Как Париж стал городом любви для русских писателей. История вторая. Иван Бунин и Галина Кузнецова — Статьи — Литература

Как Париж стал городом любви для русских писателей. История вторая. Иван Бунин и Галина Кузнецова

Обоих захватило страстное чувство. Не остановило их влечение друг к другу и то, что оба к тому времени состояли в браке: Бунин был женат на Вере Николаевной Муромцевой, а Галина была замужем за юристом Дмитрием Петровым, белым офицером, вместе с которым после длительного путешествия прибыла в Грасс. Отношения с ним у Галины не складывались, она упрекала супруга за «слабость характера», жили очень бедно. Она занималась переводами и писала, а Дмитрий не был востребован как юрист, отчего трудился таксистом и души не чаял в любимой жене. Однако этого оказалось недостаточно. Влюбленная в Ивана Алексеевича, Галина чаще стала задерживаться, возвращаясь домой все позже. Наконец, Дмитрий не выдержал и предложил жене раз и навсегда сделать выбор. Выбор оказался не в его пользу. За расставанием последовал скандал. Брошенный супруг намеревался даже убить Бунина, но, в конце концов, уехал из Франции навсегда. 

 

Началась страстная пора в жизни влюбленных. Они встречались в небольшой съемной квартирке с зелёным шёлком на стенах и окном на садовую ограду Тюильри в Париже, куда Бунин часто приезжал из Грасса. Вера Николаевна, конечно же, знала о любовных похождениях супруга, жаловалась на него всем знакомым, между ними даже случилось бурное выяснение отношений, после которых писатель уехал в Париж. Влюбленные продолжали встречаться: на вокзалах, в кафе, в Булонском лесу, театре, концертных залах. В Париже Бунин становился совсем другим. Охваченный как огнем, чувствами к своей пассии, Иван Алексеевич спешил радовать ее походами в кафе и рестораны. В Париже он молодел, растрачивал себя, путал день с ночью и делал именно то, что кажется в Париже таким естественным — любил.

Фото: WriterVall
 

Но их встречи были омрачены неизбежным расставанием, ведь писатель каждый раз возвращался домой в Грасс, к своей жене, которую и не думал бросать, к спокойной жизни, строгому писательскому режиму.

Так продолжалось год. Не найдя лучшего решения, Бунин пригласил Галину жить вместе с ним и его женой в Грасс, а обескураженную Веру Николаевну поставил перед фактом. Последняя, искренне любя супруга и не мысля жизни без него, согласилась на это унизительное условие и приняла соперницу в свой дом в качестве «ученицы и приемной дочери» писателя.

 

Этот период был нелегким для всех. Все трое вели дневники, куда в весьма сдержанной манере записывали нюансы их общего быта. В отличие от дневников своих жен, Бунин не имел обыкновения записывать заметки ни об одной из них, тогда, как женщины изредка, но красноречиво жаловались то на безденежье, то на невозможность создать в доме уютную атмосферу. Кроме больших финансовых трудностей, они ежедневно испытывали всеобщее эмоциональное давление. Почти всё их окружение довольно неодобрительно относилось к создавшейся ситуации и ко всем участникам любовного треугольника. Бунину было на это все решительно наплевать, а дамам эти насмешки доставляли большие неприятности.

Больше всего доставалось, как ни странно, Вере Николаевне за то, что она этой безнравственности так и не воспрепятствовала.

 

Ситуация становилась все более обременительной и в виду того, что Ивану Алексеевичу будучи дважды номинированному на Нобелевскую премию так и не удавалось заполучить долгожданную награду. Галина, уже давно освободившаяся от «магнетизма» глаз любимого с каждым днем осознавала свое незавидное положение и откровенно страдала от понимания того, что Иван Алексеевич никогда не бросит жену.

Фото: LiveInternet

Положение дел несколько выправилась, когда писателю, наконец, удалось стать нобелевским лауреатом в 1933 году. Щедрое денежное вознаграждение, конечно же, позитивно сказалось на общем настроении. Но это было лишь временной анестезией. Хирургическое же вмешательство для удаления тотальной зависимости от Бунина с Галиной случилось во время путешествия из Швеции во Францию, когда они остановились в доме друга Бунина — писателя Федора Степуна. Там Галина неожиданно заболевает и остается до выздоровления. Бунин с женой уехали без нее.

На вилле в Грассе: Кузнецова стоит, слева направо: Маргарита Степун, Иван Бунин, Вера Муромцева-Бунина

Именно в то время и случилось долгожданное освобождение и более того, новая, совершенно невероятная любовь Галины к сестре Федора — Маргарите Степун, которая последовала за любимой в Грасс после ее отъезда.  Говорить о том, что Бунин был в недоумении не нужно. С каждым днем расстояние между Галиной и ним становилось все большее, пока, наконец, он не понял, что эта привязанность у Галины к Марге отнюдь не простая.  Эта наконец разрешившаяся ситуация была совершенно невыносима для него, ведь он, знаток женских сердец, оказался лицом к лицу к явлению абсолютно ему непонятному. Говорить о том, что он был попросту взбешен не нужно. Ведь он потерял свою любовь и музу, да еще таким унизительным для него образом! Он так и не смог простить Кузнецову: «Главное — тяжкое чувство обиды, подлого оскорбления… Собственно, уже два года болен душевно — душевно больной».

 

Последняя любовь (Галина Кузнецова). Бунин без глянца

Последняя любовь

(Галина Кузнецова)

Василий Семенович Яновский:

Кузнецова, кажется, была последним призом Ивана Алексеевича в смысле романтическом. Тогда она была хороша немного грубоватой красотой [59, 315].

Ирина Владимировна Одоевцева. Из письма Н. П. Смирнову. 12 апреля 1970 г.:

Нет, ни на Беатриче, ни на Лауру она совсем не похожа. Она была очень русской, с несколько тяжеловесной, славянской прелестью. Главным ее очарованием была медлительная женственность и кажущаяся покорность, что, впрочем, многим не нравилось [30, 112].

Галина Николаевна Кузнецова:

Я в первый раз говорила с Буниным у него дома, придя по поручению пражского профессора, выдумавшего это поручение, чтобы познакомить нас. «Вы едете в Париж? Не можете ли вы передать Бунину эту книгу… Думаю, что для вас, молодой поэтессы, будет весьма полезно познакомиться с ним».

И вот я сидела перед Буниным и смотрела на свою тетрадь в черном клеенчатом переплете, которую он бегло перелистывал. Не помню, о чем мы говорили. Помню, что он спросил меня, на каком факультете я была в Праге, когда приехала, что думаю делать дальше. Потом спросил: «Кого же из поэтов вы больше всего любите?»

Я ответила не совсем честно — я любила не одного, а нескольких. Ахматову, Блока и, конечно, Пушкина:

— Гумилева.

Он иронически засмеялся.

— Ну, невелик ваш бог!

Я ушла охлажденная, разочарованная. Бунин показался мне надменным, холодным. Даже внешность его — он, впрочем, был очень моложав, с едва седеющими висками, — показалась мне неприятной, высокомерной.

Я решила забыть о своей тетради и о своем знакомстве с ним. Я не знала, что этот человек в свое время окажет на меня большое влияние, что я буду жить в его доме, многому учиться у него, писать о нем [29].

Ирина Владимировна Одоевцева. Из письма Н. П.

 Смирнову. 30 сентября 1969 г.:

Постараюсь, правда, коротко, ответить на Ваши вопросы об отношениях Бунина и Галины Кузнецовой. Сведения эти вполне достоверны — автор их бывший муж Галины, Д. М. Петров.

Летом 26?го года в Жуа-ле-Пэн Петров и Галина жили на одной даче с Модестом Гофманом — пушкинистом. Он и познакомил их на пляже с Буниным, и они стали часто купаться в море вместе с ним. Бунин отлично плавал, по словам Галины. «У Ивана Алексеевича такое сухое, легкое тело!» — рассказывала она мне.

Через две недели Петрову пришлось вернуться в Париж — он, юрист по образованию, был шофером в эмиграции. Галина захотела продлить свои каникулы и вернулась в Париж только через пять недель. И тут сразу пошли недоразумения и ссоры.

Петров очень любил Галину и был примерным мужем, всячески стараясь ей угодить и доставить удовольствие. Но она совершенно перестала считаться с ним, каждый вечер исчезала из дома и возвращалась все позже и позже.

Однажды она вернулась в три часа ночи, и тут между ними произошло решительное объяснение. Петров потребовал, чтобы Галина выбрала его или Бунина. Галина, не задумываясь, крикнула:

— Конечно, Иван Алексеевич!

На следующее утро Петров, пока Галина еще спала, сложил свои чемоданы и уехал из отеля, не оставив адреса…

Петров носился с мыслью об убийстве Бунина, но пришел в себя и на время покинул Париж [30, 111].

Нина Николаевна Берберова:

В тот вечер (зимой 1926–1927 г. — Сост.) я впервые увидела ее (она была со своим мужем, Петровым, позже уехавшим в Южную Америку), ее фиалковые глаза (как тогда говорили), ее женственную фигуру, детские руки, и услышала ее речь с небольшим заиканием, придававшим ей еще большую беззащитность и прелесть. Надпись Бунина на книжке была ей непонятна (он называл ее «Рики-тики-тави»), и она спросила Ходасевича, что это значит. Ходасевич сказал: «Это из Киплинга, такой был прелестный зверек, убивающий змей». Она тогда мне показалась вся фарфоровая… Через год она уже жила в доме Бунина. Особенно бывала она мила летом, в легких летних платьях, голубых и белых, на берегу в Канне или на террасе грасского дома [10, 299].

Ирина Владимировна Одоевцева. Из письма Н. П. Смирнову. 6 февраля 1970 г.:

Уехав из отеля, в котором Галина жила с мужем, она поселилась в небольшом отеле на улице Пасси, где ее ежедневно, а иногда два раза в день навещал Бунин, живший совсем близко.

Конечно, ни ее разрыва с мужем, ни их встреч скрыть не удалось. Их роман получил широкую огласку. Вера Николаевна не скрывала своего горя и всем о нем рассказывала и жаловалась: «Ян сошел с ума на старости лет. Я не знаю, что делать!» Даже у портнихи и у парикмахера она, не считаясь с тем, что ее слышат посторонние, говорила об измене Бунина и о своем отчаянии. Это длилось довольно долго — почти год, если я не ошибаюсь.

Но тут произошло чудо, иначе я это назвать не могу: Бунин убедил Веру Николаевну в том, что между ним и Галиной ничего, кроме отношений учителя и ученика, нет. Вера Николаевна, как это ни кажется невероятно, — поверила.

Но я не уверена, что действительно поверила. Поверила оттого, что хотела верить. В результате чего Галина была приглашена поселиться у Бунина и стать «членом их семьи» [30, 112].

Ирина Владимировна Одоевцева:

Я очень люблю Галину и всегда рада встрече с ней. Она смотрит на меня своими прелестными грустными глазами. ‹…› Я слушаю ее взволнованный, милый, чуть задыхающийся голос. До чего она вся мила. В ней что-то невинное, трогательное, девичье, какой-то молодой «трепых», особенно очаровательный не у девушки, а у женщины. Русский молодой «трепых». У иностранок его не бывает [37, 61].

Ирина Владимировна Одоевцева. Из письма Н. П. Смирнову. 6 февраля 1970 г.:

Галина удивительно хорошо сумела войти в свою роль приемной дочери. ‹…› Она действительно была обезоруживающе мила, послушна и безропотна. Гораздо милее и добрее, чем в своем «Дневнике».

И Вера Николаевна, и особенно Бунин относились к ней как к маленькой дочери и докучали заботами: «Застегните пальто, Галя. Не идите так быстро, устанете! Не ешьте устриц. Довольно танцевать!»

Она слушалась и только улыбалась.

Когда мы с ней вместе бывали на каких-нибудь вечерах, она, выпив немного вина, облокачивалась о стол и, глядя на меня своими прелестными серыми глазами, вздыхала и, слегка заикаясь — что у нее получалось очень мило, — повторяла все одну фразу: «Ах, Ирочка, разве мы, женщины, сами устраиваем свою судьбу?» После чего две слезы — никогда не более двух — скатывались по ее щеке.

Конечно, она не была счастлива. Ей было смертельно скучно в Грассе, и жилось там им всем нелегко [30, 112].

Нина Николаевна Берберова:

В 1932 году, когда я жила одна на шестом этаже без лифта в гостинице на бульваре Латур-Мобур, они оба однажды зашли ко мне вечером, и он ей сказал:

— Ты бы так не могла. Ты не можешь одна жить. Нет, ты не можешь без меня.

И она ответила тихо: «Да, я бы не могла».

Но что-то в глазах ее говорило иное [10, 300].

Иван Алексеевич Бунин. В записи И.  В. Одоевцевой:

Мы с ней вдвоем постоянно гуляли, исходили все дороги, объездили все окрестности. И как это было чудесно. Она мало говорила, но как она умела слушать. И понимать меня. Раз, когда мы с ней возвращались домой, до того усталые, что с трудом передвигали ноги, я подумал — как хорошо было бы сейчас лечь здесь, под шуршащим тополем, обняться и уснуть вместе. И — ведь мысль о смерти всегда присутствует в любви — мне вдруг мучительно захотелось не только уснуть, но умереть вместе с нею. Умереть с нею. Не сейчас, конечно. А когда придет мой час. Я пожелал это с такой силой, что почувствовал боль в горле. Но я не сказал ей: я хочу умереть вместе с тобой. Нет, ведь она на столько лет моложе меня. Она, конечно, переживет меня и будет еще долго жить после моей смерти. Я сдержался. Я не сказал ничего. И все-таки она почувствовала. Она поняла. Ее нежные, прелестные пальцы вздрогнули в моей руке. В ответ. Будто выражая согласие и готовность исполнить и это мое желание. ‹…› И все-таки она меня бросила, бесчеловечно бросила. Бросила, зная, что это убьет меня [37, 258].

Ирина Владимировна Одоевцева. В пересказе А. Саакянц:

На обратном пути из Стокгольма, рассказала Ирина Владимировна, все четверо прибыли в Германию; немецкого языка никто, кроме Цвибака, не знал. Галина простудилась — из-за чего, по-видимому, пришлось задержаться у Ф. Степуна, к которому заехали по дороге. Степун был писатель, у него была сестра, сестра была певица, известная певица — и отчаянная лесбиянка. Заехали. И вот тут-то и случилась трагедия. Галина влюбилась страшно — бедная Галина ‹…›. Степун властная была, и Галина не могла устоять ‹…›.

На вилле в Грассе подруги жили отдельно, в верхних комнатах ходили только в своем садике… Степун запретила им ‹Бунину и Галине› даже видеться — хотя они жили на счет, конечно, Бунина, и все, — но ходить ‹к нему› — только тогда, когда надо было за деньгами: Галина могла пойти и получить деньги — это Степун разрешала, а кроме того — ничего… Все это было, конечно (она не договорила)… Бунин говорил, что дал ей пятьдесят тысяч, а Галина мне говорила: «Ириночка, он мне дал только двадцать пять тысяч» — и я верю… Он ее страшно любил и ужасно долго, по-настоящему страдал…

Наконец ее отъезд был решен бесповоротно. Она так попала под влияние Степун, что не могла лишний час остаться… Бедная Вера Николаевна ее целовала, обнимала…

Конечно, Бунин страшно обозлился, сломал несколько стульев, ну, этим дело и кончилось: она все-таки уехала.

До конца жизни своей Степун ее держала в лапках… Они поступили на службу и жили довольно прилично… Все было хорошо. ‹…›

Поездка в Стокгольм оказалась роковой. Потому-то Ирина Владимировна и сказала, что счастья Нобелевская премия Бунину не принесла… [42]

Нина Николаевна Берберова:

Когда она в конце 1930?х годов уехала от Буниных, он страшно тосковал по ней. За всю жизнь он, вероятно, по-настоящему любил ее одну. Его мужское самолюбие было уязвлено, его гордость была унижена. Он не мог представить себе, что то, что случилось с ним, случилось на самом деле, ему все казалось, что это временно, что она вернется. Но она не вернулась [10, 300].

Вера Николаевна Муромцева-Бунина. Из дневника:

11 августа 1935. Пребывание Гали в нашем доме было от лукавого [55, 251].

Иван Алексеевич Бунин. Из дневника:

9. V.36. Grasse. ‹…› Она в Берлине.

Чудовищно провел 2 года! И разорился от этой страшной и гадкой жизни. Радио, джазы, фокстроты. Оч. мучит. Вспоминаю то ужасное время в J. les-Pins, балы в Париже, — как она шла под них. Под радио все хочется простить. ‹…›

7. VI.36. Grasse. Главное — тяжкое чувство обиды, подлого оскорбления — и собственного постыдного поведения. Собственно, уже два года болен душевно, — душевно больной. ‹…›

16. VIII.36. Иногда страшно ясно сознание: до чего я пал! Чуть ни каждый шаг был глупостью, унижением! И все время полное безделие, безволие — чудовищно бездарное существование!

Опомниться, опомниться! [55, 252–255]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Глава IX Моя последняя любовь

Глава IX Моя последняя любовь Боккаччо смог бы написать одну из своих милых новелл из истории моей последней любви. Я не могу не остановиться на этом сюжете, который задевает меня за сердце, и прошу позволения быть на этот раз отчасти многословным.Вернувшись под крышу

О ты, последняя любовь!

О ты, последняя любовь! РассказОн велел подать себе фрак. Старого слугу Фридриха это не удивило: уже перевалило за полдень, а г-н тайный советник Гёте, случалось, надевал фрак и к завтраку, когда что-то внутри него требовало торжественности. При этом он вовсе не ждал, что

Последняя любовь

Последняя любовь Они встретились впервые в Смольном институте, куда Тютчев пришёл навестить дочерей своих Дашу и Катеньку. Это было весной пятидесятого года. Он стоял в вестибюле, разговаривая с институтской инспектрисой, Анной Дмитриевной Денисьевой, когда в вестибюль

Последняя любовь

Последняя любовь Вечером 31 августа 1995 года Диане позвонила ее подруга Уна Шэнли-Тоффоло. {51} Она рассказала принцессе, что сегодня ее семидесятилетнему мужу Джозефу Тоффоло сделали шунтирование. Первоначально думали, что все прошло хорошо. Однако буквально через двадцать

Последняя любовь

Последняя любовь [1] Snell K. Diana: Her Last Love. P. 85.[2] Bradford S. Diana. P. 311.[3] Snell K. Op. cit. P. 109.[4] Simmons S. Diana: The Last Word. P. 145.[5] Ibid. P. 142.[6] Wade J. Diana: The Intimate Portrait. P. 169.[7] Brown T. The Diana Chronicles. P. 374.[8] Simmons S. Op. cit. P. 218.[9] Wade J. Op. cit. P. 126.[10] Ibid. P. 187.[11] Simmons S. Op. cit. P. 150[12] Simmons S. Diana: The Secret Years. P. 112.[13] Bedell Smith S. Diana. The Life of a Troubled

А. Бабореко. Галина Кузнецова

А. Бабореко. Галина Кузнецова Галина Николаевна — редкость по своим литературным вкусам, по литературной образованности вообще и по своим собственным литературным талантам в прозе и в стихах (которые, кстати сказать, так высоко ценил такой поэт, как покойный Вячеслав Ив.

ГАЛИНА КУЗНЕЦОВА

ГАЛИНА КУЗНЕЦОВА …Всегда был красив, умен, изящен, хотел и умел нравиться: не «раздевал женщину глазами», а видел — прозорливым, опытным взглядом, подходил как к своей, давно знакомой, почти родной — а на женщин такой опытный, донжуанский взгляд действует всегда соблазно.

Мстислав Ростропович и Галина Вишневская: гениальная любовь

Мстислав Ростропович и Галина Вишневская: гениальная любовь До поры до времени супружество знаменитой певицы и знаменитого музыканта казалось просто прекрасной сказкой или кинематографической фантазией. Но потом, позже – кто знает, когда? – все оказалось еще

Последняя любовь

Последняя любовь 1С возрастом мир становится пустыннее.Уходят близкие, друзья, собеседники, приходят люди с другими взглядами. А еще — болезни, усталость, общее разочарование. В работе «Наука и мировой разум» («Science and the World Mind») Уэллс приходит к печальной мысли, что

Последняя любовь

Последняя любовь С последним супругом судьба свела Люсю на съемках фильма «СекСказка» по роману Владимира Набокова, где Сергей Михайлович Сенин был продюсером. Это был 1991 год. Позднее будет кинофильм «Любовь», после которого влюбленные уже никогда не расставались…На

Любовь Кузнецова КУДА ПЛЫВУТ МАТЕРИКИ

Любовь Кузнецова КУДА ПЛЫВУТ МАТЕРИКИ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫМосква 1962Научный редактор доктор геолого-минералогических наук П. Н. КропоткинХудожник Б. А.

Последняя любовь капитана

Последняя любовь капитана Дмитрий Афанасьевич по отзывам своих студентов, число которых доходило до 800, был достойным педагогом и директором. Ему удалось привлечь к учебному процессу настоящих наставников морского дела разных специальностей и создать творческий

ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ БРЮЛЛОВА

ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ БРЮЛЛОВА Земля волнуется — с шатнувшихся колонн Кумиры падают! Народ, гонимый страхом, Под каменным дождем, под воспаленным прахом Толпами, стар и млад, бежит из града вон… Александр Пушкин 1Извержение Везувия было назначено на последнюю пятницу

Юрий Нагибин О ТЫ, ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ!..

Юрий Нагибин О ТЫ, ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ!.. Он велел подать себе фрак. Старого слугу Фридриха это не удивило: уже перевалило за полдень, а г-н тайный советник Гёте, случалось, надевал фрак и к завтраку, когда что-то внутри него требовало торжественности. При

Иван Грозный | Фильм

Когда Алексей Учитель представил в Государственную комиссию по финансированию кинематографии сценарий о русском писателе-эмигранте Иване Бунине, в финансировании отказались встревоженные члены комиссии, огорченные тем, что он разоблачил запутанную личную жизнь писателя. «Учитель» совершил серьезную ошибку, недооценив, насколько оберегает Россия своих художественных икон, склонная относиться даже к самым сомнительным писателям с благоговейным, беспрекословным уважением.

Вместо благоговейного биографического произведения, изображающего Бунина, усердно царапающего свои рассказы, «Дневник его жены» показывает его, всецело поглощенного своей молодой любовницей, бессердечно пренебрегающего женой в неудобном ménage-à-trois на своей вилле на юге Франции.

Что еще хуже, он изображает писателя, лауреата Нобелевской премии, умершего в 1953 году, задиристого, пьяного эгоиста, пришедшего в упадок из-за ухода своей возлюбленной (примерно на 40 лет моложе его) к другой женщине. По мере того, как его поведение ухудшается, он бросает писать и вместо этого встречается с местной женщиной, которая может быть проституткой, а может и не быть, прежде чем влюбиться в собаку.

Фильм настолько отклонился от советского прославления русских писателей-классиков в кинематографе, что комитет попытался его заблокировать. Только вмешательство в последнюю минуту министра кино, которому понравился сценарий, спасло проект и обеспечило необходимое финансирование.

С момента премьеры в Москве в прошлом месяце «Дневник его жены» был признан самым важным фильмом, выпущенным в России в этом году, и был выдвинут на премию «Оскар» за лучший иностранный фильм. Сценарий Дуни Смирновой уже получил награду на американском международном конкурсе сценаристов Hartley-Merrill.

Но громкие голоса в российской прессе также выражали возмущение нарушением табу, обвиняя Учителя в напыщенном неуважении к писателю. В язвительном обзоре либеральной ежедневной газеты «Сегодня» делается вывод, что «Дневник его жены» — неизбежный первый шаг по скользкой дорожке, на которой личная жизнь творческих героев нации превращается в мыльные оперы. «Следующими на очереди стоят Пушкин, Достоевский и Чайковский», — пишет критик Виктория Никифорова. «Они превращаются из писателей-классиков в поп-звезд». Другой критик предупреждает: «Без сомнения, многие будут шокированы темами этого фильма».

Учитель был озадачен их ответом, объяснив: «Финансовая комиссия проголосовала за отклонение, возражая против того, что они описали как развешивание грязного белья великого человека. о нем? Вам приходилось вытягивать подробности его личной жизни? Зрителям действительно нужно это видеть?» Я был поражен. Я думал, что эта эпоха давно закончилась.

«Многие люди в комитете — режиссеры и сценаристы, а также государственные служащие — работают в министерстве кино уже 30 или 40 лет и их мышление руководствовалось старым советским менталитетом. Существовала великая традиция советских биографических фильмов, где если и упоминалась личная жизнь героя, то все изображалось как прекрасное. Комитет видел в Бунине икону, которую нельзя трогать».0003

С западной точки зрения действительно трудно понять, из-за чего возник этот шум. Это далеко не бульварное разоблачение, это деликатный отчет об эмоциях, переполнявших писателя в последние годы его жизни, основанный на документальных свидетельствах из мемуаров Бунина и дневника его жены Веры как формы эскапизма. Нобелевская премия Бунина в 1933 году, начало Второй мировой войны, тревожные сообщения о новом сталинском режиме в Советском Союзе — все это фоновые события, затмеваемые увлечением писателя молодой поэтессой Галиной Плотниковой (на самом деле Галиной Кузнецовой, чье имя изменено, чтобы пощадить чувства оставшихся в живых родственников). Она приезжает ученицей Бунина, но остается его любовницей, пока не бросит его ради другой женщины, певицы Марги Ковтун. Тем временем за его женой ухаживает другой русский писатель-эмигрант.

После провала французского соглашения о совместном производстве (главным образом, как говорит Учитель, из-за странного условия, что Омар Шариф должен играть главную роль), фильм был прекрасно снят в захудалых приморских городках и виллах Крым убедительно превратился в довоенный Лазурный берег. В фильме Бунин показан в возрасте 60-70 лет, когда он писал свой последний сборник рассказов «Темные аллеи», все из которых сосредоточены на любви и большинство из которых заканчиваются несчастливо. Опубликованные в Париже в 1946 году рассказы были отвергнуты многими его читателями как грязные рассказы о сексуальных контактах.

Учитель утверждает, что он вовсе не предлагает своим зрителям беспричинную сенсацию, а предлагает им взглянуть на опыт, который вдохновил его на создание этой работы. «Нужно показать, как человек живет, какие стрессы он переживает, в какую романтическую драму он попал. Только тогда начинаешь понимать, что писатель не просто сел за письменный стол и выдумал эти замечательные истории. Те старые фильмы, которые изображали писателя совершенно счастливым, его жизнь очень аккуратной, были такими глупыми. Вам нужно показать, что его творение появилось только благодаря той жизни, которой он жил».

Тем не менее, у Учителя явно есть остатки вины за его обращение с Буниным. И он, и исполнитель главной роли Андрей Смирнов планируют посетить могилу писателя во Франции — попросить у него прощения.

«Дневник его жены» будет показан на Лондонском кинофестивале Regus в следующую пятницу в 18:15 и 11 ноября в 16:00. Подробности: 020-7928 3232.

Проект МУЗА — Реинкарнация Бунина

Вместо аннотации приведу краткую выдержку из содержания:

ВИДЯЩАЯ, Том. 8о, нет. 3 июля 2002 г. Обзорная статья Бунина Перевоплощение АНДРЕЙ РОГАЧЕВСКИЙ Марулло, Томас Гейтон. Если видишь Будду: Этюды по художественной литературе Ивана Бунина. Издательство Северо-Западного университета, Эванстон, Иллинойс, I998. Xii + 208 стр. Примечания. Индекс. 54,95 доллара США. Рощин, М. Иван Бунин. Молодая гвардия, Москва, 2000. 329 с. Иллюстрации. Приложения. Цена неизвестна. Хейвуд, Энтони Дж. Каталог коллекций Бунина, Буниной, Зурова и Лопатиной. Под редакцией Ричарда Д. Дэвиса при содействии Дэниела Риникера. Издательство Университета Лидса, Лидс, 2000. xxxiv + 393 стр. Алфавитный указатель. фио.оо. Фильмонвидео Название:Дневник его жены Режиссер: АлексейУчитель Компании и студии: Роскино и ТПО Рок, совместно с Ленфильмом и студией А.М. (Болгария) Продюсеры:Александр Голутва и Алексей Учитель Сценарий:Дуня Смирнова Оператор:Юрий Клименко Музыка:Леонид Десятников Ведущий Актеры: Андрей Смирнов, Галина Тюнина, Ольга Будина, Евгений Миронов, Елена Морозова Язык и продолжительность: русский, французский, немецкий и английский; I04 минуты Видеорелиз:PyramidHome Video Цена:905 рублей Между благоговейным отношением России к своему первому лауреату Нобелевской премии по литературе Ивану Бунину (1870-1953) и его репутацией на Западе есть прискорбное несоответствие, для которого несколько характерно следующее утверждение: Нобелевская премия] относительно жалкому эмигранту Бунину в 1933 году обычно рассматривалась в то время и справедливо как презренный акт политической целесообразности». Это Андрей Рогачевский, преподаватель русского языка на кафедре славистики Университета Глазго. Мирский, Русско-английская жизнь, i890-1939, Оксфорд, 2000, с. I 9 I. 488 АНДРЕЙ РОГАЧЕВСКИЙ довольно несчастлив, что характерная для Бунина «бессюжетная» проза в немалой степени ответственна за то, что он стал писателем в спокойном вкусе, особенно за границей, так как красота его стиля не всегда может быть удовлетворительно воссоздана в переводе. его высший статус был закреплен в 1909 г., когда Бунин, не окончивший средней школы и никогда не учившийся в университете, был избран почетным членом Российской академии. Его последовательно ярая антибольшевистская позиция как до, так и после 19Эмиграция во Францию ​​в связи с русской революцией снискала ему дополнительное уважение в глазах всех, кто не поддался коммунистической пропаганде. В годы оттепели запрет на его произведения в Советском Союзе был частично снят, что возродило активный интерес к жизни и творчеству Бунина. Этот интерес еще более усилился в годы перестройки, когда были сняты последние идеологические препятствия для переизданий его наиболее язвительной антикоммунистической нон-фикшн. Неудивительно, что на родине Бунина возрождение ранее замалчиваемых и/или малоизвестных до сих пор эмигрантских публикаций3 привело, наконец, к обсуждению и переоценке наследия писателя в целом4. -оценка Ивана Бунина известным русским драматургом Михаилом Рощиным, автором романа «Валентин и Валентина» (I970), Старги овый год (7heOld Newrear, I973) и другие комедии и драмы. К сожалению, эта книга оказалась не более чем компиляцией пространных выдержек из художественной литературы Бунина и опубликованной переписки, дневниковых записей его и его жены, первоначально воспроизведенных в трехтомнике Милицы Грин «Устами Буниных» («Как говорят Бунины», Франкфурт-на-Майне, 1977–1982 гг.), дневник писательницы Галины Кузнецовой (с которой у Бунина были романтические отношения), различные мемуары и редкие вырезки из прессы. Некоторые цитаты занимают несколько страниц, и по мере того, как книга разворачивается, постепенно возникает ощущение, что этот прием «вырезать и вставить» граничит с авторскими правами.