Формирование грамотности учащихся на основе морфемного анализа слов при изучении темы «Состав слова»
Проработав в школе 10 лет, никак не могла понять: почему, изучая орфографические правила, отрабатывая их многочисленными треннинговыми упражнениями, дети всё – таки при письме допускают ошибки. Это парадокс: стоит учащихся познакомить с новым правилом, тут же слова на данную орфограмму начинают писать неправильно, хотя до этого не допускали в этих словах ошибок. Как же добиться грамотного, осознанного письма? Я начала поиск. Перечитала массу методической литературы, статей в журналах. Прежде всего, познакомилась и использовала метод орфографического чтения П. С. Тоцкого, изложенного в его книге «Орфография без правил» (Москва, «Просвещение», 1991г.). На начальном этапе обучения чтению заставляла читать детей так, как написано, чётко произнося все звуки в слове, т. е. орфографически. Пересказ учащихся, чтение стихотворений наизусть – всё «резало» слух. Но постепенно, это произошло непроизвольно, незаметно, чтение детей выровнялось, стало орфоэпным.
До метода орфографического чтения я использовала опоры. Они были очень просты:
Когда я просила детей подобрать примеры к правилу, первыми словами всегда были слова с карточек – опор. Тогда я решила сделать опоры посложнее, т. е. на «карточку» выписала все слова из учебников (1-4 кл.) на данное правило. Из урока в урок, пока изучалось правило, ставила цель: данные слова необходимо не только запомнить, но и уметь подбирать проверочные слова. После этого четко проговаривали данные слова вместе с проверочными. Например: «местность» от слова «место», один «снег», а много «снега», одна «голова», а много «головы», маленькая «головка» и т. д. Затем проводила устные «Орфографические минутки», контрольные и проверочные словарные диктанты в специальных «маленьких тетрадках».
Замечательный знаток начального обучения Д. И. Тихомиров писал: «Близкое и обстоятельное знакомство с составом слова есть самое верное средство, коим, скорее всего, может быть достигнуто правописание».
Основой основ при изучении орфографии считал практическое овладение строением слова и В. П. Шереметевский: «Орфография слова есть нечто иное, как биография слова, кратко, но вразумительно повествующая о происхождении слова». Сообразно с этим положением он выдвинул одно основное орфографическое правило, которое всегда должны помнить ученики: «Пиши слова по их составу, а не по выговору» (Из журнала «Начальная школа»)
Исходя из всего этого, я представила детям слово, как модель, функциональная структура, каждый элемент которой имеет определённое смысловое значение.
При организации обучения важно было, во-первых, создать у учащихся правильное отношение к теме, пробудить и развить интерес, творческую активность; во-вторых, сформулировать у школьников конкретные умения – умения анализировать языковые факты, рассуждая при этом логически и связывая обнаружение частей слов не только с их смысловым значением, но и с принадлежностью слова (с той или иной частью слова) к определённой грамматической категории; в-третьих, стимулировать учащихся на сознательное употребление изучаемых форм собственной речи, развивать у них в элементарном виде «чувство» чувствовать слово.
Всё это потребовало перестройки в работе. Необходимо было в рамках действующей программы, не увеличивая её объёма, и в соответствии с уровнем подготовленности учащихся и перспективности их обучения и развития чётко сформулировать основное направление в изучении темы, разработать учебные материалы, разработать методику обучения по-новому.
Для начала над классной доской нарисовала «Слово – дерево», которое так и назвала «Состав слова».
Над корнями разместила карточки с корнями слов, сразу показав чередование согласных и беглость гласных:
Крону дерева разделила на 2 части: орфограммы приставок и орфограммы суффиксов. По корням дерева разместила карточки с орфограммами окончаний. Приставки разбила на 2 группы: неизменяющиеся и изменяющиеся. А суффиксы и окончания распределила по частям речи.
Все части слова написала на маленьких листочках, объяснив детям, что они могут «улетать» из слова или изменяться в слове так же, как улетают или изменяются по цвету листочки на дереве. (Рисунок 1)
Приставки.
См. приложение 1.
Так появляются первые карточки – опоры. Начинает действовать принцип опережающего обучения, так как приходится попутно объяснять темы 4-5 классов. «Сильные» ученики быстро запомнят правила, а «слабые» — постепенно. В старших классах закрепят.
Приставки дети запоминают быстро. С суффиксами сложнее.
Их много. Но и с этим справиться не трудно. Главное постоянно спрашивать у детей: «Какую знакомую часть слова заметили в слове?», «Посмотрите, есть ли эта часть слова у нашего «Слова – дерева»?», «Что это: приставка, суффикс или окончание?» Через некоторое время учащиеся сами, без напоминания, высказываются о найденной ими знакомой морфеме.
Суффиксы.
См. приложение 2.
Окончания.
См. приложение 3.
При определении окончаний «Е» или «И» у существительных не требую запоминания «Таблицы окончаний существительных». Дети рассуждают так: «Слово «в небе» стоит не в Род. п. и не 3 склонения, значит, пишем «Е». Слово «у дочки» стоит в Род. п., значит, пишем окончание «И». Слово «без тени» стоит в Род. п. и 3 склонения, выполняются одновременно два условия, смело пишем окончание «И»!
Постепенно дети узнают о значении в слове корня, приставки, суффикса и окончания:
- корень – общая часть родственных слов, имеющих одно лексическое значение;
- приставки и суффиксы – «кирпичики» — «строительный материал» для новых слов;
- окончания – «связисты» — связывают слова в предложении по смыслу.
Отдельные правила на правописание приставок и суффиксов выписала на отдельные карточки – опоры. Выставляю их на уроке по мере необходимости.
В программу «Школа ХХI в.» под редакцией Н. Ф. Виноградовой введены некоторые темы 5 класса, поэтому сделанные мною карточки-опоры мне сейчас помогают. Например:
См. приложение 4.
Работу над определением состава слова провожу на каждом уроке русского языка. Приведу примеры заданий, которые больше всего помогают детям запоминать правописание частей слова:
1. Выделила суффиксы по значениям:
См. приложение 5.
2. Игра «Собери слова»:
См. приложение 6.
3. Определить орфограммы слова:
КРАСИВАЯ
1.Слово образовано от слова «красный» (раньше в народе на красивую девушку говорили: красна девица, краса), значит в слове КРАС-корень;
2. Новое слово образовалось при помощи суффикса имени прилагательного – ИВ;
3.
Окончание – АЯ показывает, что это прилагательное ж, р., ед. ч., и. п.
Такой вид работы сложен, но доступен. Он позволяет рассуждать логически над правописанием слов.
4. Вопросы-загадки:
— Всегда ли суффикс -К- имеет уменьшительно – ласкательное значение?
(когда говорят: Машка, Дашка)
— Почему слова близки по смыслу: тетрадь, тетрадка, тетрадный?
— Можно ли – ЁНОК – и – К — назвать приставкой? Почему?
— Почему автор называет «ВЕТЕРОК» по-разному?
Ветер, ветерок, ветрище.
Ты чего по свету рыщешь?
Лучше улицы мети
Или мельницы крути!
— В чём ошибка?
Худенькая ручища, огромная ручка.
5.Составление слов к схемам:
и т. д.
6. Найди родственные слова и определи корень:
Садовник ухаживает за садом.
Бегун хорошо бегает.
Велосипедист отремонтировал свой велосипед.
7. От существительных образовать прилагательные при помощи -Н— :
камень — (каменный)
струна — (струнный)
длина — (длинный)
— Что заметили? (нн)
— Почему так получилось?8. Объясни значение глаголов:
победить — (одержать победу)
застеклить — (вставить стекло)
9. Замени одним словом:
Суп из рыбы — рыбный суп.
Дождь, который бывает осенью – осенний дождь.
10. Прочитайте текст без суффиксов в подчеркнутых словах:
Кот лежал на солнышке и грелся. Шейка у него белая, ножки серые, гладкие, сам лижет белую грудку и хвостиком двигает.
— Понравился ли вам кот? Почему?
11. Раскладушка «Состав слова».
На заключительном этапе работы по теме «Состав слова и словообразование» выставляю раскладушку, на страницы которой наклеиваю конверты:
См.
приложение 7.
Ученики вкладывают в конверты слова на листочках с данными частями слов. С обратной стороны листочек подписывают. Так я узнаю, чьи это слова. Очень часто дети допускают ошибки. Индивидуально или коллективно мы исправляем их. Например, в слове «ЗАМОК» дети выделяют приставку «ЗА», в слове «БЕГЕМОТ» суффикс «ОТ» и т. д.
12. Подобрать однокоренные слова.
Дети рисуют на альбомном листе дерево. На его корнях пишут выбранный корень слова, а на кроне дерева – однокоренные слова, выделяя все части слова, при помощи которых образовались новые слова. Эта работа очень интересна детям.
Во-первых, они учатся правильно подбирать однокоренные слова (одно лексическое значение).
Во-вторых, для подбора однокоренных слов используют почти все части речи, что расширяет словарный запас учащихся.
В-третьих, развивают эстетический вкус при оформлении своей работы, совершенствуют навыки рисования. (Рисунок 2)
Дети очень любят выставки своих творческих работ.
Особенно интересует их рубрика «Найди ошибки и исправь!»
Но главное, что на уроке моим постоянным помощником является «Слово – дерево». Дети легко могут вспомнить правило и применить его при написании любой части слова.
13. Оформление альбома «ЛЕКСИКА».
Самый трудный вид работы, но дети справляются с ней. Вот где формируются навыки грамотного письма, поисковой деятельности, расширяется словарный запас, развиваются творчество и фантазия! (Рисунок 3)
14. Использование перфокарт для тренинга.
См. приложение 8.
15. Памятка «Орфографический разбор слова по составу».
У каждого ученика есть «Памятка» для разбора слов с таким содержанием:
1. Прочитай слово, выдели окончание, определи его значение и правописание в слове. НЕ ДОПУСТИ ОШИБКУ!
2. Найди в слове корень, от какого слова образовано, определи орфограмму (словарное слово, проверяемая безударная гласная, сомнительная или непроизносимая согласная) и подбери проверочное слово.
НЕ ДОПУСТИ ОШИБКУ!
3. Найди в слове приставку или суффикс (если есть), проверь по карточке – опоре правописание. НЕ ДОПУСТИ ОШИБКУ!
Знакомство с составом слова начинаю с 1 класса постепенно. Карточки- опоры ввожу во 2 классе. В 3 – 4 классах дети оформляют КНИЖКИ – САМОДЕЛКИ: «ВИДЫ РАЗБОРА», « ОРФОГРАФИЯ», «ПУНКТУАЦИЯ», в которых записывают краткие схемы – опоры по темам грамматики, которыми они будут пользоваться и в старших классах.
16. Работа над ошибками.
Большое внимание в формировании грамотности уделяю работе над ошибкам. Проверяя классные и домашние работы, выношу «/» на поля. Сколько « палочек» на полях, столько и ошибок. Получив тетрадь, ученик сначала работает над ошибками. В каждом слове надо обязательно определить часть слова, в которой допущена ошибка.
Такая систематическая работа дает положительные результаты. Дети учатся рассуждать, доказывая правильность написания слова, легко определяя орфограммы корня, приставки, суффикса и окончания.
Считаю, что такая работа над словом должна начинаться в начальной школе. Если ребёнок легко «ориентируется» в слове, то ему легко определять «ошибкоопасные» места в нём, а, значит, писать безошибочно.
17. Творческие работы.
Для формирования грамотного письма даю детям творческие задания: письмо по памяти, сочинение сказок, стихов – чистоговорок, изготовление книжек – самоделок, диафильмов, карточек, иллюстрации к правилам и т.д.
В классе постоянно работает выставка творческих работ учащихся. Без сомнения, во многом детям помогают родители. Я им очень благодарна за это. Потому что работа учителя + ученика + родителей = самому высокому ГПД!
Сейчас мне работать над формированием грамотности на основе знания морфемного состава слова намного легче, так как программа «Школа ХХ! в» под редакцией Н.Ф. Виноградовой даёт «обширное поле» для деятельности учителя и ученика. Теперь уже нет необходимости выискивать время на уроке, чтобы побольше рассказать детям о разных значениях суффиксов или приставок, потренироваться над их правописанием.
На самой ранней стадии обучения есть возможность познакомить детей с различными словарями русского языка, ввести их в интересный мир «ЛЕКСИКИ»! Разве не приятно услышать от детей: «Урок русского языка – мой любимый урок, хотя и очень трудный!»
Это моё первое «Слово-дерево»! Сейчас оно уже изменено, состоит из двух крон: приставок и суффиксов. Окончания распределены по корням дерева.
Концепция красоты в «Философии композиции» Эдгара Аллана По
Содержание
1. Введение
2. Превосходство ПОЭТИИ?
3. Концепция красоты По
3.1. Красота, красота и неземная красота?
3.2. Факультет идеальности
3.3. Вкус
3.4. Музыка и ПОЭТИЯ
3.5. Меланхолия
4. Фантазия и ИЛИ Фантазия против воображения?
5. Елене — Подход
6. Критика
7. Заключение
8. Библиография
Первичная литература
Второстепенная литература
1. Введение
Эдгар Аллан По – известный американский писатель-детектив, изобретатель XIX века.
автор нескольких готических сказок и литературный критик. Здесь он ломает адаптированную английскую традицию критики и устанавливает свой собственный стиль: резко аналитический. При этом он не только устойчиво формирует американскую критику, но и требует от современных авторов большой дисциплины в отношении их произведений. Более того, он развивает свои собственные определенные теории относительно свода стандартов, по которым следует судить о литературе. Эссе По Философия композиции и Поэтический принцип образуют матрицу его теории. В его представлениях о поэзии забота о красоте занимает видное место. Имея в виду умирающую героиню романа Schauerroman , а с другой — безумного психопата, возникает вопрос: что, по мнению По, представляет собой красота и существует ли связное понятие?
Его холистическая литературная теория мыслит вне рамок конкретного произведения и наводит мосты к современным философским теориям, особенно романтической эпохи. Что же касается того факта, что в контексте романтизма большинство образованных людей понимали себя одновременно и художниками, и философами, и поэтами, то это, может быть, и неудивительно.
Но достижения По уникальны тем, что он адаптирует мысли психологических, научных и философских дискурсов, то есть дисциплин Просвещения (Кнапп 19).26:44), и тем самым создает свои собственные представления о современных проблемах. Хотя его идеи касаются литературы в целом, они наиболее развиты, когда дело доходит до описания поэзии, жанра, который он высоко ценит и сочинения которого волновали и мучили По. (Knapp 1926:45) Так же, как темы его стихов и сказок, его теории находятся между конфликтующими приоритетами неоклассической и романтической перспективы искусства, его происхождения и его намерений. Отсюда зарождающееся движение эстетизма, термин, введенный немецким философом Фридрихом Шлегелем, под влиянием мыслей Иммануила Канта о девятом веке.0032 Critique on Judgment и невольно адаптированный другими европейскими авторами (Polonsky 2002:42ff.), находит вход в критику По. Присмотревшись, можно обнаружить, что «красота» — это больше, чем прекрасная героиня в его готических романах и ушедшая возлюбленная в его стихах.
Более того, это антропологическая и онтологическая перспектива, которая включает в себя такие научные направления, как френология, и развивается на протяжении всей его жизни в самостоятельную концепцию теории литературного искусства Эдгара Аллана По, соответственно поэзии.
Однако Эдгар Аллан По никогда не публиковал сборник своих философских мыслей, а выражал их в своих литературно-критических эссе. Многогранность По, его полемический подтекст и стиль письма, ориентированный на читателя, затрудняют понимание его концепции, поскольку более поздние работы могут противоречить утверждениям предыдущих эссе.
Тем не менее, в этой статье мы хотим исследовать составляющие концепции красоты По, принимая во внимание подборку его критических эссе, делая вышеупомянутые тексты более понятными и, таким образом, отфильтровывая сущность его представления о красоте. Далее, я укажу, что существует связная концепция. Поскольку это всеобъемлющее предприятие, я приму во внимание работы критиков, озабоченных отношением По к американской прессе и зависимостью от философов-романтиков.
После установления связной концепции я докажу ее, применив ее к одному из его стихотворений.
2. Превосходство ПОЭТИИ?
Поскольку использование По термина «красота» чаще всего упоминается в его эссе о поэзии, необходимо сначала взглянуть на его описание этого жанра. Поскольку существует тесная взаимозависимость красоты и поэзии, в этом абзаце неизбежно будут использоваться термины, которые подробно объясняются в дальнейшем в этой статье.
Хотя Эдгар Аллан По писал стихи так же, как и прозу, он поддерживает четкую иерархию различных форм литературы или, в более общем плане, искусства. Основным принципом его ранжирования является выполнение требований эффекта. [1] Этот эффект не ограничивается исключительно стихотворением, скорее, как утверждает По, его может стимулировать любая форма искусства: скульптура, танец, даже композиция ландшафтного сада. (Poe 1850:7) Однако, будучи автором, По интересуется проявлениями эффекта в словах. Следовательно, поэзия, соответственно лирическая поэма, является не только наиболее общим термином, но и, согласно По, высшей формой литературного искусства.
(Weissberg 1991:144) Причина такого вывода проистекает из его определения поэзии как «ритмического создания красоты» (Poe 1850:8). Здесь он наводит мосты к музыке, форме искусства, которую он высоко ценит и которая служит для нескольких сравнений в его работах. Теперь, сочетая качества музыки с поэзией, он приходит к тому, что «[…] можно не сомневаться, что в союзе Поэзии с Музыкой в ее народном смысле мы найдем широчайшее поле для Поэтического развития. ” (По 1850:8). Следовательно, если ритм — один из главных критериев красоты в ее художественной форме, то лирическое стихотворение По считает высшим проявлением. [2] Следствие, вытекающее из этого определения, имеет двоякий характер: во-первых, он подчеркивает поэзию как весьма привилегированную форму литературного искусства для установления желаемого эффекта красоты, т. е. удовольствия. Во-вторых, из-за его отношения к музыке По помещает стихотворение в область красоты , так что любая форма Истины отвергается из-за его амбиций, поскольку красота связана со способностью вкуса, а не интеллекта.
[3] По утверждает:
Требования Истины суровы. Она не испытывает сочувствия к миртам. Все то, что так необходимо в Сун, как раз и есть то, к чему она не имеет никакого отношения. Это всего лишь делает ее хвастливым парадоксом, украшая ее драгоценными камнями и цветами». (По 1850:6)
Он еще яснее подчеркивает это разделение Истины и поэзии в Поэтическом Принципе:
Воистину слеп тот, кто не воспринимает радикальные и бездонные методы внушения. Тот, должно быть, безнадежно помешан на теории, кто, несмотря на эти различия, все еще упорно пытается примирить упрямые масла и воды Поэзии и Истины. (Poe 1850:6)
Таким образом, Патрик Фулл заключает относительно цели поэмы и в отличие от Истины следующее:
Dichtung kann nicht als universals Erkenntnisinstrument verstanden warden, durch welches die höheren geistigen Vermögen des Menschen zur Anschauung kommen, sondern dient allein dem Zweck удовольствие und счастье als Effekt im Leenser.
(Full 2007:100)
Однако По не намерен исключать какую-либо форму Истины из стихотворения в целом, равно как и не исключает красоту из сказки, скорее он заявляет, что Истина является законным качеством стихотворения, если оно поддерживает желаемый эффект:
И в отношении Истины — если, конечно, через достижение истины мы приходим к восприятию гармонии, которой раньше не было видно, мы сразу же испытываем истинно поэтический эффект — но этот эффект можно отнести к к одной лишь гармонии, а ни в малейшей степени к истине, которая просто служила для проявления гармонии. (Poe 1850:20)
Тем не менее, он определенно исключает неоклассический взгляд на поэзию, цель которого состоит в том, чтобы подразумевать определенную форму дидактического или философского стиха. (1965:XVI) В своем эссе Поэтический принцип По очень ясно говорит об этом:
Предполагается, молчаливо и открыто, прямо и косвенно, что конечной целью всей Поэзии является Истина. Говорят, что каждое стихотворение должно внушать мораль; и по этой морали следует судить о поэтических достоинствах произведения.
Мы, американцы, особенно покровительствовали этой счастливой идее; и особенно мы, бостонцы, развили его в полной мере. Мы вбили себе в голову, что написать поэму просто ради самой поэмы и признать, что таков был наш замысел, значило бы признать, что мы радикально лишены истинного Поэтического достоинства и силы. (3)
Следовательно, этим «поэтам» не удается создать поэзию в понимании По, потому что им не удается создать красоту. При этом достижение Поэтического Чувства становится высшим критерием оценки поэзии [4] , а также вносит огромный вклад в ее определение По: «И теперь становится очевидным, что со времен Поэзии в этом новом смысле является практическим результатом, выраженным в языке, этого Поэтического Чувства […]». (Poe 1836)
Еще один элемент, на который По постоянно ссылается в своих описаниях поэзии, — это длина стихотворения. В его Философия композиции он поддерживает длину сто восемь строк, как оптимальное количество. (Poe 1846: 2) При этом читатель может прочитать стихотворение за один присест, не рискуя вмешательства каких-либо внешних факторов, давая поэтическому чувству достаточно места для развития и сохранения единства.
Безусловно, его «Философию композиции » следует внимательно рассматривать в свете рационализации По своей метафизики и, как утверждают критики, в контексте обоснования его изобретательности. [5] Он также ссылается на длину в «Поэтическом принципе». Однако его требования к краткости нерешительны. Он критикует эпосы, такие как Илиада , за их длину , , напротив, он хвалит Потерянный рай Джона Мильтона как серию лирических произведений. (Poe 1850: 3f.) Здесь он обходит длину своих рассуждений, разделяя эпосы на сборник более коротких стихов. (Knapp 1926:51) Далее, « Эврика » По имеет еще более противоречивый характер как так называемая поэма в прозе, которая тогда является противоречием 9.0032 по преимуществу . (Hoffman 1972: 279ff) Однако, заключая суждения По об оптимальном диапазоне стихотворения, следует непременно иметь в виду, что идея По состоит в том, что само стихотворение должно содержать в себе все, что необходимо для понимания его содержания.
Далее, лекцию стихотворения он считает моментом созерцания прекрасного, изолированным от всяких внешних возмущений в пользу его единства действия. [6] Соответственно, он делает вывод о стихотворении, чтобы отличить его от прозы:
Нам нужно только здесь сказать по этому поводу, что почти во всех классах композиции единство эффекта или впечатления является пунктом величайшей важности. Ясно, кроме того, что это единство не может быть полностью сохранено в произведениях, прочтение которых не может быть закончено за один присест. Мы можем продолжать чтение прозаического сочинения, исходя из самой природы прозы, гораздо дольше, чем мы можем усердствовать с какой-либо благой целью при прочтении стихотворения. Это последнее, если оно действительно соответствует требованиям поэтического чувства, вызывает возвышение души, которое не может поддерживаться долго. Все высокие возбуждения обязательно преходящи. Таким образом, длинное стихотворение является парадоксом. А без единства впечатления невозможно произвести глубочайшие следствия.
Эпосы были порождением несовершенного чувства Искусства, и их господства больше нет. Стихотворение слишком краткое может произвести яркое, но никогда сильное или стойкое впечатление. Без определенной продолжительности усилий — без определенной продолжительности или повторения цели — душа никогда не будет глубоко взволнована. [7] (Poe: 1836)
Таким образом, поэзия обусловлена требованиями эффекта, поставленными на первое место (Criticism 1965:xxi), и остается ясным, что взгляд По на поэзию как на «сотворенную вещь» (Criticism 1965 :xviii), это «[…] есть поэма и ничего больше — поэма эта написана исключительно ради поэмы». есть ощущение Интеллектуального Счастья здесь и Надежда на более высокое Интеллектуальное счастье в будущем» (По, 1836). Таким образом, определение POE try формирует основу представления о красоте.
3. Концепция красоты По
3.1. Красота, красота и неземная красота?
Отношение к чему-то прекрасному известно как дело личного вкуса.
Следовательно, этот термин имеет широкий спектр возможных значений и отсылок, и именно так его использует По: слово «красота» становится все более значимым для всеобъемлющей теории По. Однако, в зависимости от контекста, в котором он использует этот термин, он может означать одно, тогда как следующий абзац относится к другому чувству красоты. Тем не менее, существует базовая концептуальная схема красоты, поэтому для следующей части моего исследования обязательно сначала определить ее семантические поля и отфильтровать центральное значение слова «красота». В дальнейшем семантические и концептуальные сложности теории могут быть добавлены и подробно рассмотрены.
Как указывалось ранее, прекрасное как составная часть эстетики является главной заботой эпохи романтизма и ее философских течений, т.е. Концепция поэзии Августа Вильгельма Шлегеля, так что, следовательно, можно провести различные параллели между соответствующими философиями и их влиянием или адаптацией во взглядах По на вещи.
Но, помня о фокусе и ограничениях этой статьи, я буду избегать слишком обширных экскурсов.
Возвращаясь к Эдгару Аллану По, его понимание слова «красота» — это трансперсональная, вечная и трансцендентальная реальность, чья «субстанция» находится за пределами эмпирически записываемого мира, за пределами известного. (Кнапп 1926:48) Поэтому его также называют « неопределенным , [который] является элементом истинного ποιησς». (Poe 1844)
Эта забота указывает за пределы мирских сфер в трансцендентное царство красоты, которое можно «увидеть» с помощью определенной способности мозга:
и дикие перспективы, смутные сбивающие с толку видения гораздо более неземной красоты за ее пределами ». (Poe 1840:82)
При этом По помещает красоту в измерение, которое уже не несет на себе отпечатка живого человека, укорененного в земных потребностях, и лежит за пределами видимых сфер: «Это не простое восприятие Красоты перед нами, но дикие усилия, чтобы достичь Красоты наверху».
(По 1850:7)
Тем самым излагается основной принцип красоты и в следующем конкретизируется, хотя и не может быть окончательно идентифицировано: универсальное человеческое желание трансцендентальной реальности, называемой красотой, с одной стороны, и, с другой стороны, земной реальности как бытия. имманентен человеку из-за своего расположения в отделе головного мозга. Отсюда поэт и особенно По в своих произведениях опосредует синтезы между материальной сферой и сверхъестественным: просто создание мифического философского камня и превращение неблагородного металла в золото, но намеки на процесс, который преобразует (силой воображения) обыденное восприятие его читателями материального мира в призрачные переживания божественного царства. (Клак цитируется в Full 2007: 4)
Далее, в мерцании созерцания красоты бессознательное как бы открывается космическим вибрациям: «[О]но схватывает, смешивает, смешивает, сортирует и перестраивает образы, чувства и звуки — конгломераты бесконечных частиц — в новое осознание».
(Кнапп 1926:48). Кнапп делает еще один шаг вперед, когда в своей работе об Эдгаре Аллане По заключает: «Когда поэт создает свое произведение, наделяя его красотой и возвышенностью, он отражает Божий замысел в сотворенной Им вселенной». (Кнапп 1926:53) Это упоминание подкрепляется определением По о неземной красоте, которая есть «красота, которая не даруется душе никаким существующим сочетанием земных форм». (По 1842 г.). Кроме того, Джон Фелпс Фрут заключает и усиливает эти божественные атрибуты красоты в своем анализе поэзии По, говоря, что «неотъемлемые качества прекрасного в некотором роде типичны для божественных атрибутов». (Фрут 1899:35)
3.2. Факультет идеальности
Основанный на зарождающейся науке френологии в первой половине XIX в.века, дисциплина, утверждающая, что человеческое сознание и присущие ему способности базируются в мозге, нашла большое одобрение во всем мире. (Полонский 1991:43) Далее провозглашается, что форма головы указывает на выраженность особой способности, связанной с творческими силами.
Применительно к форме головы самых прославленных поэтов Франц Йозеф Галл обнаруживает в ходе своего «Schädellehre» способности идеальности. Таким образом, Галл может определить «Vermögen der Idealität» человека по измерению головы поэта. Неудивительно, что у Гомера была обнаружена необычайная выраженность способности к идеальности. (Полный 2007: 92) Хотя По скептически относился к этим научным идеям, как он выразился в своей сатире Деловой человек , он адаптировал их в своем понятии красоты. (Полонский 1991:44) В своем критическом обзоре поэтов Джозефа Родмана Дрейка и Фитц-Грина Халлека он определяет: «Способность идеальности — это чувство поэзии». (Poe 1836) Далее, с помощью этой способности каждый человек способен созерцать красоту, развивает некоторое восхищение и даже стремление к красоте:
Вдали есть еще что-то, чего он не смог достичь. У нас есть еще неутолимая жажда, к союзу которой он не показал нам хрустальные источники. Эта жажда принадлежит безнравственности человека.
Это одновременно и следствие, и указание на его вечное существование. Это стремление мотылька к звезде. Это не простое признание Красоты перед нами, но дикое усилие достичь Красоты наверху. Вдохновленные экстатическим предвидением загробной славы, мы боремся с помощью многообразных комбинаций вещей и мыслей Времени, чтобы обрести часть той красоты, самые элементы которой, возможно, принадлежат только вечности. (По 1850:7)
Каждый человек и поэт в частности, благодаря универсальной части мозга способен идентифицировать прекрасное, что он видит, например, в природе. Более того, он не только ценит красоту в реальном мире, но и является фундаментальным качеством особой способности стремиться к божественной красоте. Кроме того, он формирует основу для чувства удовольствия, вызванного созерцанием красоты:
Функция этого состоит в том, чтобы вызвать особенно великую и сильную эмоцию восхитительного характера при рассмотрении определенных качеств внешних объектов; и она настолько превосходит по силе и возвышенности восприятия красоты, сообщаемые другими способностями, что сама может рассматриваться как источник этой восхитительной эмоции и быть названа способностью эмоции красоты.
(Combe цитируется полностью 2007: 93)
[…]
[1] Эффект – стихия поэзии. Для этого раздела предварительное определение таково: Эффект — это приятное чувство, которое поэзия вызывает у читателя.
[2] Или, как указывает Лилиан Вайсберг: «Поэзия Теория наследственности ist eigentlich die des lyrischen Gedichts. Dichter muß über die Musik eine Verbindung zum Idealen Schönen schaffen: Die Harfe kann einen Ton hervorbringen, der Engeln nicht unbekannt ist». (Вайсберг 1991:146).
[3] Некоторые критики задаются вопросом, действительно ли «Истина» в понимании По означает истину в насаждении морали или же она является основой для более сложного определения. (см.: Shen 2008:325ff.)
[4] См.: «Более чем возможно, что человек, который из всех писателей, живущих или мертвых, больше всего преуспел в написании чистейшего из всех стихотворений, — это Другими словами, стихи, наиболее чисто, исключительно и наиболее сильно возбуждающие способности воображения в человеке, обязаны своим необыкновенным и почти магическим превосходством скорее метафизической, чем поэтической силе».
(Критика 1965:6)
[5] Подробнее см. параграф о критике.
[6] Лекция в прямом смысле. Из-за ритмичного построения стихотворения По советует читать его вслух.
[7] Поскольку теория По основана на Фридрихе Шлегеле, термин созерцание, который также используется в религиозном контексте, следует пересмотреть и в его религиозном характере, поскольку параллели с христианским богословием очевидны в По описание красоты.
8 английских слов, с которыми все согласны, красивы
Когда вы думаете о романских языках, что приходит вам на ум? Французский? итальянский? Испанский, наверное? Нельзя отрицать, что эти языки отмечены красивыми словами, которые легко слетают с языка. Но как насчет других? Как насчет слов, в которых нет этих мягких звуков, но которые полны прекрасного смысла? Рассмотрим немецкое слово Wanderlust (означающее «желание путешествовать») или verschlimmbessern (означающее «ухудшить что-то, пытаясь улучшить»).
Композиция и определение могут быть красивыми. И английский не исключение.
Известный британский лингвист Дэвид Кристал говорит, что звук и значение неразрывно связаны. Он даже разработал ряд критериев того, что делает слово красивым. Его работы, как и работы других, являются частью области, известной как «фонестетика» — изучение красоты и приятности, связанных со словами. Итак, будь то проза или поэзия, монолог или сонет, следующий список представляет некоторые из наших любимых англоязычных слов.
1. Дрожащий
Значение: Характеризуется или сопровождается дрожью или тремором (прилагательное)
Это происходит от латинского слова tremulus (дрожать). Сегодняшнее написание скорректировано, чтобы соответствовать стандартам английских суффиксов, но это слово по-прежнему приятно произносить вслух. Более того, оно полностью соответствует всем критериям Дэвида Кристала в отношении того, что делает слово красивым: оно состоит из трех и более слогов, ударение падает на первый слог и (часто) содержит согласные звуки Л, М, С и Н.
(Для справки, «непривлекательные» звуки по стандартам Crystal включают звуки Z и звуки TH.)
2. Роскошь
Значение: Богатство, изобилие (существительное)
Мы почти представляем открытое «ооо» в начале этого слова, капающего, как роскошная ложка меда. Вы действительно можете зевать на эту гласную. Возможно, вы даже можете видеть роскошные образы, когда говорите об этом? Давай… попробуй. Вы увидите, что мы имеем в виду.
3. Chrysalism
Значение: Акт ощущения спокойствия в помещении во время грозы (существительное)
Следует признать, что это явление эпохи Интернета. Но мы любим его несмотря ни на что. В детстве многие из нас сталкиваются со словом «куколка», когда узнают о развитии бабочек и других насекомых. Этот принцип кокона применяется к «хризализму» — что может быть лучше для описания ощущения пребывания в буре?
4. Одиночество
Значение: Качество или состояние одиночества или удаленности от общества (существительное)
«Одиночество» — еще одно слово, которое соответствует многим критериям Дэвида Кристала.
Он состоит из трех слогов, включая ударный первый слог. В нем также есть буква L в середине и низкие гласные ближе к передней части рта как в первом, так и в последнем слогах. Всесторонне эстетически приятное слово, как по звучанию, так и по ощущениям.
5. Элизиан
Значение: Блаженный, восхитительный (прилагательное)
«Елисейский» — яркий пример слова, которое звучит так, как оно означает. Забавный факт: это также часть названия улицы в Новом Орлеане. Elysian Fields Avenue — это почти пятимильная дорога, которая тянется с севера на юг через город (и, прежде чем вы спросите, да — это восхитительно!) )
Здесь мы видим теорию философа Бертрана Рассела о связи значения и звука в действии. Сама буква V в слове «вызывающий воспоминания» почти вытянута, создавая образы, аналогичные первому слогу в слове «роскошь». Что ты думаешь? Мы здесь что-то «вызываем»?
7. Sonder
Значение: Состояние размышлений о том, что думает кто-то другой (существительное)
Хорошо, еще одно слово эпохи Интернета — но какое слово! Это фаворит публики с точки зрения популярности, как по определению, так и по составу.