Цветаева Марина Ивановна — биография поэта, личная жизнь, фото, портреты, стихи, книги

Первая посмертная книга стихов Марины Цветаевой «Избранное» увидела свет в СССР в 1961 году, через 20 лет после гибели автора и почти через 40 лет после предыдущего издания на родине. К моменту выхода «Избранного» немногие читатели помнили молодую Цветаеву и почти никто не представлял, в какого масштаба фигуру она превратилась, пройдя свой трагический путь.

Первые книги Марины Цветаевой

Марина Цветаева. Париж, Франция, 1926 год. Фотография: Петр Шумов / Мультимедиа Арт Музей, Москва

Марина Цветаева с мужем — публицистом Сергеем Эфроном. 1911 год. Фотография: Дом-музей Марины Цветаевой, Москва

Марина Цветаева с мужем — публицистом Сергеем Эфроном. Коктебель, 1913 год. Фотография: Музейное объединение «Музеи наукограда Королев», Королев, Московская область

Марина Цветаева родилась 8 октября 1892 года в Москве. Ее отец Иван Цветаев — доктор римской словесности, историк искусства, почетный член многих университетов и научных обществ, директор Румянцевского музея, основатель Музея изящных искусств (ныне — Государственный музей изобразительных искусств им. Пушкина). Мать Мария Мейн была талантливой пианисткой. Лишенная возможности делать сольную карьеру, она вкладывала всю энергию в то, чтобы вырастить музыкантов из своих детей — Марины и Анастасии.

Позже Марина писала о матери: «Весь дух воспитания — германский. Упоение музыкой, громадный талант (такой игры на рояле и на гитаре я уже не услышу!), способность к языкам, блестящая память, великолепный слог, стихи на русском и немецком языках, занятия живописью». После смерти матери — Марине Цветаевой на этот момент было 14 лет — занятия музыкой сошли на нет. Но мелодичность осталась в стихах, которые Цветаева начала писать еще в шестилетнем возрасте — сразу на русском, немецком и французском языках.

«Когда я потом, вынужденная необходимостью своей ритмики, стала разбивать, разрывать слова на слога путем непривычного в стихах тире, и все меня за это, годами, ругали я вдруг однажды глазами увидела те, младенчества своего, романсные тексты в сплошных законных тире — и почувствовала себя омытой, поддержанной, подтвержденной и узаконенной — как ребенок по тайному знаку рода оказавшийся — родным, в праве на жизнь, наконец!»

В 1910 году Цветаева издала за свой счет первый поэтический сборник «Вечерний альбом». Отправила его на отзыв мэтру — Валерию Брюсову. Поэт-символист упомянул о молодом даровании в своей статье для журнала «Русская мысль»: «Когда читаешь ее книгу, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру и подсмотрел сцену, видеть которую не должны бы посторонние».

На «Вечерний альбом» также откликнулись в печати Максимилиан Волошин и Николай Гумилев. В Коктебеле, в гостях у Волошина, Марина познакомилась с Сергеем Эфроном, сыном революционеров-народовольцев Якова Эфрона и Елизаветы Дурново. В январе 1912-го они обвенчались, а вскоре вышли две книги с «говорящими» названиями: «Волшебный фонарь» Цветаевой и «Детство» Эфрона. Следующий цветаевский сборник «Из двух книг» был составлен из ранее опубликованных стихов. Он стал своего рода водоразделом между мирной юностью и трагической зрелостью поэта.

«Возмутительно большой поэт»

Слева направо сидят: сестра Марины Цветаевой — писательница Анастасия Цветаева с сыном Андреем, Марина Цветаева с дочерью Ариадной. Слева направо стоят: муж Марины Цветаевой — публицист Сергей Эфрон и Маврикий Минц. Александров, Владимирская область, 1916 год. Фотография: Музейное объединение «Музеи наукограда Королев», Королев, Московская область

Марина Цветаева с дочерью Алей и мужем — публицистом Сергеем Эфроном. Прага, Чехия, 1922 год. Фотография: Калужский объединенный музей-заповедник, Калуга

Марина Цветаева с мужем — публицистом Сергеем Эфроном и дочерью Алей. Коктебель, 1916 год (?). Фотография: Калужский объединенный музей-заповедник, Калуга

Первую Мировую войну маленькая семья — в 1912 году родилась дочь Ариадна — встретила в доме в Борисоглебском переулке. Сергей Эфрон готовился к поступлению в университет, Марина Цветаева писала стихи. С 1915 года Эфрон работал на санитарном поезде, в 1917-ом был мобилизован. Позже он оказался в рядах белогвардейцев, из Крыма с остатками разгромленной белой армии перебрался в Турцию, затем в Европу. Марина Цветаева, не получавшая в годы Гражданской войны известий от мужа, оставалась в Москве — теперь уже с двумя детьми.

В это время она сблизилась со студийцами-вахтанговцами (будущая Третья студия МХАТ), «прописавшимися» в Мансуровском переулке. Среди ближайших друзей Цветаевой были поэт Павел Антокольский, режиссер Юрий Завадский, актриса Софья Голлидэй. Для них и под влиянием обожаемого «поэтического божества» — Александра Блока — Цветаева написала «романтические драмы». Их легкий изящный слог уносил молодую поэтессу в прекрасные дали, прочь от замерзающей военной Москвы.

В феврале 1920 от голода умерла младшая дочь Марины Цветаевой. Спустя год из-за границы пришла весточка от Эфрона, и Цветаева решила ехать к нему. В мае 1922 года супруги встретились в Берлине. Берлин начала 1920-х годов был издательской Меккой русской эмиграции. В 1922–1923 годах у Марины Цветаевой здесь вышло 5 книг. Чуть раньше в Москве были опубликованы сборник «Версты», драматический этюд «Конец Казановы» и поэма-сказка «Царь-девица» — таким получилось прощание с Россией.

Сергей Эфрон учился в Пражском университете, который предлагал беженцам из России бесплатные места. Цветаева с дочерью отправились за ним в Чехию. Снимать квартиру в Праге было не по карману, поэтому несколько лет ютились в окрестных деревнях. Цветаеву печатали. В Чехии родились «Поэма горы» и «Поэма конца», «русские» поэмы-сказки «Мо́лодец», «Переулочки», драма «Ариадна», был начат «Крысолов» — переосмысление немецкой легенды о крысолове из города Гаммельн. В чешской эмиграции начался эпистолярный роман Цветаевой с Борисом Пастернаком, длившийся почти 14 лет.

«Она была одно страдание»

Марина Цветаева. Понтайяк, Франция, 1928 год. Фотография: Музейное объединение «Музеи наукограда Королев», Королев, Московская область

Марина Цветаева с сыном Георгием. Медон, Франция, 1920–1930-е годы. Фотография: Музейное объединение «Музеи наукограда Королев», Королев, Московская область

Уход. Часть 3 из триптиха «Марина Цветаева в Болшеве». Московская область, 1992 год. Фотография: Ю.А. Кошель / Музейное объединение «Музеи наукограда Королев», Королев, Московская область

В 1925 году семья Цветаевых-Эфронов, уже с сыном Георгием, перебралась в Париж. Столица русского зарубежья встретила их, на первый взгляд, приветливо. С успехом прошел поэтический вечер Цветаевой, ее стихи публиковали. В 1928 году в Париже вышла книга «После России» — последний прижизненно изданный сборник поэта.

Но разногласия между независимой Мариной Цветаевой и русской интеллигенцией старой закалки становились все более явными. Ее нравы слишком отличались от привычек мэтров, которые здесь царствовали: Дмитрия Мережковского и Зинаиды Гиппиус, Владислава Ходасевича и Ивана Бунина. Цветаева перебивалась случайными заработками: читала лекции, писала статьи, делала переводы. Ситуацию усугубляло то, что эмигранты, в большинстве не принявшие революцию, смотрели косо на Сергея Эфрона. Он стал открытым сторонником большевизма, вступил в ряды «Союза возвращения на родину». Эфрон настаивал, что попал в стан белогвардейцев почти случайно. В 1932 году он подал прошение, чтобы получить советский паспорт, и был завербован НКВД.

Первой в марте 1937 года в Москву уехала Ариадна Эфрон. Выпускница Высшей школы Лувра, историк искусства и книжный график, она устроилась в советский журнал, который выходил на французском языке. Много писала, переводила. Осенью 1937 года, после участия в устранении советского агента-невозвращенца, бежал в Москву Эфрон. Его поселили на даче в Болшеве, и жизнь, казалось, наладилась.

Марина Цветаева не разделяла восторгов своей семьи и надежд на счастливое будущее в Советском Союзе. И все-таки в июне 1939 года приехала в СССР. Через 2 месяца арестовали Ариадну, а еще через полтора — Сергея Эфрона. Для Марины и четырнадцатилетнего Георгия — по-домашнему Мура — начались мытарства. Жили они то у родственников в Москве, то на даче писательского Дома творчества в Голицыне. Пытались добиться свидания с родственниками или хоть что-то узнать о них.

С большим трудом и не сразу удалось снять комнату, где Цветаева продолжала работать. Зарабатывала на жизнь переводами. В 1940 году вышла рецензия критика Зелинского, заклеймившего предполагавшуюся к выпуску книгу Цветаевой страшным словом «формализм». Для поэта это значило закрытие всех дверей. 8 августа 1941-го, в разгар фашистского наступления на Москву, Цветаева с сыном отправились с группой писателей в эвакуацию в волжский город Елабуга. Провожать их на речной вокзал пришли Борис Пастернак и молодой поэт Виктор Боков.

«Она совсем потеряла голову, совсем потеряла волю; она была одно страдание», — рассказывал позже в письме Мур о последних днях матери. 31 августа Марина Цветаева покончила с собой. В предсмертных записках она просила позаботиться о сыне. Георгий Эфрон погиб на фронте в 1944 году. Его отца расстреляли в октябре 1941-го, в 1956-ом реабилитировали посмертно. Ариадна Эфрон была реабилитирована в 1955 году. После возвращения из ссылки она занималась переводами, готовила к изданию произведения Марины Цветаевой, и писала воспоминания о ней.

биография, жизнь и творчество Марины по основным датам

Материал подготовлен совместно с учителем высшей категории Ильиной Галиной Сергеевной.

Опыт работы учителем русского языка и литературы — 36 лет.

Вы хотите узнать больше о творчестве одного из самых талантливых поэтов России? Хронологическая таблиц Цветаевой вам в этом поможет. Марина Ивановна Цветаева — ярчайший представитель поэзии Серебряного века, прожившая невероятно сложную и трагическую жизнь. Основные этапы жизни Марины Цветаевой, изложенные в хронологической последовательности, полезно изучить и учителям, и учащимся. Информация, данная в краткой форме, запоминается куда лучше, чем объёмные статьи, а её изучение не займёт много времени.

1892, 26 сентября (8 октября) – Рождение Марины Цветаевой в семье Ивана Владимировича Цветаева, ученого-филолога и искусствоведа, основателя и первого директора Московского музея изящных искусств (Музей изобразительных искусств им. Пушкина). Мать – Мария Александровна Мейн была талантливой пианисткой.

1898-1910 – Годы учёбы в России и (из-за болезни матери) за границей.

1906, июль — Смерть матери.

1910 – Начало литературной деятельности;

издание за свой счёт первой книги стихов «Вечерний альбом», в который вошли 111 стихотворений (положительно оценена М. Волошиным, В. Брюсовым, Н. Гумилёвым).

1912, январь – Венчание с Сергеем Эфроном;

рождение дочери Ариадны;

вторая книга стихов «Волшебный фонарь».

1913 — Сборник «Из двух книг».

1915-1918 — В годы Первой мировой Эфрон работал на санитарном поезде, в 1917 был мобилизован. Позже он оказался в рядах белогвардейцев, с которыми эмигрировал в Европу.

1917-1920 – Работа над книгой «Лебединый стан»;

рождение и смерть второй дочери — Ирины.

1922 – Эмиграция для воссоединения семьи — Цветаева вместе с дочерью отправилась к Сергею Эфрону.
1922-1925 – Напряжённая литературная работа: книги «Вёрсты» (1922), «Ремесло», «Психея» (1923), трагедий «Ариадна» (1924), «Федра» (1927), эссе о поэтах «Мой Пушкин», «Живое о живом» (1926), поэмы «Поэма горы», «Поэма конца» (1924).

1925 — Рождение сына Георгия.

1922-1939 — Жизнь в Германии, Чехословакии, Франции. Тоска по родине, трудные условия жизни;

публикация в различных издательствах Берлина поэмы «Царь-девица», книги стихов «Разлука», «Стихи к Блоку», «Ремесло» и «Психея»;

в Праге издана поэма «Молодец», автобиографическая повесть «Мои службы», в Париже издана «Поэма Горы» и «Поэма Конца».

1937 – Разрешение вернуться в Россию.

1939 – Возвращение в СССР;

арест мужа и дочери, новый этап бездомности и нищеты, жалкое существование за счёт скупо даваемых переводов;

мужа Сергея расстреляли в 1941 году, а дочь отправили в ссылку, через 15 лет реабилитировали.

1941 – Начало Великой Отечественной войны. Эвакуация с сыном в Прикамье (Елабуга).

1941, 31 августа – В Елабуге под гнётом личных несчастий, в одиночестве, в состоянии душевной депрессии Марина Ивановна Цветаева покончила с собой.

Duke University Press — Марина Цветаева

Лили Фейлер — независимый ученый и переводчик, проживающий в Нью-Йорке. Ее перевод книги Виктора Шкловского « Маяковский и его окружение

» был номинирован на Национальную книжную премию 1972 года за перевод.

Благодарности xi

Разрешения xiii

Примечание по переводам, транслитерации и пунктуации xv

Введение 1

1. Семья и детство: формирующие силы 7

2. Взросление: Реальность и фантазия: Бог/Дьявол: центральный конфликт 22

3. Подростковый возраст, смерть матери: Широкая школа / Бегство в воображение 30

4. Рассветная сексуальность: Эллис и Нилендер / Первый сборник стихов 43

5. Иллюзии: Женитьба на Сергее Эфроне / Рождение дочери Ариадны / Аля Разочарование / Смерть отца 56

6. Лесбийские страсти: София Парнок / Незаживающая рана 66

7. В тени революции: Флирт с Мандельштамом / Любовные связи и страх Рождение второй дочери Ирины / Революция и разлука 78

8. Жизнь при коммунизме: Бедность, волнение и творчество / Связь с актерами и театром / Близость с Алей 86

9. Страсть и отчаяние: Сонечка: фантазия чистой любви / Смерть Ирины 95

10. Годы исступления и роста: Волконский, Вышеславцев, Ланн / Царь-девица и «На красном коне» 104

11. Новый поэтический голос и отъезд: Молодой большевик, литературные друзья / Отъезд 116

12. Русский Берлин: Вишняк, новое увлечение / Старые друзья: Эренбург и Белый Воссоединение с мужем / Переписка с Пастернаком 124

13. Прага , Творческий пик / Творческий гребень — «Богатый» / Письма Пастернаку и Бахраху 133

14. Большая любовь, большая боль: Константин Родзевич / «Поэма горы» и «Поэма конца» / Брачный кризис 144

15. Отставка и рождение сына: Смиренная бедность, подруги / Рождение сына Георгия (Мура) Переезд в Париж 152

16. Париж, успех и новые проблемы: «Крысолов» / Ограниченный успех / Евразийцы — новые друзья , критика 160

17. Переписка с Рильке и Пастернаком: поиски потустороннего / Конфликт с Пастернаком / Экономические трудности 168

18. Спуск по спирали: смерть Рильке / Враждебность в литературных кругах / Поворот Эфрона к Советам 180

19. Нарастающая изоляция: Федра / После публикации в России «Защиты Маяковского» / Николай Гронский 187

20. На дне: Поэтический кризис, нарастающая изоляция / Конец брака Пастернака / Депрессия 196

21. Отчуждение и самоанализ: Саломея и «Письмо к амазонке» 203

22. Нищета и автобиографическая проза: Переписка Иваска / Эфрон ходатайствует о советском паспорте / Семейные конфликты 210

23. Дальнейший уход: Визит Пастернака / Штейгер — новые надежды на любовь рухнули 223

24. Роковой год, 1937: Пушкинские очерки — взгляд в себя / Отъезд Али в Россию / Дело Эфрона 231

25. Возвращение в Советский Союз: Атмосфера сталинского террора / Арест Али и Сергея Голицыно Писатели Хаус / Неудачные попытки опубликовать; переводы 242

26. Война, эвакуация, самоубийство 254

Послесловие 265

Примечания 269

Библиография 291

Алфавитный указатель 295

Продажа/территориальные права: Мир

Права и лицензирование

Ткань ISBN: 978-0-8223-1482-0

Великий русский поэт Марина Цветаева о любви против понимания и парадоксальной психологии нашего сопротивления идеям – маргинал

«Не идти вперед (в стихах, как и во всем) означает идти назад, то есть уйти со сцены».

Мария Попова

«Людям трудно принять все, что их переполняет», Боб Дилан заметил в 1991 году в разговоре с журналистом Полом Золло о бессознательном и творческом процессе.

Более полувека назад великая русская поэтесса Марина Цветаева (8 октября 1892 — 31 августа 1941) исследовала парадоксальный психологический механизм этого сопротивления в одном из восьми прекрасных произведений своего сборника очерков об искусстве. и письмо, Искусство в свете совести (

публичная библиотека ) — открытие, воплотившее мою давнюю мысль о том, что литература — это изначальный интернет, ибо я нашла «ссылку» на книгу в сноске в изысканной переписке Цветаевой с Пастернаком и Рильке, который, в свою очередь, был «связан» с трогательными мемуарами Марины Абрамович.

Марина Цветаева

В чувстве равной культурной и политической проницательности Цветаева пишет:

Не любить произведение — это, в первую очередь и главное, не узнавать его: не находить в нем предпознанного. Первая причина непринятия работы — неподготовленность к ней… Физическое отворачивание головы: я ничего не вижу на этой картине, поэтому и не хочу на нее смотреть. — Но чтобы увидеть, надо смотреть; чтобы действительно увидеть, нужно смотреть очень внимательно. Разочарование глаза, привыкшего видеть с первого взгляда, а значит, привыкшего видеть по своей старой дорожке, по чужим глазам… [глаза], привыкшего не к акту познания, а к узнаванию.

Цветаева считает единственной позицией, с которой мы имеем право — интеллектуальное, творческое, нравственное — отвергнуть идею или произведение искусства:

Единственный достойный уважения случай, единственно правомерное неприятие произведения , есть непринятие его в полном знании… Никто не обязан любить, но каждый нелюбящий человек обязан знать — во-первых, что он не любит, а во-вторых, почему он этого не любит .

В прекрасном дополнении к идеям своего соотечественника Льва Толстого о парадоксальной природе любви она добавляет:

Тот, кто любит только что-то, не любит ничего.

Хотя наша инстинктивная реакция на то, чего мы не понимаем, состоит в том, чтобы отвергнуть это, Цветаева напоминает нам, что такое неприятие неадекватно и наносит ущерб нашей эволюции — будь то в искусстве, в политике или в нашей личной жизни. Она пишет:

Не идти вперед (в стихах, как и во всем) значит идти назад, то есть уйти со сцены.

Чаще всего мы отвергаем то, что восстает против статус-кво и бросает ему вызов, но такое неприятие, предупреждает Цветаева, противоречит той созидательной силе, которая движет нас вперед. Опять же, что верно в отношении поэзии, верно и в отношении самой жизни:

Нет поэта, который отверг бы любую стихийную силу, а значит, и любой бунт.

[…]

Что не принимает (отвергает, даже выбрасывает) человек: воля, разум, совесть.

В этом царстве у поэта может быть только одна молитва: не понимать неприемлемого — дай мне не понять, чтобы я не соблазнился.

Единственная молитва поэта — не слышать голосов: дай мне не слышать, чтобы я не отвечал. Ибо слышать для поэта — значит уже отвечать, а отвечать — значит уже утверждать, хотя бы страстностью своего отрицания. Единственная молитва поэта – молитва о глухоте.

Дополните этот конкретный фрагмент из Искусство в свете совести с Ханной Арендт о размышлении против знания и Андре Жидом о жизненно важной роли искусства как принятия реальности и бунта против нее.

—
Опубликовано 22 декабря 2016 г.
—
https://www.themarginalian.org/2016/12/22/marina-tsvetaeva-art-in-the-light-of-conscience/
—

Marginalian участвует в партнерской программе Amazon Services LLC, партнерской рекламной программе, предназначенной для предоставления сайтам средств для получения комиссионных за размещение ссылок на Amazon. Говоря более человеческим языком, это означает, что всякий раз, когда вы покупаете книгу на Amazon по любой ссылке здесь, я получаю небольшой процент от ее цены, который идет прямо на мои собственные колоссальные библиорасходы.