Донжуанский список Пушкина и факты, которых не рассказывают в школе

Замужние дамы, крестьянки и таинственная «NN»: Пушкин и 113 дамских имен.

Как-то раз светило русской поэзии, непомерно увлеченное женским полом, заглянуло в гости к сестрам Ушаковым – Екатерине и Елизавете. Разговор зашел о любви, и девушки легкомысленно поинтересовались, скольких женщин любил Пушкин. Александр Сергеевич, не моргнув и глазом, взял Елизаветин альбом и быстро написал два столбика имен.

Было их, конечно, не 113, а 37, но список все равно впечатлял. О том, откуда взялась трехзначная цифра, и было ли у Пушкина 113 женщин – и поговорим.

Кто они?

Екатерина Бакунина

Загадочный список до сих пор не дает покоя исследователям, которые не теряют надежду расшифровать его. Есть довольно много предположений, и большинство кажутся вполне логичными. Так, Наталья I – наверняка крепостная актриса, игравшая в домашнем театре одного из царскосельских жителей, и адресат стихов «К Наталье» и «Посланье к молодой актрисе».

С ней Пушкин (и наверняка не только он) крутил роман около двух лет, пока пребывал в Лицее. Катерина I – Екатерина Бакунина, старшая сестра одного из приятелей Пушкина. В нее влюблялись все, и юный Александр Сергеевич исключением не стал. Он вообще был влюбчив, горяч, и редко когда пропускал милое личико.

Однако, в его списке есть не только молодые женщины. Известно, что Пушкин был нелюбимым ребенком и явно тяготился без материнской ласки. Поэтому в состоявшихся женщинах он, вероятно, видел образ матери и тянулся к нему. Среди его увлечений была замужняя Екатерина Карамзина, старше его почти на двадцать лет, и княгиня Евдокия Голицына, ровесница Карамзиной.

Больше наследников, чем есть в официальных записях

Понятно, что такая любвеобильность не могла обходиться без последствий. С Елизаветой Воронцовой, женой одесского губернатора, с которой у Пушкина была разница в семь лет, поэт вступил в довольно серьезные отношения. Очень может быть, что отцом дочери Воронцовой Софьи, которая родилась в 1825-ом году, был именно Александр Сергеевич.

И это определенно не единственное потомство «на стороне», которое он успел оставить. Когда терпение мужа Воронцовой лопнуло, он похлопотал о том, чтобы Пушкина убрали подальше. Строго говоря, во время этого любовного приключения поэт находился в «южной» ссылке.

Дочь приказчика Ольга Калашникова родила от него сына Павла. Мальчика записали как сына крестьянина. Но ребенок вскоре умер, а Ольга получила вольную. Винить Пушкина за эту связь было бы неправильно: в то время подобное было в порядке вещей, и никому бы и в голову не пришло жениться на крепостной.

Задолго до этого случилась куда менее приличная – по тем временам – история. Пушкину было всего 19 лет, когда он влюбился в польку Анжелику Дембинскую. От этой связи родился ребенок. Молодой Пушкин тогда не представлял, что с этим делать, но помог друг Николай Раевский – он пристроил ребенка в имение своего отца.

Загадочная NN

Елизавета Алексеевна

Списки увлечений Пушкина частично расшифрованы – иногда все однозначно, иногда на каждое имя приходится несколько версий. Но одно оставляет особенно широкий простор для догадок: четвертой в списке поэт указал некую NN. Кто это и почему вдруг такая таинственность?

Исследователи полагают, что речь может идти о замужней женщине или совсем юной девочке, честь которой необходимо было соблюсти, но эта версия не выдерживает критики. Ведь это не помешало Пушкину вполне явно указать на других замужних женщин и молоденьких красавиц. Сегодня исследователи выдвигают смелую версию: Пушкин был влюблен ни больше ни меньше в саму императрицу Елизавету Алексеевну, жену Александра I.

Пушкин не раз встречал ее на торжественных мероприятиях в Царском Селе. Елизавета порой сама беседовала с лицеистами. Во время первой ее встречи с Пушкиным будущему поэту было 12, императрице – 32 года. Она идеально подходила в качестве музы: красота, материнский образ, недосягаемое величие – что еще надо творцу?

Впрочем, поговаривают, что интерес был не только духовный. Однажды Елизавета купалась в пруду, и Пушкин – не то случайно, не то намеренно – наткнулся на эту картину во время прогулки. Нечего и говорить, что вид обнаженной императрицы мог запасть в его голову на всю жизнь.

Странная история

Княжна Волконская

Также есть занятная теория о всем известной истории. Якобы юный Пушкин как-то решил подстеречь горничную, но в темноте не сразу сориентировался и набросился с объятиями на старую деву, княжну Волконскую. Та пожаловалась на дурного лицеиста, и не кому-нибудь, а самому императору.

Некоторые исследователи сомневаются: почему Волконская не пошла к директору, зачем было напрашиваться на встречу с императором? И выдвигают такую версию: никаких объятий со старой девой не было, просто Волконская увидела то, чего ей видеть не полагалось – Пушкина в компании с императрицей. И, конечно, сочла своим долгом сообщить обо всем Александру.

Сто тринадцатая любовь

Наталья Гончарова

Пока одни пушкинисты уверены в беззаветной любви Пушкина к Елизавете, другие полагают, что NN – всего лишь поэтический образ, идеал, необходимый любому творцу. Как бы то ни было, вряд ли у Александра Сергеевича могли быть серьезные планы на эту загадочную женщину.

После ссылок он решил остепениться и подыскать себе жену. Ею стала Наталья Гончарова. Про нее-то Пушкин и написал, что это – его 113-ая любовь. Взял ли он эту цифру с потолка или считал всерьез? Если так, то есть ли возможность отыскать его связи с еще несколькими десятками женщин? Маловероятно.

Когда донжуанский список Пушкина был практически полностью расшифрован, на пушкинистов опрокинули ведро холодной воды: ни для кого не секрет, что поэт был скрытен, игрив и обожал мистификации. Так что оставленные им имена будут еще долго будоражить умы исследователей десятками догадок.

А что вы знаете о донжуанском списке Александра Сергеевича?

У Пушкина было три жены!

«Я нравлюсь юной красоте бесстыдным бешенством желаний», – откровенно признавался поэт в одном из своих творений. Даром чувственности природа его наделила не в меньшей мере, чем поэтическим. И интерес к прекрасному полу в нем появился почти одновременно с первыми стихами. По молодости писать их ему удавалось только между загулами, лечась от неприличных болезней. Современники Александра Сергеевича Пушкина сходились во мнении: он оставил далеко позади самого Казанову!

В письмах к лицейским товарищам Пушкин упоминал, что впервые сблизился с женщиной лет в 12–13. Недаром среди товарищей-лицеистов он слыл самым опытным ловеласом.

Старшим лицеистам позволяли отлучаться в город. Юный поэт водил дружбу с царскосельскими гусарами. А те знали толк в удовольствиях, проводя время в непотребных домах. Там ему и преподали первые уроки любви.

«Будучи еще 15 или 16 лет, от одного прикосновения к руке танцующей во время лицейских балов взор его пылал, и он пыхтел, сопел, как ретивый конь среди молодого табуна», – писал однокашник поэта Сергей Комовский.

…Она звалась Наташей. Миловидная горничная фрейлины Валуевой. Предмет обожания всех мужающих лицеистов. Александру Сергеевичу тем временем едва минуло 14. Из-за увлечения ею будущего гения едва не выставили из учебного заведения. В темном коридоре дворца он однажды заприметил стройную женскую фигуру. Ослепленный страстью, набросился на нее с недвусмысленными объятиями, уверенный, что в его руках Наташа. И каково же было разочарование, когда обнаружил перед собою старую деву княжну Волконскую. Она пожаловалась самому государю.

 Наташей открывается перечень амурных побед поэта. Имена в нем мелькали с неимоверной быстротой: юная актриса из крепостной труппы графа Варфоломея Толстого, затем Наталья Кочубей, дочь министра внутренних дел России, а за нею мечта всех лицеистов Екатерина Бакунина, сестра товарища. Были ли с этими девушками из хороших семей интимные отношения – достоверно неизвестно, но вот с очаровательной вдовушкой Марией Смитт он встречался на квартире у директора лицея, которому та приходилась дальней родственницей. Едва завершив образование, он напрочь забывает об этой интрижке. Ведь начинается настоящая любовная лихорадка!

Пушкин вступает в общество «Зеленая лампа». Заседания его начинались с попоек, а заканчивались в борделе. Писать стихи ему удавалось лишь в перерывах между загулами, лечась от очередной «неприличной» болезни. Старшие товарищи молодого да раннего Александра Сергеевича по литературному обществу «Арзамас» – князь Петр Вяземский и важный правительственный сановник Александр Тургенев, с чьей легкой руки Сашенька был устроен в Царскосельский лицей, очень переживали за «сверчка» – так они звали Пушкина.
«Сверчок прыгает по бульвару и по б…, но при всем беспутном образе жизни он кончает четвертую песнь поэмы. Если еще два или три х…, то и дело в шляпе. Первая х… болезнь была и первою кормилицей его поэмы (юный гений работал над поэмой «Руслан и Людмила». – Н.П.)», – писал Тургенев Вяземскому.
«Старое пристало к новому, и пришлось ему опять за поэму приниматься, – искренне радовался Вяземский. – Венера пригвоздила его к постели».

Надежде русской поэзии меж тем едва минуло 18. Не переставая посещать бордели, поэт увлекается женщиной старше его на 20 лет – княгиней Голицыной. Разведясь с мужем, она устроила в своем доме один из самых посещаемых светских салонов. И разумеется, не отказала пылкому юному поэту.

Петербургские любовные приключения прервала ссылка на юг – за вольные эпиграммы. Но и там Александр Сергеевич не пропускал ни одной юбки. Ссылка закончилась благодаря его любвеобильности. В 1923 году в Одессе он завел интрижку с женой начальника. В результате его отстранили от государственной службы и отправили в псковское имение Михайловское под надзор родителей. Но даже в деревне его сексуальная жизнь продолжала бурлить. Поговаривали, что на сей раз для своего любимого Сашеньки постаралась няня Арина Родионовна. Якобы именно она свела воспитанника с 19-летней Ольгой Калашниковой, дочерью сельского старосты. Однако девушка забеременела. Александр Сергеевич не бросил ее, но поспешил отослать подальше и даже попросил Петра Вяземского помочь, когда она проездом прибыла в Москву.

«Отправь ее в Болдино (в мою вотчину)… при сем с отеческою нежностью прошу тебя позаботиться о будущем малютки, если то будет мальчик. Отсылать его в воспитательный дом мне не хочется, а нельзя ли его покамест отдать в какую-нибудь деревню – хоть в Остафьево… Милый мой, мне совестно, ей-богу… но тут уж не до совести», – писал Пушкин старшему другу.

Впрочем, малютка вскоре после рождения умер. А позже поэт помог Ольге получить вольную.
В 1830 году, накануне сватовства к Наталье Гончаровой Пушкин в шутку составил свой донжуанский список. В письме к жене своего друга Петра Вяземского – Вере он указал, что Наталья Гончарова его 113-я любовь. Впрочем, биографы посчитали, что по этой бухгалтерии в год у поэта было в среднем шесть женщин. И сильно усомнились – поскромничал Александр Сергеевич! Один из их аргументов: даже ближайший друг Пушкина – Соболевский хвастал, дескать, покорил 500 дам. А уж поэту в свете не было равных обольстителей. Без сомнения, доступные женщины шли вне учета.

Надумав жениться, Пушкин буквально метался среди невест. Многие прочили ему в супруги Екатерину Ушакову. Он в самом деле ухаживал за девушкой, да и она отвечала взаимностью. А незадолго до этого сватался к Анне Олениной, дочери президента Петербургской академии художеств. При этом параллельно выяснял бурные отношения с Каролиной Собаньской, незаконной женой графа Ивана Витта, начальника русских поселений на юге России. Эта особа польских кровей, дочь киевского предводителя дворянства, будто играла поэтом, то отдаляя, то приближая к себе.

4 марта 1830 года поэт в очередной раз поссорился с Собаньской в Петербурге. А 6 апреля в Москве уже попросил руки Гончаровой. Как уверяли многие – от отчаяния. В день помолвки Пушкина с Гончаровой в «Литературной газете» вышло стихотворение «Что в имени тебе моем?» Ах, если бы родители Наташи Гончаровой знали, кому они адресованы, вряд ли бы отдали дочь ветреному поэту. Но и женившись, Пушкин с прежней рьяностью продолжил пополнять свой донжуанский список. На одном из балов, куда Пушкин прибыл с юной женой, он принялся энергично ухаживать за белокурой красавицей баронессой Амалией Крюднер. Наталья, заметив, что муж флиртует, разобидевшись, уехала. А едва супруг явился домой, получил от нее пощечину.

«У моей мадонны рука тяжеленькая», – со смехом сообщал поэт Вяземскому.

Крюднер была под номером 117, до нее свои места заняли графиня Надежда Сологуб, Александра Смирнова, графиня Дарья Фикельмон. «Гений чистой красоты» – жена поэта отошла в их тень. И даже не потому, что новые возлюбленные были лучше – они просто были новыми! Впрочем, оставаясь дома, гений русской поэзии тоже не скучал.

В доме Александра Сергеевича долгое время жили две сестры Натальи Гончаровой – Екатерина и Александрина. И как уверяют его биографы, любвеобильный поэт не оставил их без внимания. Камердинер как-то нашел в кровати Пушкина потерянный Александриной крестик. А умирая, поэт отдал свою цепочку с нательным крестом Вере Вяземской с просьбой, чтобы она отдала его не Наталье, нет, а Александрине.
О причинах дуэли с Дантесом существует официальная версия. Дескать, соперник обесчестил жену поэта своими ухаживаниями и за это получил вызов на дуэль. Но среди исследователей личной жизни гения есть и другие мнения. Согласно им, поэт успел обласкать не только Александрину, но и Катю. Когда же девушка объявила, что беременна от Дантеса и выходит за него замуж, Пушкин впал в ярость, решив убить соперника.
Эту версию подтверждают и слова сестры поэта – Ольги.

– Александр представил меня своим женам, – писала Ольга, – теперь у него их целых три…

Но как же тогда быть со слухами о неверности Натальи? Близкий друг поэта Павел Нащокин уверял: за женой Пушкина ухаживал Николай I. Дабы чаще ее видеть, он сделал Пушкина камер-юнкером. Это обязывало поэта с супругой бывать на интимных царских вечерах в Аничковом дворце. Назначение камер-юнкером было не по годам Пушкину и выглядело оскорбительным. Именно поэтому поэт написал прошение об отставке, желая уехать подальше от Петербурга, ведь весь свет шептался о связи его жены с императором. А Дантеса, по этой версии, лишь использовали в неравной игре…

В интригах Пушкин не был искушен, а вот в чем ему не было равных, так это в поэзии и любви.

Гордость Пушкина: как российский литературный гигант отдал дань уважения своим африканским корням | Александр Пушкин

Для россиян Александр Пушкин обитает в пространстве вне вкуса, где национализм придал субъективному искусству налет факта. Он бесспорный отец их литературы, как Шекспир для британцев. Учитывая замкнутый характер современной российской политики, трудно представить, что создатель «Евгения Онегина» был не только сторонником мультикультурализма и глобального обмена, но и их примером: Пушкин был метисом и гордился своим африканским происхождением.

Его прадед, Ибрагим Петрович Ганнибал, вероятно, родился на территории нынешнего Камеруна в 1696 году. Ребенком Ганнибала похитили и увезли в Константинополь, где, в одной из сбивающих с толку литературных сносок, один из предков Толстого «спас» его (это собственное слово Пушкина — выручив — в записке 1824 г. ) и представил его Петру Великому.

Прадед Пушкина Абрам Петрович Ганнибал. Фотография: Alamy Stock Photo

Ганнибал сменил одну форму рабства на другую, но в качестве пажа, крестника и экзотического придворного любимца императора его новая жизнь была гораздо более гламурной. Получив военное образование во Франции, он дослужился до дворянства и умер главнокомандующим с сотнями крепостных: черный аристократ с белыми наемными слугами в Северной Европе 18-го века.

Пушкин попытался осмыслить жизнь своего предка в начатом им в 1827 году незаконченном историческом романе «Мавр Петра Великого». Во фрагменте, основанном на собственном опыте предубеждений автора, Ибрагим обнаруживает, что многие женщины во Франции восхищаются им, но «это любопытство, хотя и скрытое за видимостью благожелательности, оскорбляло его самолюбие». Он завидует «людям, которых никто не замечал, считая их ничтожность счастьем». Он ожидает «издевательства». А когда он падает, то за графиню Д., которая «приняла Ибрагима учтиво, но без особого внимания.

Это польстило ему».

Написано просто и увлекательно – несложно представить, что это перерастает в задорную мелодию – фрагмент, тем не менее, чрезвычайно тонкий. Ирония может быть аустеновской по своей гибкости, как, например, когда Пушкин воображает, что графиня находит «что-то привлекательное в этой кудрявой голове, черной среди напудренных париков в ее гостиной», или исследует собственное предубеждение Ибрагима о сексуальных мотивах окружающих его женщин.

Эта двусмысленность была центральной в личности Пушкина. Иногда он использовал свое африканское происхождение, чтобы позиционировать себя как байронического героя-аутсайдера, как, говоря о «моей Африке», в «Онегине», как будто он был там. Он называл американских рабов «моими братьями», в то время как у него были русские рабы, и настаивал, как говорится в переводе Набокова его стихотворения 1830 года «Моя генеалогия», что Ганнибал был «закадычным другом императора, а не рабом». В других случаях он воспроизводит стереотипы того времени, например, когда изображает Ибрагима «ревниво [начинающим] бурлить в своей африканской крови» — троп, который светские сплетники применили к самому Пушкину после его трагической дуэли.

Как исторический роман «Мавр Петра Великого», возможно, никогда не был бы одним из самых новаторских произведений Пушкина. Но, оставив его незавершенным, он лишил нас еще более замечательного: выдержанного портрета внутренней жизни чернокожего русского в начале 18 века, написанного цветным человеком с печатью и платформой белых привилегий. Трудно сказать, как такой революционный роман такого важного литературного деятеля мог сформировать западный канон.

• Романы, сказки, путешествия: Полная проза, перевод Пушкина Ричарда Пивера и Ларисы Волохонски, сейчас выходит в Великобритании на издательстве Penguin Classics.

Смерть Пушкина. Образы и история

10 февраля 1837 года, или 29 января по русскому календарю, великий поэт Александр Пушкин умирал на кушетке в своей квартире с видом на реку Мойку, будучи раненным на смертельной дуэли. двумя днями ранее. В 14.45, получив заверения, что все его дела в порядке и семья будет обеспечена, Пушкин испустил дух. Трагическая смерть Пушкина впоследствии была расценена как большая утрата для русской литературы. Увы, сколько великих произведений, которые могли бы выйти из-под пера Пушкина, пропали безвозвратно! Тем не менее, некоторые представители высшего общества считали, что буйный поэт давно на это надеялся.

Спор возник в конце 1836 года, вскоре после того, как Николай I назначил Пушкина имперским историографом, который спонсировал Пушкина в написании истории Петра Великого и предоставил ему доступ к государственным архивам. Пушкин получил анонимное письмо, в котором сообщалось, что он назначен официальным историографом Почетнейшего общества рогоносцев. Пушкин был возмущен оскорблением его чести и чести его жены и вызвал вызов на дуэль. Послание было отправлено французскому офицеру на русской службе по имени Жорж Шарль Дантес.

В 1830 году Пушкин женился на 19-летней Наталье Гончаровой, одной из трех сестер и считавшейся одной из самых красивых женщин своего времени. В браке родилось четверо детей, и, по-видимому, супруги были относительно счастливы, несмотря на накопившиеся у Пушкина долги, вынудившие его стать придворным царя Николая I. Говорили, что сам Николай был очарован Натальей и назначил Пушкина к своему двору, чтобы чаще видеться с Натальей. Ходили также слухи, что Наталья состояла в романтической связи с Дантесом, приемным сыном голландского посланника при русском дворе барона Якоба ван Геккерена. Хотя нет никаких свидетельств каких-либо неподобающих отношений между Натальей и Дантесом, они поддерживали оживленную переписку, и она прислала ему несколько французских сентиментальных романов — иронический подарок, учитывая, что она была замужем за одним из величайших писателей в европейской истории.

Памятник Пушкину и его жене Наталье. Москва, Россия.

Пушкин был убежден, что анонимное письмо, адресованное не только Пушкину, но и его близким друзьям, — дело рук Геккерена. Пушкин с трудом мог вызвать на дуэль иностранного дипломата, поэтому вместо этого он вызвал Дантеса, у которого, по слухам, был роман с его женой. Хотя дуэли были объявлены незаконными в России, эта мера соблюдалась больше за нарушение, чем за соблюдение, и ведущие русские аристократы продолжали дуэли, чтобы защитить свою честь. Однако было редко, чтобы кого-нибудь убили. В то время как сам Пушкин участвовал примерно в тридцати дуэлях, обычно вызовы бросались и принимались из-за небольших инцидентов, которые выходили из-под контроля. Чаще всего секунданты, назначенные соответствующими сторонами, приходили к приемлемому для обеих сторон соглашению и отменяли дуэль. Даже когда секунды не увенчались успехом, участники обычно стремились промахнуться, мирились друг с другом и жили своей жизнью.

Дантес принял вызов, переданный в ноябре 1836 года. Однако вскоре после этого вмешался барон Геккерен, чтобы разрядить обстановку. Выяснилось, что Дантес ухаживал за младшей сестрой Натальи Пушкиной Екатериной Гончаровой, которая приняла его предложение руки и сердца. Таким образом, Дантес стал шурином Пушкина. Дуэль была отменена. Тем не менее к началу следующего года по улицам Петербурга продолжали ходить слухи, и предполагалось, что Дантес женился на Екатерине, чтобы оставаться рядом с Натальей и продолжать их предполагаемый роман. Пушкин, заподозрив, что за слухами в очередной раз стоит Геккерен, отправил послу возмущенное послание, изобилующее оскорблениями. Геккерен, в свою очередь, пришел в ярость, и дуэль возобновилась.

Обелиск на месте роковой дуэли Пушкина. Санкт-Петербург, Россия.

Поскольку дуэли были запрещены законом, они обычно происходили рано утром за чертой города. В шесть часов Пушкин и его противник встретились у Черной речки к северо-востоку от Санкт-Петербурга. Противники стояли друг от друга в десяти шагах, необычно короткое расстояние. Первым выстрелил Дантес, и его пуля попала Пушкину в живот. Пушкин упал на землю, и Дантес бросился ему навстречу. Проклиная своего противника и предупредив его, чтобы он отступил, Пушкин начал стрелять в упор в грудь Дантеса, который поднял руку, чтобы защититься. Затем поэт упал без сознания. Несмотря на выстрел Пушкина, Дантес получил лишь легкое ранение в руку. Позже сторонники теории заговора предположили, что Дантес носил какую-то форму защиты под курткой.

Возможно, пуля срикошетила от пуговицы на его рукаве — в любом случае Дантес не был тяжело ранен.

Раненого Пушкина отнесли в его квартиру на набережной реки Мойки в центре Петербурга, недалеко от Зимнего дворца. Друзья Пушкина собрались вокруг и вызвали врача, который сообщил своему больному, что рана смертельная. Прекрасно осознавая, что его время уходит, Пушкин позаботился о том, чтобы привести в порядок свои семейные дела. Он просил у царя Николая прощения и просил финансовой помощи для своей семьи. Царь прислал известие, что Пушкин помилован, а его жене назначена ежегодная пенсия в 10000 рублей. После смерти Пушкина в соседней церкви Санкт-Петербурга состоялась панихида, а затем его тело было перевезено в Святогорский монастырь Псковской губернии, где он был похоронен рядом с матерью.

Двор особняка Волконских на реке Мойке, где Пушкин жил в конце жизни. Санкт-Петербург, Россия.

После дуэли Николай I отозвал у Геккерена дипломатические полномочия, а Дантес был уволен с русской службы. Он вернулся в свою родную Францию ​​​​со своей женой и начал политическую карьеру, в результате которой он в конечном итоге служил в имперском сенате Наполеона III. В 1844 году вдова Пушкина Наталья вышла замуж за Петра Петровича Ланского, генерала от кавалерии и командира Лейб-гвардии Кавалерийского полка, от которого у нее было еще трое детей.

Невозможно знать, какие еще шедевры могли бы выйти из-под пера Пушкина, проживи он еще тридцать лет. В последние годы своей жизни он обратил свое внимание на произведения прозы, в том числе на истории, которые он должен был написать для царя. Пушкин опубликовал «Капитанскую дочку » в 1836 году, беллетризованную сказку, действие которой происходит во время Пугачевского восстания 1773–1774 годов. Примерно в то же время он выпустил свою

«Историю пугачевского бунта », результат научного исследования восстания о Екатерине Великой. Несколько раз он выражал желание написать повесть, действие которой происходит во время наполеоновского вторжения в 1812 году — возможно, Пушкин написал бы шедевр, который превзошел бы Война и мир .