного пускать слюну, но я очень скоро смылась
Другой сожительницей поневоле была Елена (Ляля) Жирова. Познакомилась она с Буниными в октябре 1936 г., когда ненадолго вышла замуж за их близкого знакомого Николая «Капитана» Рощина (Федорова).
Отношения Ляли с миром не складывались: Ненавижу людей – за их тупость, бессердечие, самовлюбленность и грязь. Вероятно – я такая же, и я себя так же ненавижу, как и других (Е. Жирова – В. Буниной, 16.08.1937). Зарабатывать Ляля не умела и не очень хотела, голой натурщицей быть стеснялась, а когда дело доходило до службы, получалось еще хуже: Горько пришлось только несчастной Е.Н. Жировой. Схватили, остригли, посадили в тюрьму. Виню себя, что не дала ей знать, чтобы она ни в коем случае к немцам не поступала. Правда, ее положение, когда она взяла это место счетовода, было трагическое. В кармане ни гроша, муж пропал, содержательница пансиона ей написала, что если не будет внесено за Олечку 1500 фр., она берет ей билет до Парижа и отправляет к матери
Возвращаясь к созвездию женщин Бунина, и на суше, и на море все пять его чувств человека и художника пребывали во всеоружии и поиске:
Маргарита Степун, на обороте рукой Ивана Бунина: «Монте Карло Бич.
Первые дни сентября 1938 г. Марга»На пляже – запах ее нагретых волос.
Великолепие черных глаз. Набросала в пепельницу золотых окурков.
Зелёная пустыня Адриатического моря, Лидо, пляж. Вечерний звон из Венеции. Черный купальный костюм висит на тощем теле. Видно начало увядших грудей. Стоит на песке у моря, тонкая, высокая, ноги – палки, плоская узкая ступня – точно лапа чайки
(«Женщины, девушки, девочки», 6, 8, 20).Предприимчивость Бунина далеко не всегда встречала понимание, и можно привести строки из письма рижской красавицы, поэтессы и актрисы Татьяны Ратгауз: Бунин себя ведет как знатный гость более высокой расы. Увидев меня, он начал немного пускать слюну, но я очень скоро смылась. Это эротоман на почве старческого маразма (Т. Ратгауз – Э. Чегринцевой, 3.05.1938).
При всем том, окруженный женщинами почти постоянно, Бунин вовсе не умышлял быть семьянином: За что послал мне Бог в конце концов такую странную и горькую жизнь! Один, какая-то Ляля, какая-то девочка… недоставало еще ребенка в моем несчастном доме (Бунин – Буниной, 3.
10.1938). Наоборот, писатель предпочитал быть меланхолическим путешественником, словно Евгений Онегин:
Бедность пейзажа наводит тоску, скуку, небо создано для ворон. Серо, холодно, народ косолапый, морды белобрысые
Дом их в далекой, новой и довольно захолустной, широкой, адски скучной улице (есть местами даже заводские трубы, дом угловой, такой, что при взгляде одном хочется повеситься), довольно старый, для бедных, внизу мебельная лавка, а по улице каждую секунду мчатся мотоциклетки… <…> Что-то инфернальное по очевидному мизеру жильцов в этом проклятом доме! (Бунин – Буниной, 26.10.1936, о посещении Кузнецовой и Степун в Нюрнберге)
Бедность пейзажа наводит тоску, скуку, небо создано для ворон. Серо, холодно, народ косолапый, морды белобрысые (Бунин – Буниной, 6.05.1938, из Тарту).
Быть может, Бунин стремился к тем берегам, где хотел найти следы «золотого века», а потому так увлечен был Цейлоном, ставшим местом действия нескольких его рассказов и замыслов: Голые шоколадные люди <…> и какие-то теплые, пряные запахи опять дали мне почувствовать, что я <…> в мире древнего человечества, моих праотцев, то есть опять-таки моей родины, которую я смутно вспоминаю и которой я уже боюсь, как-то темно, по-обезьяньи тоскуя, ибо слишком уж отвык я от нее, от этого утраченного Эдема, и вот снова возвратился к нему, к тем истокам Бытия, где смешивается младенчество и смерть, начало и конец (Из заметок о Цейлоне, конец 1930-х).
Как скверно быть женщиной, в особенности тогда, когда хочешь быть в то же время и человеком
Такому странствователю более подходила не женщина-жена, а женщина-друг, и ее Бунин встретил в 1906 г., вскоре после того, как дважды осиротел (умерли его сын и отец). Думаю, не случайно, что Вера Бунина называет себя в переписке в мужском роде: Волчонок, Гусек, Тишка, Стервенок, Бездомный бродяга, Седой, Чемберлен, Чубукчи (после первой поездки в Средиземноморье, так в Турции называют мальчиков-слуг, которые носят курительные принадлежности). Кажется, и Вере неуютно было в собственном теле: Как скверно быть женщиной, в особенности тогда, когда хочешь быть в то же время и человеком. Думается мне, что много горя увижу я в жизни (Бунина – Бунину, 31.12.1906). Вера Муромцева-Бунина училась на химико-фармацевтическом отделении Высших женских курсов, ездила в геологические экскурсии, самообразовывалась согласно печатным советам Мережковского, знала несколько языков, переводила Флобера, Мопассана и др.
Бунин редактировал ее переводы, поэтому не приходится удивляться его диалогу с Мопассаном. Отцом ее был московский думский политик (Против папы восстала черная сотня, но, говорят, что все-таки он будет избран в члены Управы. Бунина – Бунину, 11.02.1907), а братьями – несчастные советские самоубийцы Павлик (1933 г.) и Митя (1937 г., со второй попытки). Вера Николаевна намеревалась жить хорошей рабочей жизнью – в духовном и психическом одиночестве. В ее письмах тоже содержался богатый рабочий материал для писателя:
У землемера еще темя приплюснуто (острижен он машинкой) и лоб сердечком (9 или 10.08.1911).
В купе сидят кроме меня 4 дамы и три зеленых попугая. Везет офицерская жена, одетая в военную блузку. Попугаи взяты в плен, говорят по-немецки и поют (3.02.1915).
Иван и Вера Бунины, 1907 годВера преодолела сопротивление своих родных, недовольных тем, что она встречается с формально женатым мужчиной, жила с ним полтора десятка лет без венчания, расстраивалась, что почти никогда не остаются они наедине друг с другом, терпеливо верила в свою мечту: Часто, очень часто думаю о нашем будущем, и страшно, и хорошо делается мне, когда представлю нас с тобой где-нибудь на Шотландском берегу Атлантического океана, болтающими с рыбаками, или где-нибудь в Лондонской библиотеке, занимающимися каждый своим делом (Бунина – Бунину, 9.
02.1907). Вера понимала и принимала Бунина со всеми его недостатками: Я недавно поняла, почему ты, такой способный к танцам, не умеешь танцевать с дамой, – тебе не дано ни в какой области согласовать своих движений с другим человеком, что необходимо в танце вдвоем. Ты можешь лишь один. Я только отличаюсь от всех, что я это приняла и стала жить одна, не бросая тебя физически и приходя к тебе, когда тебе нужно (Бунина – Бунину, 23-24.12.1934).
Со временем у Веры Николаевны появился свой сателлит – Леонид Зуров, который приехал в ноябре 1929 г. к Буниным с караваем черного мужицкого хлеба, коробкой килек, салом, антоновскими яблоками, клюквой и парой маленьких корзинок для женщин, который иногда матерно ругал Буниных, но чаще терпеливо ухаживал за ними – больными стариками (Жду Вашей кухни как ворон крови! – Бунин – Зурову, 24.06.1950), который временами сходил с ума, и тогда доктор Дюран-Саладен делал ему пикюры и кормил огромным количеством сахара (Зуров – Бунину, 21.
10.1953). С Верой Николаевной Зуров оставался до самой ее смерти в 1961 г.
Что касается чувственной любви, то она не вполне соответствовала мировоззрению подлинного творца и путешественника. Любовь была чересчур краткой и ненадежной: Она вся содрогается, как от электрического тока, с тихим стоном охватывает его шею, жмет ее к себе, ищет его губы и вдруг, найдя их, уже чувствует в сладком обмороке, как толчками льется в нее нечто горячее, самое страшное в мире… Так зачата была та, что впоследствии приезжала к нему в гимназическом платье на каникулы, чья мать уже много лет лежала на кладбище за деревней (К «Жизни Арсеньева» (Том второй. «Дни и годы»), 9). Любовь оборачивалась безумием: Летом приехал сын барина, молодой кавказский офицер. Страстно влюбилась, но ни за что не давалась. Захватил ее раз в малиннике, где она каждый день тайком объедалась ягодами, изнасиловал и вскоре уехал. С неделю служила с какой-то странной, загадочной веселостью, потом вдруг исчезла из усадьбы.
Дали знать становому, начались розыски по окрестным деревням, а дом оказался обворованным <…> Все нашлось случайно: случайно увидали под балконом что-то белое, – оказалась скатерть, в которую было завязано серебро, нашли и прочее: чернильницу в ворохе опавших листьев в садовой глуши, историю на чердаке, в мусоре под печным боровом, икону в дупле старой ракиты над прудом, а потом и халат: ловили бреднем карасей в пруду и вытащили вместе с карасями, – он был утоплен с завязанным в него камнем… А ее поймали мужики верст за двадцать от усадьбы, в лесу, где она скрывалась с неделю, питаясь желудями и всякими кореньями, и отвезли в сумасшедший дом в Воронеж (К «Жизни Арсеньева» (Том второй. «Дни и годы»), 7). За любовью маячила смерть: Похоронил в деревне, где проводил с ней первое после женитьбы лето. Ее вещественные следы – белье в шкапах и комодах – и т.д. Неотступные воспоминания на каждом шагу! Постель, на которой спал с ней тогда – живой, прелестной… <…> Живую не любил.
И вот – все растущая любовь, благодаря смерти… Началась наша с ней новая жизнь (К «Жизни Арсеньева» (Том второй. «Дни и годы»), 46). Наконец, любовь становилась печальной судьбой отверженных: Так сошлись они, оба брошенные теми, кого любили и продолжали любить. Они знали друг про друга, что продолжали, и все же полюбили и друг друга. И потом были счастливы этой любовью друг к другу и каждую ночь не могли расстаться друг с другом без боли, – оба продолжая любить и тех, что их бросили («К Парижу», 5).
Жизненные и творческие отношения Бунина с женщинами отличает высокая степень искренности и откровенности. И сам он не без гордости называл это своей фамильной чертой, вспоминал слова отца «Лгут только лакеи!» и признавался, что с детства правдив до глупости.
Посылку из Москвы я не принимаю – она для меня несъедобна
Гордость и правдивость помогли ему проплыть между Сциллой нацизма и Харибдой большевизма, не запачкав своего пера.
Он не ответил на завуалированные предложения Н. Берберовой издать свои сочинения в СССР с помощью оккупационных властей (см. письмо Берберовой – Бунину, 12.11.1941), хотя жилось Буниным в Грассе очень бедственно. Бунин складывал в папку «К Парижу» листки с перечислением обильных меню, а в нейтральную Швецию слал красноречивые просьбы (см. письма С.А. Циону). После войны, живя крайне стесненно, отказывался принять советскую помощь (Посылку из Москвы я не принимаю – она для меня несъедобна; Бунин – Зурову, 10.03.1949) от «возвращенца» Рощина, уговаривавшего его перебраться в Советскую Россию. Но Бунин вместо просьб заочно адресовал советскому руководству скабрезные экспромты:
<…> И вылез Грузин из машины, идет
В открытую настежь могилу,
Потухшую трубку клыками сосет,
Подходит к калмыцкому рылу:
Здорово, товарищ! Ну как? Не смердишь?
По-моему, слишком ты долго лежишь:
Облопался славой, а я уж отвык
Делить гениальность с тобою:
Пора тебе к х** отсюда, Калмык!
И в рыло дал трупу ногою.
Но только что дал, завизжал, заорал:
Зубами муде ему труп оторвал!
Стремление к неудобной подчас правде отличало и творческие искания Бунина. Работая над вторым томом «Жизни Арсеньева», он почувствовал неладное: «донжуанские списки» Ивана Бунина и Алексея Арсеньева смешались, вымышленную автобиографию (В. Ходасевич) стала вытеснять всамделишная. И тогда он оборвал нить романа, оставив лишь любовную историю и повернувшись к женщинам, девушкам, девочкам.
Замыслы Бунина на рубеже 30–40-х гг. находят удивительные (потому что сепаратные) параллели с творчеством его младшего современника Набокова. В заметках к неоконченной «Иволге», где любимая девочка Маша Львова превращается по-овидиевски в птичку, юные герои Бунина классифицируют бабочек. Героиня рассказа «Лизок» и друг ее отца – близкие литературные родственники Лолиты и Гумберта. Следующий бунинский фрагмент будто является конспектом сюжета еще не существовавшей «Ады»: Спят в одной комнате – брат и сестра, подростки.
За окном лунная ночь. Проснулся, перевертываясь, – она плачет. «Что ты?» Молчит, подавленно рыдает. Подошел, сел к ней на постель, стала рассказывать свое великое горе – несчастно влюблена – в мальчишку, помощника машиниста. Стал утешать, целовать в мокрую горячую щеку, потом в такие же губы… «Ляг, ляг со мною, обними меня покрепче, а то я умру…» Лег – и все произошло само собой, с горячей порывистой нежностью, счастьем и жалостью, горем. Самая прекрасная за всю жизнь любовь.
Никаких фотографических снимков с меня мертвого! Никаких масок с лица и рук!
«Жизнь Арсеньева» и «Дар» – романы о превращении героя в художника слова (см. А. Долинин, «Комментарий к роману Владимира Набокова «Дар», с.54–56), а темой их продолжений – вторых томов – становилась утрата – смерть любимой женщины, восходящая к «циклу Альбертины». Кстати сказать, Бунин находил влияние Пруста в своей книге, например, в эпизоде поездки Арсеньева в Севастополь (см. переписку с Бицилли).
Быть может, Набокова, как и Бунина, побудила отказаться от воплощения замысла именно нарастающая автобиографичность.
Первый том «Жизни Арсеньева» Бунин закончил описанием похорон на Ривьере великого князя Николая Николаевича, а во время работы над вторым написал рассказ «Поздний час», герой которого как будто умирает возле могилы возлюбленной. Вскоре Бунин сделал распоряжения и о посмертной судьбе своего тела, увы, так и не исполненные:
После моей смерти лицо мое должно быть тотчас же закрыто – чтобы уже никто и никогда больше не видал моего смертного безобразия.
Никаких фотографических снимков с меня мертвого! Никаких масок с лица и рук!
Если это будет возможно, даже никаких склепов и подземелий церковных: сжечь меня как можно скорее после наступления смерти.
Возможно, художник и путешественник задумывал совершить последнее земное свое странствие в одиночестве, но верный Чубукчи его не покинул.
Степун Ф. А. Письма. – М.: РОССПЭН, 2013. EBook 2014
%PDF-1.
5
%
2 0 obj
>
endobj
5 0 obj
>
stream
2013-09-13T21:16:53+04:002014-10-11T11:54:35+02:002021-09-30T09:40:38+02:00uuid:6e145a73-dd77-41d2-b0be-4804e7313495uuid:a090f75f-5c71-a347-ace9-58b95fa09746application/pdf
bT9/~oAݿ/~ZDZ_D3ߊ:o=K{‘Kͽ.ğϏӇכ;_m+’l9g_y)ߜ/e#Go}W#?{»JچFF&MipSM
7ީ,}npS»ME4i*T]4i*ThSѝҧ6m*ThSѦbMڵXSbMŚ5۩,}nxSMś7o*T]7o*䦒Jީ,}n䦒Jn*RJi*]Ki*RJi*e0զRJm*ԦRJm*v-1XaKHKHԲ/!/AgrO={6tF>ZF=4!&5! MHmBntР&7!ex’$9)椝\! NuB|’$Ҟ’d>! OH~@OСтивен Суен, председатель Marga Group: Интервью: Интервью – Азия 2015
Интервью
Чем сегмент недвижимости Мьянмы отличается от других членов АСЕАН? Что делает его выгодным местом для инвестиций?
СТИВЕН СУЕН: На начальных этапах открытия своих рынков некоторые развивающиеся экономики не были готовы к глобализации и модернизации. Мьянма немного отличается. Есть много причин, в том числе наличие британской системы общего права, которые привлекают сюда иностранные компании.
Страна очень богата ресурсами и может быть более привлекательной, чем другие государства АСЕАН, потому что она находится в центре трех больших рынков: один — Китай, другой — Индия и последний — АСЕАН. На эти блоки приходится примерно 50% всего населения мира. Немногие страны могут сравниться с тем, что предлагает эта близость.
Еще одно отличие Мьянмы от других стран с развивающейся экономикой заключается в том, что, хотя обычно они сначала начинают экономические реформы и откладывают политические реформы, Мьянма начала экономические и политические реформы почти одновременно. Это очень важно, поскольку позволяет экономическому росту быть устойчивым. По плавности и скорости модернизации Мьянма — один из лучших примеров, что я видел.
Еще одна ничья — это люди. Уровень владения английским языком высок, а люди здесь очень приветливы и полны энтузиазма. Внутренние характеристики, которые существуют в этой стране, очень позитивны и вместе создают привлекательную среду для инвесторов.
Каковы текущие условия проектного финансирования в стране и как, по вашему мнению, появление иностранных банков повлияет на рост кредитования?
SUEN: Финансирование может быть очень сложной темой для развивающихся рынков. В Мьянме есть очень эффективные банки, но есть и ограничения. В настоящее время не существует достаточно большого портфеля активов для финансирования крупномасштабных проектов. Из-за этого более крупные проекты, как правило, успешны только в том случае, если они финансируются банками, расположенными за пределами Мьянмы. Кроме того, в некоторых случаях проекты также могут финансироваться компаниями, которые обладают большими ресурсами и хорошим послужным списком, основанным на прошлых проектах.
Я думаю, что правительство Мьянмы очень четко дало понять, что, основываясь на том, что мы узнали из других развивающихся рынков, открытие банковского сектора не может быть сделано с очень высокой скоростью, поскольку местным банкам нужно время, чтобы приспособиться.
До сих пор было выдано мало новых лицензий, а деятельность иностранных банков ограничена. Однако, открыв рынок, более мелкие банки могут получить выгоду от более крупных банков, поскольку могут быть созданы механизмы межбанковского финансирования.
Согласно моему прошлому опыту, самым большим препятствием на большинстве развивающихся рынков является нехватка денег. Медленное введение крупных иностранных банков активизирует денежный рынок, и это произведет мультипликационный эффект, предоставляя преимущества как корпорациям, так и потребителям.
Я думаю, что правительство умно и будет следить за скоростью этого процесса, потому что оно должно дать местным банкам время, чтобы наверстать упущенное с точки зрения уровня знаний, необходимого для успеха.
Как бы вы оценили законы о собственности Мьянмы по сравнению с другими странами региона?
SUEN: В отличие от других стран с развивающейся экономикой, права собственности в Мьянме достаточно четкие.
Однако, поскольку строятся новые виды собственности, такие как многоэтажки, законы о собственности должны быть определены более точно. Это также должно быть сделано в отношении законов о кондоминиумах, потому что эти типы собственности не существовали 40 лет назад, а нынешние права аренды и права собственности не ясны. Законы о кондоминиумах разрабатываются, но мы должны подождать, чтобы увидеть, насколько всеобъемлющими они будут. По мере совершенствования законов о собственности и укрепления финансовой среды мы увидим, что правовая структура рынка недвижимости Мьянмы будет соответствовать среднему показателю стран АСЕАН.
Я также хотел бы, чтобы Мьянма разрешила иностранную собственность, но сначала правительство должно убедиться, что имеется достаточно земли, чтобы умерить колебания цен.
Больше из Мьянмы
Подробнее от OBG
Стивен Суен, председатель Marga Group: Интервью: Интервью — Азия 2020
Интервью
Как бы Вы оценили текущее соотношение спроса и предложения жилой недвижимости в Янгоне?
СТИВЕН СУЕН: Предложение жилья в Янгоне, как и в Бангкоке и Шанхае в прошлом, раздуто из-за большого количества дефектных квартир.
Многие из них имеют неправильный дизайн, построены непрофессионально, имеют незаконные постройки, находятся в неудачных местах или в неприемлемых для жизни условиях. Чтобы оценить истинный спрос на жилье, такие дефектные единицы необходимо исключить из знаменателя доступного предложения. При этом создается впечатление, что текущий спрос и предложение Янгона уравновешены.
О расширении рынка Янгона свидетельствует рост цен, хотя и медленный, и высокая доходность от аренды. Сегодня инвестиции в недвижимость Янгона могут приносить двузначную доходность. Возле элитных обслуживаемых квартир стоят очереди. Большая часть этого спроса обусловлена экономическим ростом и иностранными инвестициями. Это положительный знак, поскольку рынок, на котором доходность может быть выше стоимости финансирования, указывает на то, что есть возможности для дальнейшего роста цен. Расширение сектора также может поддерживаться постоянными иностранными инвестициями и притоком иностранных транснациональных корпораций в Мьянму.
Каковы отношения между банковским сектором и сектором недвижимости в Мьянме?
SUEN: На развитых рынках существует очень сильная положительная связь между спросом на недвижимость и доступностью ипотечного финансирования. Однако в Янгоне и Мьянме в целом эти отношения не столь очевидны, поскольку эффективный и здоровый рынок ипотечного финансирования еще не создан. Эта динамика будет меняться по мере того, как Мьянма будет продолжать совершенствовать свой банковский сектор и рынки капитала. По мере того, как банки все больше готовы предоставлять дорогостоящее ипотечное финансирование, спрос на недвижимость и цены будут расти здоровым образом.
Тем не менее, предстоит проделать большую работу, прежде чем мы увидим здоровые уровни спроса и предложения для нижней части рынка. В большинстве стран этому сегменту препятствуют ограниченный доступ к финансированию, неблагоприятные коэффициенты ипотечного кредита и высокая стоимость заимствования.
Помимо более дешевого финансирования, эти системные проблемы можно было бы решить с помощью механизмов, которые устраняют или упрощают дорогостоящие требования к первоначальным взносам для финансирования недвижимости. Решения включают государственные субсидии или схемы ипотечных гарантий, подобные тем, что действуют в Гонконге и Австралии.
Каким образом улучшилось приобретение земли в Янгоне и как его можно улучшить?
SUEN: В прошлом процессы приобретения земли в Янгоне не были прозрачными. Сегодня большинство государственных земель приобретается посредством прозрачных и честных аукционов. Мы были рады видеть, что эти аукционы очень быстро развивались в соответствии с современными стандартами в течение последних двух лет. Прозрачность значительно улучшилась, в частности, в процедуре одобрения Инвестиционной комиссии Мьянмы (MIC). Это дополняется оцифровкой и частотой встреч. При этом время, необходимое для приобретения земли, все еще слишком велико – обычно два года.
Однако совсем недавно произошло заметное сокращение времени обработки с помощью MIC. Например, для земли, которую мы приобрели у Министерства строительства на открытом конкурсе, время между победой на торгах и подписанием договора составило менее восьми месяцев, что сравнимо с любой развитой страной. Кроме того, методология аукциона Swiss Challenge, представленная региональным правительством Янгона для развития города Новый Янгон, хорошо подходит для Мьянмы, поскольку повышает инициативу инвесторов.
Самым большим препятствием для развития инфраструктуры в Мьянме является отсутствие капитала. Иностранные инвесторы проявляют значительный интерес к проектам, которые находятся в стадии разработки, но многие из них также ожидают устранения различных юридических и финансовых барьеров. Отсутствие суверенных гарантий, например, является серьезной проблемой с точки зрения иностранного инвестора. Для Мьянмы иностранные инвестиции имеют решающее значение, учитывая небольшой размер рынков капитала страны.