Любовь маяковского: Любовь — Маяковский. Полный текст стихотворения — Любовь

Содержание

Любовь — Маяковский. Полный текст стихотворения — Любовь

Мир
  опять
     цветами оброс,
у мира
   весенний вид.
И вновь
    встает
       нерешенный вопрос —
о женщинах
      и о любви.
Мы любим парад,
         нарядную песню.
Говорим красиво,
         выходя на митинг.
Но часто
    под этим,
         покрытый плесенью,
старенький-старенький бытик.

Поет на собранье:
         «Вперед, товарищи…
А дома,
    забыв об арии сольной,
орет на жену,
       что щи не в наваре
и что
   огурцы
       плоховато просолены.
Живет с другой —
         киоск в ширину,
бельем —
     шантанная дива.
Но тонким чулком
          попрекает жену:
— Компрометируешь
           пред коллективом. — 
То лезут к любой,
         была бы с ногами.
Пять баб
    переменит
          в течение суток.
У нас, мол,
      свобода,
           а не моногамия.
Долой мещанство
         и предрассудок!
С цветка на цветок
          молодым стрекозлом
порхает,
     летает
         и мечется.
Одно ему
     в мире
         кажется злом —
это
  алиментщица.
Он рад умереть,
экономя треть,
три года
    судиться рад:
и я, мол, не я,
и она не моя,
и я вообще
      кастрат.
А любят, так будь
         монашенкой верной —
тиранит
    ревностью
          всякий пустяк
и мерит
    любовь
        на калибр револьверный,
неверной
     в затылок
          пулю пустя.
Четвертый —
       герой десятка сражений,
а так,
   что любо-дорого,
бежит
   в перепуге
        от туфли жениной,
простой туфли Мосторга.

А другой
    стрелу любви
           иначе метит,
путает
    — ребенок этакий —
уловленье
      любимой
           в романические сети
с повышеньем
        подчиненной по тарифной сетке…
По женской линии
тоже вам не райские скинии.
Простенького паренька
подцепила
     барынька.
Он работать,
       а ее 
         не удержать никак —
бегает за клёшем
         каждого бульварника.
Что ж,
   сиди
      и в плаче
           Нилом нилься.
Ишь! — 
   Жених!
— Для кого ж я, милые, женился?
Для себя —
      или для них? — 
У родителей
      и дети этакого сорта:
— Что родители?
         И мы 
            не хуже, мол! — 
Занимаются
       любовью в виде спорта,
не успев
     вписаться в комсомол.
И дальше,
     к деревне,
          быт без движеньица —
живут, как и раньше,
           из года в год.
Вот так же
      замуж выходят
             и женятся,
как покупают
       рабочий скот.
Если будет
     длиться так
          за годом годик,
то,
  скажу вам прямо,
не сумеет
     разобрать
          и брачный кодекс,
где отец и дочь,
        который сын и мама.
Я не за семью.
       В огне
           и в дыме синем
выгори
    и этого старья кусок,
где шипели
      матери-гусыни
и детей
    стерег
       отец-гусак!
Нет.
  Но мы живем коммуной
              плотно,
в общежитиях
       грязнеет кожа тел.
Надо
  голос
     подымать за чистоплотность
отношений наших
          и любовных дел.
Не отвиливай —
        мол, я не венчан.
Нас
  не поп скрепляет тарабарящий.
Надо
   обвязать
       и жизнь мужчин и женщин
словом,
    нас объединяющим:
               «Товарищи».

1926 г.

Любовь в фотографиях: Владимир Маяковский и Лиля Брик

История любви Владимира Маяковского и Лили Брик — любовный треугольник, достойный голливудских пересказов. Правда, без драм и всех привычных последствий неверной любви.

Ее первый муж не только одобрял любовь к поэту, но и разделял ее. “Володя влюбился в меня сразу и навсегда, так же как Ося влюбился в Володю”, — писала Лиля в своих воспоминаниях. Правда, сведений об однополых отношениях не сохранилось — может, все дело в консервативной советской власти, а может, его любовь заканчивалась искренним восхищением.

Долгое время они жили втроем, спали в одной комнате и, конечно, стали одной из самых обсуждаемых пар ХХ века. Но давайте вернемся к самому началу.

Со своим первым мужем Лиля, тогда еще Каган, познакомилась в юности. 17-летний Осип возглавлял кружок по политэкономии, который посещала Лиля. Следующие 7 лет он за ней ухаживал, а в 1911-м смело заявил ее родителям: “Я стал женихом. Моя невеста, как вы уже догадываетесь, Лили Каган”.

К тому времени Осип как раз окончил юридический факультет Московского университета, а после свадьбы устроился в отцовскую фирму по продаже кораллов. Лиля сопровождала его в поездках по Сибири и Средней Азии, пока не увлеклась литературой и искусством.

В 1915 году Лиля превратила их квартиру в один из главных литературных салонов ХХ века. В доме Бриков появлялись поэты, художники и футуристы, в один прекрасный вечер появился и Маяковский — его привела младшая сестра Лили Эльза.

В вечер знакомства Брик флиртовала с Маяковским только из вежливости — ей не нравились амбициозные и самоуверенные, а 22-летний Маяковский был именно таким. Но тогда, как писала Эльза, “Брики безвозвратно полюбили его стихи, а Маяковский безвозвратно полюбил Лилю”.

Через пару дней самонадеянный поэт пришел к дверям Бриков и просил принять его к себе. Сначала он поселился по соседству, а в 1919-м и вовсе переехал к ним. 

Осип с пониманием отнесся к роману своей супруги и попросил только об одном: никогда с ним не расставаться. Маяковский был для него чем-то большим, чем просто поэт, так что влюбленность Лили не требовала объяснений. Сама Лиля утверждала, что к тому времени ее отношения с Осипом сошли на нет, хотя она все так же была к нему привязана. “Я любила, люблю и буду любить его больше, чем брата, больше, чем мужа, больше, чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких стихах, нигде. Я люблю его с детства, он неотделим от меня. Эта любовь не мешала моей любви к Маяковскому”, — писала Лиля.

Маяковский боготворил Лилю (“Володя не просто влюбился в меня, он напал на меня, это было нападение”, — писала она). Поэт посвящал возлюбленной не только стихи: он готов был носить ее сумку в зубах и привез из Парижа автомобиль «Рено» (в послереволюционные-то годы!). Маяковский подарил ей кольцо с инициалами ЛЮБ — Лили Юрьевна Брик. Если крутить его вокруг пальца, получалось слово “люблю”. Поистине поэтический жест. Лиле он посвятил все свои произведения — кроме, конечно, поэмы о Ленине.

История любви закончилась вместе с жизнью поэта. В 1930-м Маяковский тяжело болел, Брики уехали в Европу, а его карьера пошла на спад. В предсмертной записке он завещал все свое творческое наследие Брикам, в очередной раз признавшись в любви Лиле. И выстрелил себе в голову.

История любви вышла как раз такая, о которой пишут в стихах. Стремительная и страстная. Правда, ни Лиля, ни Осип, ни Владимир не были верны друг другу. Но это не помешало им любить и жить в согласии больше 10 лет.

Маяковский встречался с актрисами из МХАТа, русскими мигрантками в Париже и США, а в Лилю влюблялись все, кто переступал порог ее салона. Ив Сен-Лоран называл ее своей музой, а Пабло Пикассо, Марк Шагал и Майя Плисецкая числились в кругу друзей. Лиля была музой всей богемы начала ХХ века — от Парижа до тогда еще Ленинграда, и даже советские ограничения ей в этом не помешали. 

После развода с Осипом и смерти Маяковского она была в браке еще 2 раза. Умерла она в 1978 году, выпив слишком большую дозу снотворного. “Хочу быть музой, а не обузой”, — объясняла Лиля.

Читайте также: Любовь в фотографиях: Брюс Уиллис и Деми Мур

Маяковский Владимир – Стихи о любви

Вы здесь

Гейнеобразное

Лиличка!

Любит? не любит? Я руки ломаю…

Люблю

Если я чего написал

Если
я
чего написал,
если
чего
сказал —
тому виной
глаза-небеса,
любимой
моей
глаза.
Круглые
да карие,
горячие
до гари.
Телефон
взбесился шалый,
в ухо
грохнул обухом:
карие
…Читать далее

Ты

Пришла —

деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть —
как девочка мячиком.
И каждая —
чудо будто видится —
где дама вкопалась,
а где девица….Читать далее


Молнию метнула глазами:
Я видела —
с тобой другая.
Ты самый низкий,
ты подлый самый… —
И пошла,
и пошла,
и пошла, ругая.
Я ученый малый, милая,
громыханья оставьте ваши,
Если молния меня не убила —
то гром мне,…Читать далее
Вместо письма

Дым табачный воздух выел.
Комната —
глава в крученыховском аде.
Вспомни —
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще —
выгонишь,
…Читать далее

[НЕОКОНЧЕННОЕ]

I

Любит? не любит? Я руки ломаю
и пальцы разбрасываю разломавши
так рвут загадав и пускают по маю
венчики встречных ромашек
Пускай седины обнаруживает стрижка и бритье
Пусть серебро годов вызванивает уймою…Читать далее

Обыкновенно так

Любовь любому рожденному дадена,—
но между служб,
доходов
и прочего
со дня на день
очерствевает сердечная почва.
На сердце тело надето,
на тело — рубаха.
Но и этого мало!
Один —
идиот!—
…Читать далее

Любовь Маяковского, 4 (четыре) буквы

Примеры употребления слова брик в литературе.

Адамович Георгий — 190,191,194, 291,308 Андропов Юрий — 127,128 Анненский Иннокентий — 295, 314 Анреп Борис — 247 Ахматова Анна — 7,10,13,14,30, 36,43,45,47,50,56-59,93,100, 101,106,108,109,138,142-144, 157,161,181,190,192,204,206, 213-215,218,223-228,230-256, 261-278,289,295,310,312-314, 317 Багрицкий Эдуард — 308 Байрон Джордж — 5,51,96,138-140,149,152,233,272 Бакст Леон- 173 Баланчин Джордж- 189,190,193,196,197,291,292 Баратынский Евгений — 52,56,173,227-230 Барышников Михаил — 177,179-181,184,214,283,296,297,302-305,307 Батюшков Константин — 51 Бах Иоганн-Себастьян — 100, 204,213,240,241,263 Бахтин Михаил — 174,290 Беккет Сэмюэл — 14,135 Белый Андрей — 150,289 Бенкендорф Александр — 107 Бердяев Николай — 49,191 Берия Лаврентий — 55 Берковский Наум — 230 Берлин Исайя — 173,181,247,248,266,269 Бернс Роберт — 34 Берриман Джон — 145 Бетховен Людвиг ван — 44 Битов Андрей — 287 Блерио Луи — 246 Блок Александр — 22,50,155,227,228,233,240,251,274,275,277,288,295,301,314 Бобышев Дмитрий — 226,227,232 Бодлер Шарль-

Марта, Оппер, Макгиннес, Виктор Брабант, маленький суховатый Танталус Брик.

Суда самые разные, от разнообразия их захватывает дух: корабли, фрегаты, шнявы и шлюпы, брики и бригантины, а также люгера, флейты, иолы, гальоты, яхты, галсы — всего не перечислишь.

Несомненно, Дейв Брик получил от Змеюки Лейкера по полной программе, причем абсолютно незаслуженно, и с честью выдержал это поистине тяжелейшее испытание.

Ни Лагунов, ни Якубовский, ни командир мостостроительного батальона Бриков.

Источник: библиотека Максима Мошкова

Брик, Брик, Маяковский: две истории любви

Прежде всего сосуществование Маяковского, Лили и Осипа – это история о трех незаурядных людях. Вначале была семья Бриков; в «Пристрастных рассказах» Лиля Брик признается, что влюбилась в Осипа еще в гимназии и никак не могла от этой любви избавиться. Сменяли друг друга возлюбленные, она путешествовала по Европе, а Осип Брик оставался в ее жизни. «Семь лет мы встречались случайно, а иногда даже уговаривались встретиться, и в какой-то момент я не могла не сказать, что люблю его, хотя за минуту до встречи и не думала об этом», – удивлялась сама Лиля.

Поженившись спустя семь лет после знакомства, в 1912 году, Брики начинают вести бурную жизнь, общаясь едва ли не со всей богемой Москвы. Оба они люди одного круга — из богатых буржуазных семей — жадно исследуют быстро меняющийся мир. Вместе с техническими достижениями приходят и новые учения, и мечта о новом обществе.

Молодожены Лиля и Осип с Эльзой. (Лиля слева, Эльза справа). Источник: «Революция/любовь Владимира Маяковского. «Я» для меня мало»
На деле «новая женщина», «новая семья» начали обсуждаться еще в середине XIX века. Уже в романе Чернышевского «Что делать?», который очень любил Маяковский, отрицается ревность, подчеркивается право не только мужчины, но и женщины выбирать, кого любить. Для своего времени мысль революционная. Фридрих Энгельс провозглашает семью формой угнетения женщины. Публикуются скандальные литературные произведения вроде «Санина» и «Бездны». Поднимают проблемы проституции, контрацепции, даже прерывания беременности. «Неустановленность новой морали и отрицание старой морали было типично для времени перед войной», – вспоминает Виктор Шкловский. Появляется новый идеал отношений — свободная любовь.

Брики быстро усваивают свежую мораль. По воспоминаниям Лили сразу после свадьбы муж вручает ей свой архив — «письма Оси и его товарищей друг к другу, женские письма, тетради, исписанные стихами и философскими трактатами», — который она с восхищением читает в поездке. А чего стоит эпизод в Самарканде, когда счастливые супруги отправляются осматривать публичный дом? По дороге их останавливает пристав и долго выясняет, понимает ли Лиля, куда идет с экскурсией, и добровольно ли отправляется туда.

При этом к 1915 году, когда Владимир входит в семью Бриков, семьи уже на деле нет — Лиля подчеркивает в своих мемуарах, что они фактически уже не были мужем и женой, но оставались ими юридически. И духовно. Остыв друг к другу, они не планируют расставаться. Уже очаровавшись Маяковским, Лиля рассказывает об этом Осипу, но предлагает бросить поэта, если муж ее об этом попросит. Осип не был против их отношений, но вместе с тем он подчеркивает, что хотел бы жить по-прежнему вместе. И Лиля соглашается.

Об этой странной истории вспоминала подруга семьи Галина Катанян: «Трагедия двух людей из того «треугольника» , который Маяковский называл своей семьей, заключалась в том, что Лиля любила Осипа Максимовича. Он же не любил ее, а Володя любил Лилю, которая не могла любить никого, кроме Оси. Всю жизнь, с тринадцати лет, она любила человека, равнодушного к ней. А если так, то не все ли равно, кто будет на его месте?» Удивительно, но факт: Лиля не раз подчеркивала, что не гениальный поэт Маяковский, а ее муж был мужчиной всей ее жизни.

Загадочный Осип Брик

Кем же был этот мужчина, которого роковая Лиля Брик предпочла всем остальным? По немногим воспоминаниям, Осип был человеком необычным и даже странным.

Виктор Ардов вспоминает: «Брик отличался, я бы сказал, гипертрофией логики в ущерб эмоциональной стороне нормальной человеческой личности…. Цинизма не было с его стороны. Это иногда встречающееся равнодушие такого типа — эмоциональное». Видимо, именно это и не давало ему увлечься ревностями, страстями, клятвами, которые так охотно разделил с Лилей Маяковский.

Осип Брик. Источник: «Революция/любовь Владимира Маяковского. «Я» для меня мало»
Отличался он и удивительным умом. Роман Якобсон вспоминал, что «способность у него была исключительная». Юрист по образованию, Брик очень быстро освоил вопросы стихосложения и литературоведения после встречи с Маяковским.

Когда поэт впервые читал Брикам свои стихи, оба супруга сразу поняли, что перед ними настоящий талант. Как вспоминала младшая сестра Лили Брик Эльза Триоле: «Осип полюбил поэзию Маяковского. Маяковский полюбил Лилю». Именно после этого начались отношения Лили с Владимиром, а Осипа — с футуризмом. Уже через полгода после знакомства с Маяковским, в декабре 1915 года, Осип Брик впервые выступает как критик; в альманахе «Взял» он публикует статью «Хлеба!», где очаровательным образом обыгрывает стихи Маяковского:

«Наконец-то
Мы
Каторжане города лепрозория
Дождались своего поэта-пророка».

Позже Осип Брик становится автором теории о «звуковых повторах». Вместе с Виктором Шкловским он становится одним из организаторов ОПОЯЗ (общества изучения поэтического языка) и участвует в творческом объединении «Левый фронт искусств». Тот же Шкловский вспоминает о Брике: «…у Осипа Максимовича был настоящий талант теоретика литературы. Но Брик никогда не записывал, а разговаривал. Он человек до такой степени инертный и не желающий жить, что он никогда ничего не написал». Лиля Брик, по воспоминаниям, говорила: «Разве можно… сравнивать Володю с Осей? Осин ум оценят будущие поколения».

Втроем

Владимир Маяковский стал любовником Лили, а Осип оставался ее мужем. Эта ситуация, разумеется, многих нервировала — так, известно высказывание Александра Грина о поэте: «Нечист в любви, вернее не брезглив. Брак втроем…»

Вместе с тем их отношения внезапно оказались невероятно прочными. У каждого из троих существовали собственные отношения с другими двумя участниками: с Лилей Маяковского объединяет любовь чувственная. С Осипом — интеллектуальная любовь к футуризму. В «Пристрастных рассказах» Лиля, описывая жизнь в Гендриковом переулке со столовой и тремя комнатами для каждого из жителей, подчеркивает, что Осип и Владимир быстро стали друзьями.

Одна из редких общих фотографий Лили, Осипа и Маяковского, сделанная в 1929 г. Источник: «Революция/любовь Владимира Маяковского. «Я» для меня мало»
Сохранилось множество свидетельств о дружбе и уважении, которые питали друг к другу Брик и Маяковский. В своих воспоминаниях подруга Маяковского Наталья Рябова писала: «Он жаловался мне, что у него все не клеится, что в чем-то его не слушают в театре, и все сводилось к отсутствию Бриков в Москве. – Ося был бы — написали бы, Ося был бы — решили бы, Ося страшно умный».

Это воспоминание относится к 1929 году. Лиля и Владимир несколько лет как расстались (а с Бриком она примерно столько же в разводе), но они по-прежнему в очень близких отношениях. Это чувствуют и признают все его следующие подруги. И еще до знакомства всех их крайне занимает эта необыкновенная женщина.

Знавшие ее отмечали «темно-золотистые волосы», «сияющие, теплые, ореховые глаза», признавали ее ум и обаяние. При этом часто не любили ее. Довольно зло вспоминала о Лиле художница Елизавета Лавинская. Многие открыто замечали, что Брик важнее всего сохранять свое влияние на Маяковского. Например, последняя любовь поэта — Вероника Полонская — признавалась, что сначала Лиля даже покровительствовала их роману, как и романам поэта в целом, пока они не грозили перерасти во что-то большее. По свидетельству той же Полонской, сразу после самоубийства Маяковского Лиля начала борьбу за свою репутацию «вдовы» поэта. Так, она посоветовала Полонской не ходить на похороны, а позже использовала это отсутствие на похоронах как аргумент против Вероники.

Маяковский через несколько месяцев после знакомства с Лилей. Источник: «Революция/любовь Владимира Маяковского. «Я» для меня мало»
Брик действительно удалось сохранить свое влияние на Маяковского до его смерти. Именно поэтому многие обвиняли ее в его самоубийстве. «Довела поэта» — это один из мифов, неразрывно связанных с именем Лили Брик. В 1930 году она записывает в дневнике, выдержки из которого вошли позже в «Пристрастные рассказы»: «Вчера опять звонили какие-то: можно Брик? Ха-ха-ха-ха… почему вы угробили Маяковского?.. и хлоп трубкой». А Николай Асеев ухитрился обвинить ее в поэме «Маяковский начинается»:

«А та,
которой он все посвятил,
стихов и страстей
лавину,
свой смех и гнев,
гордость и пыл, —
любила его
вполовину».

Она долго горевала о Маяковском. Но еще сильнее — об Осипе Брике, который умер от остановки сердца в 1945 году, будучи женатым на другой. В письме сестре в Париж Лиля пишет: «Для меня это не то что умер человек любимый, близкий, когда бывает тяжело непереносимо, а просто — вместе с Осей умерла и я».

Так вышло, что в жизни Лили Брик главным мужчиной был Осип Брик, а не гениальный и знаменитый поэт Владимир Маяковский. Это была не «передовая семья в авангарде общественной морали», а две несчастных истории любви.

Крымская любовь Владимира Маяковского — Год Литературы

Текст: Анна Зимина

Иллюстрации: gazetacrimea.ru

Текст предоставлен в рамках информационного партнерства «Российской газеты» с изданием «Крымская газета» (Симферополь)

Поздним вечером 31 декабря 1913 года на трибуну в банкетном зале симферопольского Дворянского театра поднялся рослый человек в чёрно-жёлтой полосатой блузе и басом прогрохотал почтенной публике в лицо: «Милостивые государыни и милостивые государи! У вас сегодня два события: Новый год и футуристы…» Этим человеком был Владимир Маяковский. И это было его первое выступление на полуострове.

«Стихи, острые и нужные, как зубочистки»

В тот новогодний вечер симферопольское выступление поэта закончилось, толком и не начавшись: государыни и государи недовольно зашумели в ответ, обиженный Маяковский вернулся за свой столик и молчаливо хмурился весь праздничный ужин. Но Первая олимпиада российского футуризма, для участия в которой поэт и приехал в Симферополь, на этом не остановилась. И 7 января всё в том же Дворянском театре (нынешний Русский драматический театр) поэт поднялся на сцену уже в импозантном чёрном сюртуке. Но с хлыстом в руках. И шокировал притихший зал, объяснив, кто такие футуристы: «Как недоваренное мясо, застряла в зубах нудная поэзия прошлого, а мы даём стихи, острые и нужные, как зубочистки». Вслед за Владимиром Владимировичем выступили ещё три поэта, участвовавшие в олимпиаде, но, как вспоминал один из них, «когда из уст Маяковского упала последняя фраза, в зале началось нечто похожее на землетрясение, на сцену полетели сентиментальные букеты цветов, которые Маяковский демонстративно швырял за кулисы. Наши выступления после его речи и чтения стихов были бледными и легковесными».

Олимпиада футуризма планировалась как масштабное и помпезное мероприятие. Согласно честолюбивому замыслу Маяковского, в маршрут этих гастролей должны были войти двадцать крупнейших городов России, в том числе Москва и Петербург. Однако после ещё двух выступлений — в Севастополе и Керчи — олимпиада завершилась. 18 января 1914 года «Петербургская газета» писала: «Получена телеграмма из Керчи, что гастроль петербургских футуристов закончилась грандиозным скандалом, так как публика страшно возмутилась невероятной чепухой, которою угощали её футуристы. Скандал особенно усилился, когда Маяковский назвал выдающихся критиков бараньими головами».

Письмо на листе магнолии

Все, кто мало-мальски интересовался личной жизнью Владимира Маяковского, наверняка помнят его крымские фотографии с Лилей Брик: вот они сидят возле колоритного ларька с надписями: «Моторные лодки для экскурсий» и «Ситро», вот стоят на фоне белых колонн, кипарисов и прочей южной растительности. Но Лиля была не единственной, с кем поэт приезжал в Крым.

В 1926 году Маяковский познакомился с высокой красивой блондинкой Натальей Брюханенко — бедной представительницей пролетарского студенчества, как она сама себя называла. Поэт был старше на 13 лет. И в своих воспоминаниях Наталья уверяла: «Настоящего серьёзного романа у нас с ним не было, Маяковский казался мне очень взрослым, если не старым».

В июле 1927-го Владимир Маяковский уехал выступать в Крым. А 2 августа Наталья получила от него срочную телеграмму из Севастополя: «ОЧЕНЬ ЖДУ ТОЧКА ВЫЕЗЖАЙТЕ ТРИНАДЦАТОГО ВСТРЕЧУ СЕВАСТОПОЛЕ ТОЧКА БЕРИТЕ БИЛЕТ СЕГОДНЯ ТОЧКА ТЕЛЕГРАФЬТЕ ПОДРОБНО ЯЛТА ГОСТИНИЦА РОССИЯ ОГРОМНЫЙ ПРИВЕТ МАЯКОВСКИЙ». Через два дня от него пришла ещё одна срочная, уже из Ялты: «ЖДУ ТЕЛЕГРАММУ ДЕНЬ ЧАС ПРИЕЗДА ТОЧКА ПРИЕЗЖАЙТЕ СКОРЕЕ НАДЕЮСЬ ПРОБУДЕМ ВМЕСТЕ ВЕСЬ ВАШ ОТПУСК ТОЧКА УБЕЖДЁННО СКУЧАЮ МАЯКОВСКИЙ». И Наталья наконец отправилась в Крым, взяв билет до Севастополя.

«Поезд прибывает в 7 часов утра. Я узнала это в дороге и поэтому не ожидала встречи. Я даже сговорилась со своим вагонным спутником вместе ехать на автобусе на Южный берег. Подъезжаем к Севастополю. Раннее утро, а по перрону шагает Маяковский. Загоревший, красивый, такой спокойный и довольный», — писала Брюханенко об этой встрече в книге воспоминаний «Пережитое». Оказывается, чтобы не пропустить приезд своего «товарища-девушки» (так Маяковский полушутя-полусерьёзно называл Наталью), поэт приехал в Севастополь ещё ночью и с рассвета ждал поезд. А в Ялту отвёз Наталью на нанятой двухместной машине. Да и вообще буквально осыпал её подарками. Девушка одевалась бедно и неброско, и Маяковский купил ей жёлтую шёлковую шаль и шёлковую материю в красно-белую клетку, из которой там же, в Ялте, Наталье сшили платье. А на свои именины, 26 августа, она получила от Маяковского «такой огромный букет роз, что он смог поместиться только в ведро». Но на этом поэт не остановился: «Когда мы вышли компанией на набережную, Маяковский стал заходить во все магазинчики и покупать мне одеколон самый дорогой и красивый, в больших витых флаконах. Подошли к киоску с цветами. Маяковский стал скупать и цветы. Я запротестовала — ведь уже целое ведро роз стоит у меня в номере!

— Один букет — это мелочь, — сказал Маяковский. — Мне хочется, чтоб вы вспоминали, как вам подарили не один букет, а один киоск роз и весь одеколон города Ялты!»

Крымский подарок Натальи Маяковскому был куда как более скромен, но поэт бережно хранил его до конца жизни. В первый же день своего приезда в Ялту Брюханенко послала Маяковскому письмо, написанное на… магнолии — «на живом листе с дерева, тогда таком зелёном и лакированном». Маяковского уже не было в живых, когда Лиля Брик показала Наталье этот лист — сухой и жёлтый, с обломанными краями, но уцелевший.

«Как ни странно, а я пишу из Симферополя»

«…Продолжаю прерванную традицию трубадуров и менестрелей. Езжу по городам и читаю. Новочеркасск, Винница, Харьков, Париж, Ростов, Тифлис, Берлин, Казань, Свердловск, Тула, Прага, Ленинград, Москва, Воронеж, Ялта, Евпатория, Вятка, Уфа» — так описал Владимир Маяковский свои занятия в 1926 году. Правда, он не упомянул о Симферополе. А между тем его выступление здесь 7 июля 1926-го оставило в архитектурном облике города особый след: фасад дома, где выступал поэт, теперь украшает его бюст — и это единственный памятник Маяковскому в Симферополе и второй в Крыму (второй крымский бюст поэта находится в гурзуфском парке).

Приезд в Крым в 1926 году был для Маяковского уже третьим по счёту (второй состоялся в 1924-м). Он прибыл на полуостров в июне и, по своему обыкновению, поселился в гостинице «Россия» в Ялте — здесь он останавливался всегда, причём выбирал тот номер, в котором когда-то жил Николай Некрасов. Однако поездка была рабочая, и в Ялте Маяковскому сидеть не пришлось. На 6 июля у него было запланировано выступление в Севастополе — в газете «Маяк коммуны» было помещено объявление: «Сегодня в клубе им. Шмидта состоится 1-й раз в Севастополе вечер поэта Вл. Маяковского». Однако это выступление не состоялось. А на следующий день поэт был уже в Симферополе. Местом встречи с горожанами стал Дом работников просвещения обкома партии на улице Пушкина, 8 (нынешний Дом офицеров). Поэт выступил с докладом «Моё открытие Америки». Неизвестно, насколько успешно прошло это выступление, но 8 июля Владимир Маяковский писал Лиле Брик: «Как ни странно, а я пишу из Симферополя. Сегодня еду в Евпаторию, а через день обратно в Ялту (где и буду ждать ваших телеграммков и письмов)».

В Евпатории тем летом Маяковский выступал в водолечебнице. Его аудиторию составляли больные костным туберкулёзом. Поэт читал стихотворение «Сергею Есенину». После слов: «Надо жизнь сначала переделать, переделав — можно воспевать», — он вдруг остановился. Дело в том, что дальше шли строчки: «Это время трудновато для пера: но скажите, вы, калеки и калекши, где, когда, какой великий выбирал путь, чтобы протоптанней и легше?» Читать их людям, страдающим от тяжёлой болезни, было крайне бестактно — и Маяковский эти слова пропустил.

В том же 1926-м, выступая в санатории «Харакс», Маяковский посетил расположенный неподалёку Ай-Тодорский маяк — один из старейших черноморских маяков (он был построен в 1835 году). Результатом экскурсии стало детское стихотворение «Эта книжечка моя про моря и про маяк».

«Наверху фонарище — яркий, как пожарище. Виден он во все моря, нету ярче фонаря» — это о нашем, крымском маяке.

Дрессировщик в клетке с тиграми

Все без исключения поездки Владимира Маяковского в Крым являлись, что называется, рабочими. И это была отнюдь не самая простая работа.

«Здесь, в Крыму, Маяковский выступал на открытых сценах курзалов. Его слушали все, кто был в это время на крымских курортах. Мы, актёры, приглашённые для работы на ЮБК, работали повсюду. Нас навалом грузили в полуторки — пианистов и певцов, чтецов и балерин — и возили по всему побережью (Алупка, Симеиз, Алушта, Гурзуф). Но каждый старался попасть на вечер Маяковского. Мне казалось, что спокойствие, которым дышало всё его выступление, спокойствие и храбрость были как бы начинены изнутри тревогой, страхом, неуверенностью, как у дрессировщика в клетке с тиграми. Среди людей, купивших билеты на вечер, были и шакалы, и барышни, и хулиганы (хулиганство на литературных вечерах тогда считалось модным, как наличие собственного мнения о какой-нибудь литературной школе)», — вспоминала актриса Рина Зелёная, которая летом 1926-го тоже гастролировала в Крыму.

А вот что писала о ежедневных (!) крымских вечерних выступлениях поэта в 1927 году Наталья Брюханенко:

«Тогда в Крыму каждое выступление начиналось так: Маяковский выходил на эстраду, рассматривал публику, снимал пиджак, вешал его на стул. Затем вынимал из кармана свой плоский стаканчик и ставил его рядом с графином воды или бутылкой нарзана. Из публики сразу начинались вопросы и летели записки: «Как вы относитесь к Пушкину?», «Почему так дороги билеты на ваш вечер?»

Однажды в Ялте, в городском саду, Маяковский выступал на открытой сцене. Рядом шумело море. Вдруг поднялся сильный ветер, срывая листья с деревьев, закружил их по эстраде и разметал бумажки на столе.

— Представление идёт в пышных декорациях, — торжественно сказал Маяковский. — А вы говорите — билеты дорогие!

После выступлений в Симеизе, в Алупке надо было ещё возвращаться в Ялту и ехать на машине час или два, и Маяковский очень уставал от этих ежедневных выступлений и поездок. Мне запомнилось, как мы возвращались в открытой машине из Симеиза. У Маяковского карманы были набиты только что полученными записками. Многие из этих записок — от недоброжелателей, и это, как всегда, огорчало его, даже ранило. Он ехал очень усталый, угрюмый. Как несправедливо получалось: он давал людям столько бодрости и счастья, а сам был так несчастлив. «Как выдоенный», — говорил он о себе».

Но время расставило всё на свои места. Записки и выкрики недоброжелателей, сами имена их давным-давно канули в Лету. А почитателям творчества Владимира Маяковского остались его стихи, в том числе и те, что были написаны в Крыму и о Крыме:

И глупо звать его

«Красная Ницца»,

и скушно

звать

«Всесоюзная здравница».

Нашему

Крыму

с чем сравниться?

Не с чем

нашему

Крыму

cравниваться!

Маяковский и Брик: история любви.

Я, Ларисочка, эту сумочку могу в зубах носить! – сказал поэт, ничуть не смутившись. — В любви обиды нет!

Поклонникам поэта было обидно видеть, как агитатор, горлан, главарь «таскает сумочку»: в заграничных поездках он бегал со списком покупок для Лили. В Париже он по просьбе любимой купил «Рено».

«Про машину не забудь», — писала Лиля Маяковскому в Париж. – «1) предохранители спереди и сзади, 2) добавочный прожектор сбоку, 3) электрическую прочищалку для переднего стекла, 4) фонари сзади с надписью «top», 5) обязательные стрелки, показывающие, куда поворачивает машина, 6) теплую попонку, чтобы не замерзала вода. 7) не забудь про чемодан и два добавочных колеса сзади».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

В 1928 году такая покупка была настоящей «пощечиной общественному вкусу». Поэту пришлось оправдываться:

Не избежать мне
сплетни дрянной.
Ну что ж,
простите пожалуйста,
что я
из Парижа
привез Рено,
а не духи
и не галстук.

Но взамен за все это Маяковский получал от Лили Брик что-то, чего не измерить словами. Лиля была для него всем; всей жизнью. На топливе этой любви поэт написал свои лучшие строчки. Он и посвятил Лиле все свои произведения, кроме поэмы о Ленине.

 «Лиля, люби меня», — попросил он в своей предсмертной записке.

Умер Осип — умерла я

В 1925 году Осип полюбил другую женщину, и Брики развелись. Но для Лили ничего не изменилось. Она продолжала любить Осипа, не смотря на все свои безумные романы и замужества.

«Когда умер Маяковский, это умер он, а когда умер Ося, умерла я», — сказала она после смерти первого мужа.

Лиля Брик прожила долгую жизнь, в которой было много мужчин, событий, поклонников. Из жизни Лиля ушла добровольно, в 1978 году, в возрасте 86 лет. После перелома она была прикована к постели, а быть для своего третьего мужа «обузой, а не музой»  просто не могла. Восхитительной женщиной она оставалась до своего последнего дня.

Портреты русского авангарда, 1905-1925» в цифровом издательстве Indiana University Press

6

Увековечение революции:
Поэзия Маяковского

На протяжении всей своей жизни поэт Владимир Маяковский был глубоко озабочен проблемой смерть и бессмертие. Он серьезно подумывал о самоубийстве несколько раз, последний раз в 1930 году, когда он покончил с собой из револьвера. Его поэзия была наполнена образами смерти и надеждами на воскресение, происходящими из таких разнообразных источников, как традиционное христианство и поэзия Уолта Уитмена.В своей политике он обратился к делу большевиков в 1917 году с рвением миссионера и стремился увековечить память революции своим искусством. Как новатор он внес большой вклад в русскую поэзию и язык своим новаторским использованием разговорных выражений, сленга, архаичных слов и синтаксиса. Однако его главный вклад в революционное искусство заключался в том, что он поднял политику до уровня религиозного экстаза в таких стихах, как «В. И. Ленин» и «150 000 000». Для Маяковского русская революция дала возможность увековечить себя через ее поэтическое празднование.

Маяковский обрел художественное и политическое бессмертие только после собственной смерти, когда Сталин решил обожествить его как поэта-лауреата революции. Всю свою жизнь он страдал от постоянных разочарований и безвестности, как самопровозглашенный «футурист», так и большевистский попутчик. Только в 1923 году, в возрасте тридцати лет, он наконец добился широкого признания, переплетая свои личные и политические заботы со смертью и воскресением в общепризнанном величайшем лирическом стихотворении «О том.«Обстоятельства этого момента новшества особенно важны; это произошло после первой заграничной поездки Маяковского и во время личного кризиса в его отношениях с Лилей Брик. Это еще раз говорит о важности западных идей и личных забот в жизни русского авангарда даже после 1917 года.

I

Христианские образы и личность Христа составляют вечные темы в стихах Маяковского. Но это редко христианство русского православия; это, скорее, христианство собственного сочинения Маяковского, содержащее элементы насмешки и сатиры наряду с чувствительностью к уместности христианских образов для революции.Обещание воскресения пронизывает большую часть его поэзии. Христа отождествляют иногда с самой революцией, иногда с Маяковским лично. И город, и революция в стихах Маяковского обещают бессмертие и грозят мученичеством больше, чем определяют любую футуристскую или большевистскую социальную или политическую утопию. Христос стоит перед Маяковским как человек, вернувшийся из мертвых, «сбежавший от своей иконы», как он писал, вновь явившийся на землю в манере, предложенной Достоевским «Великий инквизитор», картиной Джеймса Энсора «Въезд Христа в Брюссель» или поэмой Александра Блока. «Двенадцать.Он в каком-то смысле сам Маяковский в новом воплощении.

В русской поэзии до 1914 года тема бессмертия часто связывалась с бурными революционными событиями того времени. Летом 1905 года украинский поэт Иван Франко сочинил рабочую песню, в которой провозгласил: «Вечный революционер/Дух зовет тело на бой/За прогресс, за добро, за свободу/Он пример бессмертия». 1 Сочинения Метерлинка и Верхарна, как мы видели, также были полны символов революционного бессмертия, предполагающих связь между революцией и Пасхой, революционным вождем и Христом.Символистская поэзия Александра Блока в контексте города предполагала отчуждение современного человека, стирая грань между живым и мертвым. «Живой спит/Мертвец встает из гроба/И идет в свой банк, и идет в суд, потом в сенат. . . /Чем белее ночь, тем чернее злоба дня/И торжествующие перья все поскрипывают. 2

Тема бессмертия преобладает и в творчестве малоизвестного русского философа того времени Николая Федоровича Федорова (1828-1903), библиотекаря Румянцевского музея в Москве конца века, который многие знавшие его интеллектуалы считали его святым без имущества.По мнению Федорова, все люди составляют сообщество братьев во времени и пространстве, сыновей своих отцов и Отца всех отцов. Человек не должен ждать милости Божией, а должен воздействовать на мир, чтобы улучшить его с помощью науки. Федоров буквально верил в «воскресение плоти», посредством которого отцы могут быть возвращены к жизни сыновьями:

Масса человечества превратится из толпы, толкающейся и бьющейся толпы в стройную силу, когда сельская масса или простолюдины ( народ) становятся союзом сыновей для воскрешения их отцов, когда они становятся родством, «психократией». 3

Во взглядах Федорова было столько же научности, сколько и мистицизма, своего рода крайняя версия позитивистской религии, о которой мы говорили в случае с Луначарским. В конце концов, наука будет контролировать даже погоду и победит саму смерть. Позитивисты, писал Федоров, не пошли достаточно далеко; они не верили буквально в то, что мертвых можно воскресить. Светский прогресс был формой ада, верой в то, что живые выше мертвых, будущее выше настоящего, настоящее выше прошлого.Видение Федорова было еще более утопичным. «Учение о воскрешении мертвых можно назвать позитивизмом, — писал он, — но это позитивизм действия». 4 Федоров никогда не интересовался социальными и политическими результатами этой акции, считая такие учения, как социализм, чистой ложью. Его революция была более далеко идущей, поскольку она обещала через науку окончательный признак господства человека над землей: победу над смертью.

Уолт Уитмен оказал еще одно важное влияние, усилив интерес Маяковского к теме бессмертия.И здесь молодой Маяковский, не умевший читать по-английски, вывел свой западный источник через посредника, Корнея Чуковского, переводчика « Листья травы » (1907). Уитмен отождествлял прославление самого себя с составным американцем, который появляется в его стихах как Современный Человек, или Обыватель, или герой Нового Света; он с энтузиазмом относился к современному городу, науке и промышленной демократии, получив одобрение футуристов, и критически относился к «порочности бизнес-классов», получив одобрение социалистов.Хотя Маяковскому не хватало чувственной, мистической и пантеистической стороны Уитмена, он воспринял его солипсизм, его урбанизм и его намеки на воскресение и бессмертие, как в стихах из Листья травы, «Я знаю, что я бессмертен». Летом 1913 года, когда Чуковский брал интервью у Маяковского в Москве, поэт обвинил его в приукрашивании своих переводов Уитмена и цитировал вслух целые отрывки по памяти. «Во время одной из наших поздних встреч, — вспоминал Чуковский, — Маяковский спрашивал меня о жизни Уитмена, как будто соизмерял ее со своей собственной. 5

Наконец, русский футуризм предоставил Маяковскому еще одно важное измерение бессмертия. Главной заботой футуристов был язык, «революция слова», которую они надеялись внести в русское общество с помощью вздора, неологизма и арго. Они разделяли со своим итальянским прототипом энтузиазм в отношении романа и молодежи, неприятие прошлого и героическое презрение к смерти. Культ машины и города нес с собой ощущение важности светского и настоящего, здесь и сейчас, вечных ценностей динамичной молодости и бесполезности старости и старости.Как поэт, Маяковский находился под огромным влиянием (и принимал участие) футуристического транссмыслового языка (заумный язык) и теорий слов как самостоятельных звуковых единиц, изложенных в книгах Велемира Хлебникова «Слово как таковое » (1913) и Виктора Хлебникова. Шкловского « Воскресение слова » (1914). Но желание творить новое простиралось от поэзии к самой жизни; смерти нужно было рисковать, а не бояться.

Мы скоро рассмотрим все эти замечания в контексте жизни самого Маяковского.На данный момент стоит отметить, что, хотя Маяковский не выезжал за границу до Первой мировой войны и хотя средством его творчества был русский язык, ряд западных личностей и влияний значительно повлияли на его жизнь и его творчество. Как и Толстой, он воспринял свое христианство гораздо более прямо и свободно, чем это допускала Русская православная церковь, и использовал ее метафоры, хотя и высмеивал многие из ее верований. Революционная символика Верхарна и Метерлинка дошла до него, хотя и из вторых рук, через Блока и символистов.Религию науки, развитую Контом, Авенариусом и Махом, Федоров превратил в свою собственную науку регенерации. Переводы Чуковского открыли ему доступ к Уитмену, а Давид Бурлюк познакомил его с европейскими источниками того, что впоследствии стало называться русским футуризмом. Все эти идеи составляли матрицу мира Маяковского в его юности, и все проявляли заботу о смерти и бессмертии. Они предоставили ему поэтические образы, чтобы выразить его постоянную озабоченность темой смерти в его собственной жизни и надеждой на воскресение через революцию.

II

Маяковский принадлежал к футуристическому поколению авангарда, развернувшему культурное наступление на буржуазное общество в годы перед Первой мировой войной. Российская империя. Маяковский был русским и казачьим по отцовской линии и украинским по материнской. Первые тринадцать лет своей жизни он провел в Грузии, где его отец был лесником в маленьком поселке Багдади недалеко от города Кутаис.Маяковский родился здесь в 1893 году, в день рождения отца. В детстве он столкнулся со сложной национальной и языковой средой. Большинство друзей Маяковских были не русскими, а грузинами или поляками. «В Багдади, — вспоминала потом его мать, — все жители были грузинами, и наша семья была единственной русской. Наши дети играли с соседями и выучили у них грузинский». 6 Таким образом, Маяковский и две его старшие сестры Ольга и Людмила выросли в языковой двойственности русской провинциальной жизни, говоря дома и в школе по-русски, а в играх и на улице по-грузински.В отличие от многих художников своего поколения, Маяковский был частично русским, но у него был общий опыт нерусского детства.

Точно так же Маяковский мигрировал из села и местечка в город. Осенью 1902 года он поступил в гимназию в Кутаисе, а к 1905 году был необычайно высоким двенадцатилетним подростком, вместе с другими учениками распевавшим грузинские революционные песни во время демонстраций. В 1904 году его сестра Людмила уехала в Москву, чтобы поступить в Строгановское училище прикладного искусства; через два года умер отец Маяковского, оставив семью практически без гроша в кармане.Маяковский с матерью переехал в Москву, где летом 1906 года она получила казенную пенсию в пятьдесят рублей в месяц и сняла квартиру на Малой Бронной улице. В результате Маяковский в тринадцать лет оказался в большом городе, практически один, бедный и безотцовский.

Юность Маяковского в Москве совпала с появлением станкового живописного авангарда, связанного с Московской школой и выставкой «Бубновый валет» 1910–1911 годов. Сначала он посещал Realschule , , а не классическую гимназию; в сентябре 1908 г. он стал посещать вечерние классы Строгановского училища, куда была зачислена его сестра.Но вскоре он стал более вовлеченным в революционную политику, чем большинство художников-авангардистов того времени. К началу 1908 года он присоединился к большевикам и начал изучать марксистскую литературу под руководством старшего студента юридического факультета Ивана Карахана. В марте того же года пятнадцатилетний Маяковский был арестован во время милицейского рейда в большевистской типографии, на короткое время заключен в тюрьму, а затем взят под надзор полиции. В январе 1909 г. вновь арестован. Освобожденный месяц спустя, он был арестован в третий раз в июле.На этот раз его посадили на несколько недель в одиночную камеру, отдали под суд за распространение революционных листовок и только в январе 1910 года отпустили на попечение матери. Этот явно мучительный тюремный опыт имел решающее значение для Маяковского, и метафора железной клетки сохранилась в его более поздних стихах. Он использовал свое время в тюрьме для самообразования, чтения символистской поэзии, ведения тетради с набросками и заметками и написания своих первых стихов. Столкнувшись с выбором между более глубокой революционной приверженностью и карьерой художника, он выбрал искусство.

Маяковский в искусстве преуспел не больше, чем в политике. После нескольких месяцев занятий живописью у П. И. Келина, готовившего художественных учеников для Московского училища, Маяковскому посоветовали не сдавать вступительные экзамены. Летом 1910 года он проигнорировал этот совет, сдал экзамены, провалил их и вернулся в Келин для дальнейшего обучения. Осенью 1911 года ему удалось пройти вступительные испытания и погрузиться в мир уроков рисования, лекций по анатомии и рисуночных упражнений, которые вскоре ему наскучили.Однокурсник описал его картины как безвкусные картины маслом, производящие «довольно дешевый поверхностный эффект». 7 В восемнадцать лет Маяковский был одним из сотен бедных провинциальных студентов-художников, гулявших по улицам Москвы. В этот момент он встретил своего первого покровителя Давида Бурлюка.

Бурлюк был центральной фигурой в развитии русского авангарда благодаря своим путешествиям по Европе, где он учился у Азбе в Мюнхене и Кормону в Париже, а также благодаря деньгам своего отца.В 1911 году он был тридцатилетним украинским художником Московского училища, который время от времени учился в художественных школах не менее восьми лет. Отец Бурлюка, управляющий имением графа Мордвинова в Крыму, давал деньги на образование Давида, его братьев и сестры и на содержание их художественных выставок, в том числе «Звено» и «Бубновый валет». Дом Бурлюков стал своего рода семейной художественной колонией, куда Давид часто приводил своих друзей и однокурсников, чтобы рисовать, спорить о достоинствах искусства и рассматривать фотографии последних парижских работ.Двое посетителей, Велемир Хлебников и Бенедикт Лифшиц, зимой 1911-1912 годов в шутку предложили Давиду и его друзьям создать новый «изм» в искусстве. Отвергнув геотропизм, гелиотропизм и более русское звучание чукурюк, , они наткнулись на название Гилея, по имени древнегреческой колонии на Днепре недалеко от имения. 8 Именно Хайлея породила русский футуризм.

Маяковский, таким образом, случайно попал в мир искусства и меценатства, представленного европеизированным русским авангардом.В январе 1912 года он подружился с Бурлюком, затем участвовал в организации второй выставки «Бубновый валет» в Москве. Они согласились, что жизнь и искусство в целом скучны. Услышав, как Маяковский читает одно из своих стихотворений, Бурлюк тут же объявил его гением и предложил ему пятьдесят копеек в день, чтобы, по словам Маяковского, «я мог писать, не голодая». 9 Таким образом будущий художник стал поэтом. Для такого учителя рисования, как Келин, Бурлюк, носивший лорнет, красный бархатный жилет, фрак и цилиндр, казался тщеславным и бездарным франтом.Но для Маяковского он был меценатом, который мог превратить неудачу в успех, бедность в богатство, а поэзию в радикальное движение: футуризм.

III

Некоторые представители русского авангарда обратились к другому европейскому художественному движению в 1912 году, когда хайлеанцы стали называть себя «футуристами». Петербургский поэт Игорь Северянин еще осенью 1911 года провозгласил то, что называлось «эгофутуризмом», а московские художники Гончарова и Ларионов развивали «силовые линии» Боччони и других итальянских художников-футуристов в свое собственное течение. , которую они называли «лучизмом» ( лучизм ).Теперь Бурлюк тоже хотел современного движения и попросил своего друга Бенедикта Лифшица «быть нашим Маринетти». 10 Той весной Бурлюк уехал из России, чтобы совершить поездку по Парижу, Милану, Риму, Венеции и Мюнхену, откуда он вернулся, нагруженный футуристическими манифестами и фотографиями картин и скульптур. Осенью 1912 года он и Маяковский переехали из Москвы в Петербург. В декабре они напечатали собственный манифест «Пощечина общественному вкусу», , призывавший покончить с традиционным искусством, выбросив Пушкина, Достоевского и Толстого за борт парохода современности.Вскоре к ним присоединились еще двое друзей, лингвист Хлебников и еще один студент-искусствовед из Херсона и Одессы Алексей Крученых. Не уезжая из России, Маяковский оказался теперь в окружении влияний итальянского футуризма, в котором русские футуристы черпали свое первоначальное вдохновение.

Переезд Маяковского в Петербург в 1912 году был частью общего смещения центра тяжести русского авангарда. Поэзия и драма заменили живопись как радикальное художественное средство, а Петербург заменил Москву как географический центр движения.В 1913 году Бурлюк и его друзья объединились с членами Петербургского Союза молодежи против их московских соперников, а также с некоторыми учениками лингвиста Бодуэна де Куртенэ. Результатом стал «русский футуризм», в котором доминирующей формой искусства была поэзия; слова были объявлены независимыми от их значения, новые ритмы и рифмы были созданы на основе зрения и звука, а сверхчувственный язык возник, подчиняясь собственной воле поэта и часто предназначенный для эпатирования публики среднего класса.Футуристы выходили на улицу в диковинных одеждах: желтой гимнастерке Маяковского, цилиндре Бурлюка и ложках или редисках в петлицах. Они издавали манифесты и красили лица, употребляя все средства, чтобы противодействовать мещанам. Они угощали зрителей чаем, читали стихи на улицах, прославляли современный город и превращали свою жизнь в публичный театр.

Для Маяковского футуризм был идеальным течением, соединившим его склонность к бунту с увлечением искусством.Оба элемента присутствовали в его первой пьесе — трагедии о себе « Владимир Маяковский, », поставленной под эгидой Союза молодежи в декабре 1913 года попеременно с футуристическим спектаклем « Победа над солнцем ». На одном уровне пьеса Маяковского была футуристической пародией на символистскую постановку Мейерхольда блоковского « Балаганчика » с его картонными фигурками. Но еще важнее было то, что он сделал самого Маяковского героем своего искусства.Спектакль состоял в основном из того, что Маяковский играл самого себя в разных образах: Однорукого, Старика с Тощими Черными Кошками и так далее. Целью пьесы было возмутить; в этом он превосходно преуспел, вызвав больше свиста, насмешек и освистывания, чем аплодисментов. Критик Корней Чуковский в «Русском слове», назвал его «наивным провинциальным импрессионизмом». 11 Пьеса не принесла Маяковскому широкой известности за пределами кружка футуристов.

Примерно в то же время Маяковский тоже заинтриговался смертью. Благодаря новым переводам Чуковского он нашел у Уитмена чувство обожествления себя и стремление к бессмертию. Кроме того, друг по Московскому училищу Василий Чекрыгин познакомил Маяковского с идеями Федорова о научной способности человека побеждать смерть и воскрешать своих умерших предков. Наконец, в 1913 году в многоквартирном доме Маяковского студент покончил жизнь самоубийством, бросившись под поезд, что глубоко угнетало Маяковского.Эти события дали Маяковскому повышенное чувство собственной важности и намеки на смерть. 12

Трагедия Владимир Маяковский полна отсылок к смерти и бессмертию. «Я/может быть/последний поэт», – объявляет Маяковский публике. Откровение и спасение придет не в пантеистической чувственности уитменовского «электрического тела», а в подобном слиянии духовного с современным и урбанистическим, «наши новые души — гудящие/подобные дугам уличных фонарей.Поэт уныл; в конце концов он просто ляжет на рельсы, и «колесо паровоза обхватит мне шею». И все же к смерти относятся с иронией и даже насмешкой, несмотря на ее кажущуюся окончательность. «Мой сын умирает», — равнодушно говорит Женщина со слезой; «Нет проблем/Вот еще одна слеза./ Можешь надеть ее на свой ботинок/Из нее получится отличная пряжка». Много упоминаний о смерти и самоубийстве, как, например, в «Человеке с двумя поцелуями», рассказывающем историю о «человеке, который был большим и грязным», который идет домой и вешается.Но смерть может быть и не такой уж окончательной, ибо Маяковский также предполагает, что душа человека живет бесконечно долго после смерти тела, хотя и в новых формах, в манере, напоминающей уитменовское «Без сомнения, я уже умирал десять тысяч раз». «Я старый, — говорит Старик с Тощими Черными Кошками, — тысячелетний старик». И Маяковский провозглашает собственное бессмертие: «Неустрашимый я / Ненависть к солнечному свету прожил через века / Душа моя натянулась, как нервы провода». 13 На протяжении всей поэмы под механизированными атрибутами современности скрываются духовные потребности людей светской эпохи.

Внушения самоубийства, смерти и воскрешения, которые появляются в Владимир Маяковский , не были преходящим подростковым настроением. Скорее, они предвещали тему, к которой Маяковский будет постоянно возвращаться и приукрашивать. Многие из его тем общие для Уитмена и футуристов — важность поэта как символа каждого человека, энтузиазм по поводу современности через машину и город, а также общее ощущение способности человека определять свое собственное будущее. К 1914 году такие мотивы получили широкую огласку в виде гастролей футуристов по провинциальным городам с чтением стихов, а исключение Маяковского и Бурлюка из Московской школы в феврале 1914 года только добавило им дурной славы. 14 Но важно иметь в виду, что Маяковский едва ли достиг успеха или зрелости к 1914 году, каково бы ни было его футуристическое положение в авангарде.

IV

Первая мировая война принесла в Европу смерть и насилие с небывалым ужасом. Однако для Маяковского реальность окопов была далека. Как единственный сын, он был освобожден от призыва, но все равно вызвался добровольцем; московская милиция сразу отказала ему из-за его политической деятельности и арестов.В тылу он стал патриотом, публикуя антинемецкие стихи и статьи для петербургских журналов Ноя и Новый сатирикон. Вместе с представителями богемы он тусовался в кабаре «Бродячая собака» Бориса Пронина, с 1912 года центральном месте сбора петербургских художников и интеллигенции — Лифшица, Чуковского, поэтов Осипа Мандельштама и Анны Ахматовой, Мейерхольда. Сотни посетителей часто толпились в его двух небольших залах, украшенных настенными росписями бывших художников «Голубой розы» Судейкина и Сапунова.Пронин, бывший актер, разделил мир на две группы: его друзья-авангардисты и «фармацевты», то есть покровители из среднего класса и аристократии, которые платили возмутительные деньги за прикрытие, чтобы смешаться с богемой. Но Первая мировая война сделала «Бродячую собаку» излишней, если не аморальной и легкомысленной, и большая часть ее клиентуры ушла. «В России, — заметил один постоянный меценат, — вряд ли было достаточно культуры, чтобы создать что-то вроде Монмартра». 15

В 1915 году Маяковский принял дом и семью.Какое-то время он продолжал посещать «Бродячую собаку», где читал такие стихи, как «Мать и вечер, убитый немцами» и антивоенную «Тебе!» Здесь он познакомился с Максимом Горьким, который устроил его в Петроградское военное автомобильное училище чертежником, когда он был наконец призван в 1915 году. поэт Осип Брик. Маяковский стал постоянным гостем у Бриков и вскоре влюбился в жену Осипа Брика Лили.В Брике он нашел нового покровителя на замену Давиду Бурлюку и через несколько месяцев переехал в квартиру Бриков на улице Жуковского. По словам поэта Николая Асеева, Маяковский «избрал себе семью, в которую влетел, как кукушка, не вытеснив, однако, и не сделав ее членов несчастными». 16 Отношения Маяковского с Лилей Брик принесли ему депрессию и мысли о самоубийстве, от которых он отбивался сигаретами, алкоголем и стихами. «Ты мне не нужен! / Я тебя не хочу!», — писал Маяковский в «Хребтовой флейте», — «Все равно / я знаю/ скоро я умру. 17

Смерть и воскресение остались темами поэзии Маяковского военного времени. Бессмысленная смерть войны пронизывает «Войну и Вселенную» и другие стихотворения того времени. В уитмановской поэме «Человек» середины 1917 года Маяковский вызывает сильное чувство воскресения. В «Человеке» поэт умирает, возносится на небо и возвращается на землю, чтобы обнаружить, что он знаменит и что улица Жуковского переименована в улицу Маяковского. Тем не менее, в мире по-прежнему господствуют деньги и всемогущий Правитель Всего.Хотя мир подарил бессмертие и славу застрелившемуся поэту (возможно, Маяковский обдумывал такой поступок в 1915 году), мало что изменилось. Такие темы предполагают постоянную озабоченность смертью и личное уныние.

Мартовская революция 1917 года дала Маяковскому новую жизнь. Поэт, помышлявший о самоубийстве, был в восторге от окружающих его исторических событий. Он сразу же стал участвовать в первых попытках организовать художников от имени революции. «Наше дело — искусство, — говорил он собравшимся в Михайловском театре, — должно означать в будущем государстве право свободного определения для всех творческих художников. 18 Как и другие футуристы, Маяковский опасался, что члены «Мира искусства», доминировавшие в новой Комиссии по делам искусств Временного правительства, захватят художественный контроль. Москва казалась более восприимчивой к футуристам, чем Петроград, и именно там Маяковский и Бурлюк организовали в конце марта 1917 года «первый республиканский вечер искусства». он сохранил свою работу в Автомобильной школе до августа. Кроме того, он начал использовать свое искусство в политических целях в манере Мавра, выполнив серию цветных лубков, , высмеивающих старый режим, для одного из издательств Горького. 19

Накануне большевистской революции Маяковский был двадцатичетырехлетним поэтом, наслаждавшимся новой свободой при Временном правительстве. У него были покровители в лице Горького и Брика и рынок для его искусства в журналах того времени. Брики предоставили ему суррогатную семью. Но именно Октябрьская революция дала относительно малоизвестному поэту самые большие возможности для славы и успеха.

V

«Маяковского спасла Октябрьская революция», — писал его друг, литературовед Виктор Шкловский.«Он наслаждался революцией физически. Он очень нуждался в этом». 20 Маяковский производит такое же впечатление в своей тщательно выстроенной автобиографии. «Принимать или нет? Такого вопроса для меня (и для других московских футуристов) не существовало. Моя революция». 21 Маяковский был, по сути, одним из первых художников, откликнувшихся на призыв Луначарского о поддержке большевиков, и сразу же занялся художественным прозелитизмом. Подобно Уитмену, он отождествлял себя со своим народом и суматохой того времени.В 1918 году он начал мифологизировать революцию в своей пьесе « Mystery-Bouffe». Он принял революцию и сделал ее чем-то своим.

Мистери-Буфф иллюстрирует технику мифотворчества в раннесоветской культуре. Идея революционной варьете и чтения стихов была предложена Горьким в июле 1917 года. Но то, что создал Маяковский, было совершенно уникальным: религиозная мистерия о международной пролетарской революции, высмеивающая религию.В Mystery-Bouffe Земля была уничтожена наводнением, и семь пар «чистых» и «нечистых» ищут убежища на Северном полюсе. Чистых буржуа нечистые пролетарии выбрасывают из ковчега за борт, везут в ад, разочаровываются в небе и возвращаются в коммунистический рай на земле. Как и в трагедии Владимир Маяковский, поэт вновь выступает как «обычный юноша» «бесклассового/ниплеменного/ниродового», который прибывает на ковчег, чтобы произнести «новую Нагорную проповедь»; он осуждает христианское небо и предсказывает земной рай, где «будете жить в тепле/и свете, сделав электричество/движение волнами.Несмотря на свою антирелигиозную сатиру, пьеса изобилует христианскими образами и предполагает, что революция равносильна некоему возрождению. В наэлектризованной научной утопии коммунизма, провозглашал Маяковский, весь мир станет «одной великой коммуной», где все человечество найдет «новую весну» возрождения. 22 В Mystery-Bouffe Маяковский приветствовал большевистскую революцию словами, напоминающими то самое христианство, над которым он издевался.

Маяковский впервые прочитал вслух Mystery-Bouffe публике, в которую входили Мейерхольд и Луначарский, как пьесу, приуроченную к первой годовщине большевистской революции.Шоферу Луначарского спектакль понравился, поэтому предполагалось, что он будет иметь массовый характер. Но изначально это был провал. Постановка была сложной, и многие актеры отказывались в ней выступать. Мейерхольд-постановщик и Малевич-художник не ладили с Маяковским-писателем. Несмотря на жизнерадостные предсказания Луначарского о том, что « Тайна » будет «коммунистическим зрелищем», которое будет «понятно любому», актеры коверкали свои ритмически сложные стихи, Мейерхольд жаловался на «полное отсутствие общения», и лишь немногие футуристы отнеслись к этому благосклонно. к производству.Когда позже Маяковский попытался поставить пьесу в Москве и снять по ней фильм, проект был отклонен Моссоветом из-за «туманных идей» пьесы и «непонятного для широких масс языка». 23 Задуманный как массовое зрелище, Mystery-Bouffe оказался спектаклем небольшого сегмента русского авангарда и для него.

Пропасть между футуристами и средним советским гражданином была велика. Футуристический журнал «Искусство коммуны » («Искусство коммуны»), финансировавшийся Отделом живописи Наркомпроса Луначарского в 1918–1919 годах, служил скорее убежищем для авангарда, чем служением революции.Когда Маяковский провозгласил в статье, что «улицы — наши кисти, площади — наши палитры», то «наши» явно относились к футуристам, а не к рабочим-художникам пролеткульта. «Пролетарское искусство, — довольно остроумно заметил Брик, — не есть ни «искусство для пролетариев», ни «искусство пролетариев», а искусство художников-пролетариев». Другой участник, Николай Пунин, признал: «Мы хотим построить диктатуру меньшинства, поскольку только творческое меньшинство обладает достаточно сильными мышцами, чтобы идти в ногу с рабочим классом.Это было слишком даже для Луначарского, который предупреждал, что футуристы должны перестать считать себя «авторитетными лицами» в художественных вопросах, добавляя, что «не все искусство буржуазно и не все буржуазное искусство плохо». 24 Маяковский, может, и принял революцию всем сердцем, но революция не приняла всем сердцем Маяковского.

Брик и Пунин тем не менее продолжали провозглашать себя «строителями пролетарской культуры», наделенными «революционной мудростью», нападать и на Наркомпрос, и на Пролеткульт.Художники Наркомпроса, писали они, имели «полное непонимание поставленных перед ними революционных задач», а у Пролеткульта не было монополии на подлинную пролетарскую культуру. Обвиненные в подражании Маринетти и итальянским футуристам, они возразили, что все связи с Европой до 1914 года разорваны и что русский футуризм теперь «изолирован вместе с коммунизмом». 25 К весне 1919 года футуристы полностью отдалили Наркомпрос, и дотаций больше не было. Маяковский теперь уехал из Петрограда в Москву и посвятил себя делу большевиков.

Весной 1919 года Маяковский поставил свое искусство на службу Советскому правительству и тем самым нашел новые источники покровительства. Сначала он участвовал в мастерской Черемных вместе с Д. Моором и другими художниками и начал расписывать окна РОСТА. Кроме того, он написал свое первое стихотворение, прославляющее большевистскую революцию, «150 000 000». И здесь Маяковский сильно отождествлял себя с анонимными массами своей страны; он продемонстрировал свою преданность коллективу, не подписавшись своим именем.Его новая роль пропагандиста оттолкнула от него многих его друзей-авангардистов. В то время как Чуковский видел в нем «Исайю в образе апача» и оратора, которому «нужна не бумага, а гортань», другие относились к нему с меньшим сочувствием. Бывшие союзники обвинили его в том, что он продал душу за 150 000 000 рублей. Ленин критиковал то, что он называл «хулиганским коммунизмом», и писал, что Луначарского следует «выпороть за футуризм» за то, что он позволил Наркомпросу напечатать пять тысяч экземпляров поэмы Маяковского. 26 Поэма, призванная проиллюстрировать поддержку авангардом большевиков, только отдалила Маяковского от них обоих.

В случае с другими художниками мы видели, как революция часто давала новые возможности для политического обращения и покровительства, а также славы. Обращение Маяковского принесло деньги, но не успех, и отдалило его от других художников. Критики обвиняли его в том, что он получал «фантастические гонорары» за изготовление окон РОСТА. Стихи, опубликованные в «Известиях », не смогли преодолеть того глубокого несчастья и замкнутости, которые Маяковский выражал в 1921 году в своих письмах к Лили Брик.Многие из его друзей эмигрировали или погрузились в молчание внутреннего изгнания. Бурлюк уехал в Америку, Пастернак и Горький уже не дружили с ним, а Блок и Хлебников умерли. Утопическая фаза военного коммунизма уступала место нормальности и спекуляции новой экономической политики. Футуризм как движение умер.

Последующую славу Маяковского легко проследить до его ранних лет. Однако с точки зрения человека двадцати восьми лет, пережившего восемь лет войны, революции и гражданской войны, картина была совершенно иной.Хотя Маяковский написал некоторые из своих лучших стихов («Флейта позвоночника», «Война и Вселенная» и «Человек»), он не был известен и даже не получил широкого признания за пределами интеллектуальных кругов. Ни большевики, ни авангард не приняли его личного отождествления себя с революцией. Любовь Маяковского к Лили Брик оставалась источником личных терзаний. По состоянию на 1921 год Маяковский не обрел желаемой славы.

И все же оптимизм Маяковского, что революция, или, по крайней мере, его революция когда-нибудь может принести победу над смертью, оставался нерушимым. Владимир Маяковский и Мистери-Буфф показал свою глубокую озабоченность формой смерти, самоубийством, воскресением и трансмутацией себя через искусство и жизнь. Революция, кажется, усилила эту озабоченность. Весной 1920 г. такое настроение наблюдал лингвист Роман Якобсон, вернувшись из поездки по Европе. В середине попытки Якобсона объяснить недавнюю работу Эйнштейна по общей теории относительности Маяковский вдруг прервал его: «Вы не думаете, что таким образом мы достигнем бессмертия?» Ошарашенный, Джейкобсон позволил ему продолжить.— Я совершенно убежден, — сказал Маяковский, — что смерти не будет. Мертвые воскреснут». Отчасти комментарий Маяковского отражал его давнее увлечение идеями Федорова и Уолта Уитмена. Но самого Якобсона это замечание поразило. «В этот момент, — писал он позже, — я открыл для себя совершенно нового Маяковского, над которым господствовало стремление к победе над смертью». 27

VI

Момент новаторства Маяковского, как и у других художников, о которых пойдет речь в этой книге, произошел отчасти из-за влияния западных идей, новых внутри России, в особенно ответственный период его жизни.Поэтому для понимания создания поэмы «Об этом» полезно кратко обрисовать ситуацию в русском авангардном искусстве и его отношение к берлинскому дадаизму в 1922 г.

К 1922 г. русского авангарда. Нормализация экономической жизни в условиях нэпа сопровождалась усилением травли как политических оппонентов, так и интеллигенции. Пролеткульт давно стал подразделением Наркомпроса.Ряд интеллигенции был вынужден бежать за границу. Художественная мастерская Татлина была закрыта по приказу партии. И Кандинский, и Шагал вернулись в Европу, взрастившую их искусство еще до Первой мировой войны. русской эмиграции двигалась по Европе.

Политическое давление привело к новому внутреннему соперничеству внутри авангарда.Молодое поколение художников, которых мы назвали «конструктивистами», искало различные способы сделать свое искусство полезным для нового общества. Само движение, известное как «конструктивизм», возникло в августе 1920 года в Москве, когда два брата, Наум Габо и Антуан Певзнер, вывесили на улицах свой «Реалистический манифест» и призвали к общественно полезному искусству из реальных материалов в космосе, сродни работе инженера. Александр Родченко и его жена Варвара Степанова, специалисты по металлу и текстилю Художественно-промышленного отдела ИЗО-Наркомпроса, тут же выпустили собственный «производственный» манифест.В нем они требовали, чтобы искусство служило нуждам нового общества оформлением рабочего жилья, одежды, печей, фабрик, мебели, столовой посуды. В сентябре 1921 года они выставили такие предметы вместе с Александрой Экстер, архитектором Александром Весниным и подругой Степановой Любовью Поповой на выставке из двадцати пяти работ под названием «5X5=25». По мере расцвета утилитаризма продуктивнистов прежняя эстетическая направленность конструктивизма стала ненужной.

Другой раскол внутри авангарда был вызван расколом между Вхутемасом (Высшими художественными мастерскими) и новой художественной организацией, известной как АХРР, или Ассоциация художников революционной России.Вхутемас был центральным местом сбора авангарда в годы Гражданской войны, открытой экспериментальной художественной школой, созданной на базе факультетов Московского училища и Строгановского училища в 1918 году. Вхутемас был также очагом европейского модернизма, где преподаватели и студенты соперничали в подражании и превосходстве работ Сезанна, Матисса, Пикассо, Ван Гога и немецких экспрессионистов. Но весной 1922 года ряд студентов покинули Вхутемас во время выставки картин передвижников в Москве и высказались за новый «героический реализм» в искусстве.1 мая 1922 года АХРР провел первую выставку картин, выполненных на московских фабриках, чтобы собрать деньги на помощь голодающим, свирепствовавшим тогда в провинции. Предшественники соцреалистов 1930-х, художники АХРР вернулись к стилю передвижников — реалистическому, национальному, народному — и выступили против западничества Вхутемаса и Наркомпроса. 28

И продуктивнисты, и художники АХРР иллюстрировали шаткое положение художников-авангардистов, таких как Маяковский, в 1922 году.Советское правительство теперь предпочитало поддерживать тех художников, которые представляли новый стиль и новое соответствие желаемым канонам реализма, массового искусства, русской тематики и утилитарного искусства. Новизна и экспериментальность европеизированного авангарда датировались продуктом довоенного «буржуазного» общества и подвергались критике как ненужная и даже опасная роскошь в социалистическом обществе. или на постоянной основе.Через них были восстановлены старые довоенные связи между Москвой, Петербургом, Берлином и Парижем.

В довоенной Германии центром немецкого авангарда был Мюнхен; в 1922 году это был Берлин. Из-за политического давления внутри страны глава ИЗО-Наркомпрос, художник, друг Луначарского Давид Штеренберг, теперь решил принести русский авангард в Европу с выставкой в ​​галерее Ван Димена в Берлине. Немецкая столица в те времена была не только центром «веймарской культуры», но и домом для многочисленных русских эмигрантов и русскоязычных издательств. В 1922 г. бежавшие с родины смешались с русскими интеллигентами, живущими за границей по советским паспортам, и с другими эмигрантами, решившими, подобно писателю Алексею Толстому, вернуться на родину.Друг Малевича Иван Пуни приехал в Берлин в 1920 году, открыл художественную студию и через год выставил свои работы в галерее Der Sturm. В начале 1922 года Штеренберг отправил Эль Лисицкого и Наума Габо в Берлин, чтобы они присоединились к Пуни и помогли организовать выставку галереи Ван Димена. 29

Это стечение обстоятельств сделало Берлин в 1922 году центром русского авангарда. Мастерская Пуни и кафе на Ноллендорплац стали местом сбора многих советских художников и писателей, живущих и путешествующих за границей.Эль Лисицкий и писатель Илья Эренбург в своем берлинском журнале Вещь (Объект) провозгласили той весной, что «блокада России закончилась» и что «молодые господа России и Запада» откроют теперь «новую эпоха творчества». 30 Друг Маяковского Виктор Шкловский приехал в Берлин и начал писать свою книгу «Зоопарк». Режиссер Александр Таиров привез свой Камерный театр для постановки спектаклей и организации издания своей книги « Das Entfesselte Theatre». Борис Пастернак и Сергей Есенин находились в Берлине прежде всего для публикации своих стихов. Осенью 1922 года Штеренберг и Натан Альтман приехали в Берлин, чтобы руководить выставкой Ван Димена.

Переселение в Берлин в 1922 году дало многим русским художникам первый непосредственный контакт с немецким экспрессионизмом и движением против искусства, известным как Дада. Берлинское дадаизм было ответвлением движения военного времени с центром в Цюрихе, возникшего после неудавшейся немецкой революции 1918-1919 годов.Возглавляемый карикатуристом Георгом Грошем, он был более политическим, чем его швейцарский прототип; художники берлинского дадаизма наклеили «Ура дада!» плакаты на полицейских участках и стенах камер, читал стихи по ночам посреди движения и публично нападал на каждую грань «правящего класса» Веймарской Германии. Подобно довоенному футуризму, дадаизм представлял собой сплав художественного и политического бунта против всех общепринятых порядков и смыслов как в искусстве, так и в жизни, но с менее оптимистичным чувством отчаяния и абсурда. Хотя к 1922 году берлинское дадаизм находилось в состоянии упадка, оно было новым для русских, столкнувшихся с ним там.Поскольку Лисицкий организовал выставку художников ноябрьской группы в Москве, а Гросс был частым гостем в мастерской Пуни, берлинское дадаизм к концу года был хорошо известен среди русских художников. 31

Берлин Дадаизм представил несколько необычных примеров художественного новаторства, наряду с его политическим бунтом. Как правило, они относились к области книгоиздания и плакатного искусства и включали верстку, типографику и «фотомонтаж». Художники берлинского дадаизма случайным образом смешивали большие и маленькие буквы на странице, корчили лица из напечатанных слов, изрыгали чепуху на публике и накладывали наклеенные предметы на бумагу для шокового эффекта.Основателем берлинского журнала Der Dada был уроженец Вены Рауль Хаусманн. Начиная с 1918 года Хаусманн работал над тем, что он называл «фотомонтажом», — объединением вырезанных фотографий в нечто вроде коллажа:

Этот процесс назывался фотомонтажом, потому что он воплощал в себе наш отказ от роли художника. Мы считали себя инженерами, а нашу работу — работой строителей: мы собирали (по-французски: monter) нашу работу, как слесари. 32

Такой взгляд на искусство как построение и переустройство составных элементов в новое целое хорошо сочетается с тем, что мы назвали «конструктивистским» элементом в искусстве русского авангарда.Еще в 1920 году Хаусман сделал фотомонтаж Татлина и его памятника Третьему Интернационалу, и берлинские художники-дадаисты очень восхищались конструктивистскими элементами «машинного искусства» Татлина, ничего о нем не зная. К 1922 году журналы берлинского дадаизма были полны фотомонтажей и визуальных коллажей и оказали новое влияние на ряд русских художников, в том числе на художника Родченко, Эль Лисицкого и кинорежиссера Сергея Эйзенштейна. Монтаж был одним из основных элементов берлинского дадаизма задолго до того, как Эйзенштейн теоретизировал об этом в журнале Маяковского LEF в 1923-

Теперь мы можем понять значение поездки Маяковского на Запад в 1922 году.Конечно, изгнание и путешествие за границу часто порождают патриотизм даже тогда, когда в собственной стране наступают трудные времена. «Только за границей, — писал поэт Сергей Есенин о своем путешествии по Европе в 1922 году, — я понял, как велики заслуги русской революции, спасшей мир от ужасного духа мещанства». Опыт Маяковского также укреплял его лояльность к России. «Я ехал в Париж, дрожа», — писал он позже о своем первом приезде в октябре 1922 года в возрасте двадцати девяти лет. «Я все видел с прилежанием школьника.Что, если мы снова окажемся провинциалами? Его бурная неделя в Париже с Эльзой Триоле, сестрой Лили Брик, включала посещение ночных клубов, Лувра, мастерских Леже и Пикассо, Эйфелевой башни, метро, ​​ресторанов и магазинов одежды; все, казалось, указывало на упадок капиталистического общества и свежие возможности советского эксперимента. «До войны, — вспоминал Маяковский, — школы и художественные направления рождались, жили и умирали по приказу художественного Парижа». 33 Футуристическое поколение авангарда нашло свои художественные новшества в Париже; поколение конструктивистов будет искать свои революционные пути.

Как и Париж, Берлин 1922 года также предоставил Маяковскому немало материала для его творчества, несмотря на его уничижительные отзывы о Западе. Сам город с его фабриками, его суматохой, его большим зоопарком и надземными железными дорогами обеспечил фон, который появится в его поэзии. В кафе «Леон» на Ноллендорфплац он нашел восприимчивую аудиторию как русских, так и немцев, одинаково впечатленных его стихами и новостями о революционной России. Типографские эксперименты и фотомонтаж берлинского дадаизма также представляли для него большой интерес, и через несколько месяцев он включил их на страницы своего нового журнала «Левый фронт», или ЛЕФ. Самое главное, он имел возможность лично встретиться с родственными душами берлинского авангарда (Джон Хартфилд, Хаусманн и Гросс) и вернуться в Россию с их дневниками и рисунками, в том числе с копией горького и сатирического Гроса. Ecce Homo. 34 Все это помогло Маяковскому почувствовать, что русский авангард был частью более крупного восстания против богатства и пошлости буржуазного общества. Это также помогло обеспечить непосредственную обстановку и самый последний опыт, предшествовавший сочинению его величайшей лирической поэмы.

«Момент новаторства» Маяковского наступил почти сразу после его возвращения из Западной Европы. В то время как его контакты с берлинскими дадаистами и его европейская поездка сформировали важный фон, время, по-видимому, было в значительной степени результатом личных соображений. В декабре 1922 года Маяковский крупно поссорился с Лилей Брик, и они договорились расстаться на два месяца, с 28 декабря 1922 года по 28 февраля 1923 года. За это время Маяковский проработал около пятисот часов за тридцать пять часов. дня, чтобы сочинить то, что большинство критиков считает его величайшей лирической поэмой под названием «Про это» (Pro Eto). Это было время мучительного самозаточения; он постоянно пил, почти никого не видел и выходил из комнаты только в случае крайней необходимости. В течение нескольких недель Маяковский излагал свои эмоции на бумаге в трех отдельных версиях стихотворения, которые постепенно переходили от мыслей о смерти и самоубийстве к надежде на воскресение. В «самом важном письме в моей жизни», написанном Лили Брик в начале января 1923 года, Маяковский сказал ей: «Вы познакомитесь с совершенно новым для вас человеком.Все, что будет происходить между вами и ним, теперь будет основываться не на прошлых теориях, а на делах с 28 февраля, ваших «делах» и его». 35

Стихотворение «Про это» раскрывает озабоченность Маяковского смертью и бессмертием с еще большей силой, чем рассмотренные нами более ранние стихотворения. Основная тема поэмы — напряжение между личностью и обществом, между личной любовью и революцией. Как обычно, автобиографично. Напоминая о расстроенном влюбленном, который семь лет назад чуть не прыгнул в Неву, главный герой поэмы — человек, который вновь предстает в различных метаморфозах, как белый медведь на льдине, как поэт-революционер, похожий на Иисуса Христа, как молодой человек, который оставил свою семью, но возвращается в дом своей матери на Рождество.Напоминает переселение душ у Уитмена и строки из «Баллады о Редингской тюрьме», почерпнутые, вероятно, из недавнего перевода Чуковского Оскара Уайльда: «Ибо тот, кто проживает больше жизней, чем одна/больше смертей, чем одна, должен умереть». Стихотворение представляет собой итог прошлой жизни Маяковского и его надежды на новую. Похоже, он находится в точке самопреобразования. Образы распятия и воскресения появляются на протяжении всего стихотворения, а Христос появляется как комсомолец в явной пародии на Александра Блока.Значение его недавних поездок с Бриками в Париж и Берлин проявляется в его изображениях Сены, Одера, кафе «Ротонда» и Берлинского зоопарка. Поэт воскреснет четыре раза, прежде чем на самом деле умрет, — сообщает читателю Маяковский, имея в виду возможные попытки самоубийства; его личная любовь осталась неудовлетворенной, и теперь он должен найти новую роль и новую жизнь в новом обществе, пусть даже в качестве носильщика или смотрителя зоопарка. Стихотворение заканчивается отчаянным воплем: «Воскреси меня!» 36

Таким образом, стихотворение «Про это» отражает переломный момент в жизни Маяковского, разрыв с прошлым, неприятие самоубийства и надежду на новое начало.Вероятно, он думал о самоубийстве не только из-за отчаяния из-за Лили Брик, но и потому, что его старый друг по Московскому училищу Чекрыгин попал под поезд в 1922 году, вероятно, покончив с собой. 37 В сознании Маяковского Чекрыгин, студент, познакомивший его с идеями Федорова и живописца Христова Воскресения, избрал теперь тот же выход, что и студент на квартире Маяковского в 1913 году, когда он писал Владимира Маяковского. И все же стихотворение явно движется от отчаяния к оптимизму.Отчасти это могло быть вызвано хорошей новостью в январе 1923 года о том, что Маяковскому было предоставлено разрешение на редактирование его нового журнала ЛЕФ. После публикации разочарований и публичных нападок на его стихи это, должно быть, явилось для Маяковского большим облегчением и знаком надежды. Можно только догадываться. Когда в марте 1923 года вышел первый номер ЛЕФ , в его содержание вошло стихотворение «Про это».

Монтаж Александра Родченко к первому изданию поэмы Владимира Маяковского. Про Это (Pro Eto), Петроград, 1923.

«Про Это» было новаторским по своим поэтическим качествам и по явной артикуляции темы бессмертия себя, намекавшей в более ранних произведениях. Журнал LEF также ознаменовал собой новое начало в творчестве Маяковского, точку сплочения русского авангарда, частично основанного на модели берлинского дадаизма. Отсылка к «предметам искусства» напомнила читателю берлинский журнал Лисицкого № «Вещь». Ведущие авторы — Маяковский, Пастернак, Брик и Николай Асеев — были в Берлине осенью 1922 года и были знакомы с дадаистскими журналами и техникой.Художник Родченко специально имитировал макет и иллюстрации Хаусмана и Der Dada; он также использовал технику фотомонтажа в фотографиях, сопровождающих «Об этом», где среди прочего была изображена Лили Брик среди белых медведей Берлинского зоопарка. И, как и сам Маяковский, первая редакция журнала давала обет: «Очистим себя ( очистим) от старого «мы». Жизнь и искусство Маяковского после очередного очевидного столкновения с самоубийством.

Только в 1923 году Маяковский выработал удовлетворительное отношение к большевистской революции. Ни его футуристические выходки, ни его пропаганда Гражданской войны не породили таких отношений, во-первых, потому что они противодействовали политической власти, а во-вторых, потому что слишком хорошо служили этой власти для честности художника. Теперь, в ЛЕФ , он нашел независимый журнал, приемлемый как для режима, так и для его друзей из авангарда, и мог попытаться еще раз добиться баланса между индивидуальной потребностью и социальными запросами, сформулированными в «Об этом.«В Берлине в 1922 году он увидел пример независимых художников, создающих радикальное искусство в буржуазном обществе; ЛЕФ теперь последовал этому примеру в Советской России. В Москве он пережил два месяца одиночества и мучений, закончившихся его величайшим произведением искусства, произведением, пронизанным темами революционного бессмертия.

VII

В возрасте тридцати лет Маяковский наконец добился долгожданной славы. С запуском ЛЕФ, смерти Ленина в январе 1924 года и восхвалением его Маяковским в стихотворении «Владимир Ильич Ленин» имя поэта стало нарицательным в Советской России.Он раздавал автографы, его узнавали на улицах Москвы, и он читал свои стихи по всей стране большой аудитории. Когда Маяковский посетил Нью-Йорк в августе 1925 года, его старому другу Давиду Бурлюку показалось, что он «так же молод, как и прежде разбрасывает кирпичи своих шуток. В этом нет ничего странного. Ведь ему всего тридцать. И кого будет тяготить слава, хотя бы мировая, в счастливом тридцатилетнем возрасте?» 39

Слава не покончила ни с мыслями Маяковского о самоубийстве, ни с его поэтическими поисками некоего бессмертия.Его поэзия в конце 1920-х подвергалась усиленной критике как творчество «крайнего индивидуалиста и эгоцентрика», человека, который меньше писал о революции и больше о своих любовных похождениях, отголосок довоенных футуристов. К 1927 году LEF терял как деньги, так и вкладчиков; Горький назвал это «нигилистическим реквиемом». «Ваши стихи слишком злободневны», — кричал враждебно настроенный слушатель на одном из поэтических чтений Маяковского; «Завтра они будут мертвы. Вы будете забыты. Вы не будете бессмертны.На что Маяковский ответил: «Загляните, пожалуйста, через тысячу лет, тогда и поговорим!» Критик Вячеслав Полонский видел в Маяковском «бунт богемы, которая сама была утонченным, тонким, заостренным буржуа». Футуристы, писал он в «Известиях», , просто изжили себя; «Мы не позволим им воскреснуть». 40 А ведь воскресение, как мы видели, было именно тем, что артикулировал в своих стихах Маяковский.

Владимир Маяковский в Берлине, 1923 год.От Л. Маяковской, О Владимире Маяковском: Из воспоминаний сестры (М., 1968).

Новая карьера Маяковского ознаменовалась также учащением поездок на Запад, в том числе не только в Берлин и Париж, но и в Мексику и США (1925). Возвращаясь из этих путешествий, он часто привозил последние новшества западного искусства. Родченко вспоминал итоги этих поездок:

Маяковский часто выезжал за границу, в среднем четыре раза в год. После каждой поездки он привозил чемоданы с книгами, периодическими изданиями, рекламными материалами, плакатами, фотографиями, открытками и репродукциями произведений искусства.После использования их в печати он распространял все материалы среди своих друзей в соответствии с их интересами. Эта раздача происходила в комнате Оси [Осипа Брика], принявшей вид магазина. Жемчужный брал материалы по театру и кино, Лавинский — по архитектуре и скульптуре, я — по искусству и фотографии. Он дал мне много монографий о Гросе, Ларионове, Гончаровой, Делоне, «Неграх» Руссо, Пикабиа, А. Лоте, В. Григорьеве, Пикассо.Однажды он привез из Парижа фотобумагу, подарок мне от знаменитого Ман Рэя. В то время это было новшеством — бумага на прозрачной основе. Ман Рэй делал фотограммы. В другой раз он подарил мне две литографии Пикассо, полученные им лично от художника. Таким образом, благодаря Маяковскому у нас был постоянный поток информации о культуре и искусстве Запада. И он принес с собой не только искусство Запада, но и его жизнь, атмосферу и повседневные дела со всеми его лучами и тенями. 41

Знакомство Маяковского с берлинским дадаизмом в 1922 году было, таким образом, только началом его увлечения европейским художественным модернизмом. Таким образом, круг LEF выполнял почти ту же функцию, что и довоенные хайлеанцы, принимая позы европейского авангарда. Обычно в возрасте от двадцати до тридцати лет члены кружка LEF служили важным связующим звеном между западничеством Серебряного века и революционным конструктивизмом 1920-х годов. 42 Это не значит, что Маяковского следует считать «западником»; но и не следует его считать просто революционером русского литературного языка, не затронутым иностранными событиями.

В 1927 году Маяковский снова начал приближаться к тому чувству заточения и отчаяния, которое охватило его в 1922 году. На десятую годовщину большевистской революции поэт представлял своего рода позор власти. Подобно Троцкому, которого Сталин собирался отправить в ссылку, Маяковский был напоминанием о революционном идеализме и свободе во времена приближающейся диктатуры и единообразия.Таким образом, он все чаще подвергался нападкам в прессе со стороны официальных писательских организаций. Под давлением необходимости соответствовать он вернулся к теме смерти и бессмертия, которая пронизывала его ранние работы. В 1928 году он написал « Клоп», пьесу, в которой замороженное тело героя Присыпкина воскрешается спустя десятилетия после его смерти, в 1979 году, в манере, напоминающей Федорова и современную криогенику; Присыпкин обнаруживает, что его держат в клетке в зоопарке как причудливый пример бессмертия. В 1929 году Маяковский признался другу на вечере стихов на стадионе «Динамо»: «Написать отличное стихотворение и прочесть его здесь — значит, можно умереть. 43

30 января 1930 года в Ленинграде состоялась премьера новой пьесы Маяковского «Баня ». В ней изобретателя машины времени Чудакова то и дело срывает партийный халтурщик Победоносиков, имя которого напоминало ненавистного обер-прокурора Святейшего Синода при Александре III. Рецензии были резко критическими, и Маяковскому велели переработать сценарий. Даже когда в Москве показывали двадцатилетнюю выставку его работ, он почувствовал необходимость вступить в Российскую ассоциацию пролетарских писателей (РАПП), чтобы продолжать писать.«Я сыт по горло», — сказал он тогда другу; «Слава, как борода мертвеца, вырастет на мне после смерти. Пока я жив, я брею его». 44 14 апреля 1930 года Маяковский застрелился в своей комнате, оставив записку:

Мать, сестры, друзья, простите меня — это не так (другим не рекомендую), но есть другого выхода для меня нет.

Лили — люби меня.

Сталин произнес публичную панегирик, но Борис Пастернак лучше всего выразил личное воспоминание о поэте, который в конце концов избрал смерть: «Его лицо вернуло то время, когда он называл себя прекрасным двадцатидвухлетним, потому что смерть застыла в выражении лица , который почти никогда не попадает в его лапы.Это было выражение, с которого начинают жизнь, а не заканчивают ее». 45

Озабоченность Маяковского смертью и бессмертием продолжалась всю жизнь, хотя, по-видимому, она достигла для него личного и политического накала в 1922-1923 гг. Историк может только догадываться о том, как его несчастливая личная жизнь, от смерти отца до его фрустрирующей любви к Лили Брик, способствовала его постоянным мыслям о самоубийстве и его восприимчивости к теме бессмертия у Уитмена и Федорова.Он никогда не женился и не имел детей, поэтому забота о бессмертии в конечном итоге была сосредоточена на нем самом и его поэзии. Представитель дореволюционного авангарда, он был в высшей степени самобытным поэтом русского языка, постоянно восприимчивым к зарубежным влияниям. Христианство, пантеизм Уитмена и позитивистская надежда Федорова на буквальное воскресение — все это давало ему смертоносные мотивы для его стихов. В них он мог создать себя вне времени, вечного, постоянно возрождающегося в новых формах.В «Об этом» он соединил свой личный поиск трансцендентности с революционным поиском трансформации, своим личным и общественным поиском бессмертия. Его отождествление себя с Россией, революцией и массами в «150 000 000» больше напоминает проповедуемое Луначарским увековечение себя через коллектив, чем мистический прыжок в «четвертое измерение» Малевича. Возможно, это позволило ему принять смерть так же сильно, как он давно принял жизнь.

Экспансивная поэтика — (Маяковского — 3)

Владимир Маяковский (1893-1930)

П.Г.: Я думаю, что я хотел бы перейти к поэме о самоубийстве («Во весь голос»), просто чтобы получить корреляцию между универсальным (и личным).«Во весь голос – Неоконченный пролог ко второй части стихотворения о пятилетке» – раз – (это Лили Брик, его девушка, уехавшая за город в Лондон – «Она меня любит. Она любит меня нет».. Кого он сейчас имеет в виду? (Татьяну), девушку в Париже?

Энн Чартерс: Каждая девушка, у которой я брал интервью, говорила, что это стихотворение адресовано ей. Итак… вы не знаете. На фрагменте нет имени. Это просто осколки, в его столе..

[ Аллен  возобновляет чтение ] – «Она меня любит – не любит/Руками ковыряю/ и, разбив пальцами/ отбрасываю..».… «иссяк инцидент, / любовная лодка жизни / разбилась о мещанские скалы…». / к эпохам,/ истории/ и сотворению мира.. – п сш!- а потом покончил жизнь самоубийством

Энн Чартерс: Нет нет нет.

ПМ: Довольно скоро.

Энн Чартерс: Вскоре после

ПВ: На самом деле, в другой книге есть еще одна маленькая деталь..

Энн Чартерс: Есть много фрагментов, частей стихотворения «Во весь голос», которые, я думаю, у вас есть..

ЛГ: Ага.

Энн Чартерс: …в твоей красной книге. У него была мысль написать вторую часть (этого длинного стихотворения, а в его письменном столе лежали страницы рукописи, обрывки строк, которые он, может быть, собирался переработать во вторую часть этого стихотворения.

AG:  Альтернативный перевод. То, что я читал, было переводом (Герберта) Маршалла , но это альтернатива последней части о млечном пути – «Милый час, вы, должно быть, легли спать, млечный путь потоки серебра в ночи.«…»Лодка любви разбилась о ежедневную рутину.» …«Ночь окутывает небо данью звезд/ В такие часы поднимаешься, чтобы обратиться к векам, истории и всему творению…»

Энн Чартерс: Как видите, в переводе Маршалла есть кое-что… У него нет уха, совсем.

ПХ: Я думаю, что у Маршалла был   слух лучше — «В такой час, как этот, человек встает и говорит с эпохами, историей и…»

Энн Чартерс: Ну, это одно слово.. «Инцидент иссяк.».

АГ: «..на мещанском».. ага.. «Лодка любви жизни» разбилась «на мещанском камыше»?..

Энн Чартерс: Идеально выполнить работу невозможно, потому что русский и английский языки не равнозначны. Это просто невозможно. [ Энн Чартерс обращается к студенту ] Вы согласны?

Ученик: Да, согласен.. Русский перевод на французский лучше, чем на английский

Энн Чартерс; Именно, именно это утверждение я слышал и от Лили Брик.На немецком даже лучше, мне кажется, но английский какой-то…

Ученик: Это действительно резкий звук по-немецки, в… может сработать, но по звучанию и ритму..

Энн Чартерс: Да, лучше всего французский. Если вы умеете читать по-французски, читайте Маяковского по-французски, если не умеете читать по-русски. В крайнем случае читайте его на английском.

Г.Г.: Только последняя сноска — предсмертная записка Есенина (1925) — «До свиданья, друг мой, до свиданья./ До свиданья, ты в моем сердце как доказательство, Предначертанная нам разлука предсказывает воссоединение мало-помалу./ Прощай Не рукопожатие пройти./ Не будем морщить брови от печали./ Ничего нового умирать,/ хоть и жить не новее» –
«Ничего нового в смерти теперь нет,/ хоть и жить не новее» – Не очень хороший перевод.

Энн Чартерс: Это было написано кровью. У него не было ручки.

ПГ: На стенах гостиницы «Метрополь» в Ленинграде?

Энн Чартерс: Да, в Ленинграде (Санкт-Петербург)….не Метрополь,  (Отель) Англетер.. Он повесился и у него не было ручки – просто невероятно! – Комментарий Маяковского по этому поводу (он должен был, конечно, сказать что-то официальное, после того как Есенин, его заклятый соперник, покончил жизнь самоубийством) был в том, что Есенин никогда не приветствовал славную революцию (и поэтому был обескуражен жизнью).Но это было совсем не так, как писал Есенин в том последнем стихотворении Маяковскому, потому что труднее всего было жить, это был трусливый выход — покончить жизнь самоубийством, — легче всего было умереть (что оборачивалось есенинской Последняя линия).

ПМ: Ну, у нас было его стихотворение..

Энн Чартерс: В ответе Маяковского возникло ощущение вынужденного созидания, однако
Я должен… прежде чем мы зайдем слишком далеко, сказать, помимо этих проблем перевода, что часто опыт жизни в стране не переводима до тех пор, пока вы не испытаете ее живущей в другой – и это определило (в) предсмертной записке   то, что Маяковский называл «бытовой» (или как это было «мещанской»?) реальностью (у нас есть несколько разных переводов)..

AG: О, у тебя есть перевод? — Большой. Ваш сделал ваш муж, Сэм?

Энн Чартерс: Мой муж Сэм и женщина из Москвы по имени   Рита Райт   Р-А-И-Т (Рита Райт-Ковелева), русская женщина, которая была переводчиком английской и американской литературы на русский язык. Мы познакомились с ней, потому что она и Лили Брик, любовь Маяковского, подружились в 1920 году. Эта удивительная женщина старше восьмидесяти лет Рита Райт (еще жива до сих пор, до сих пор зарабатывает на жизнь переводчицей) и, вероятно, наиболее известна в страна для переводов Марка Твена и Курта Воннегута (переводы Курта Воннегута сделали ее очень известной в Советском Союзе, и она приезжала сюда (в США) пару раз, чтобы навестить Воннегута.   Она также написала биографию Роберта Бернса (и   для этого пришлось уехать из России), она замечательная.. приехала к нам в Стокгольм и помогла перевести для нас с русского на английский – ее книгу, которую мы написали на Маяковского. Но, даже ей, при всем ее умении и при всем ее шестидесятилетнем опыте, невозможно было перевести английский язык на русский язык, невозможно было ей объяснить, что это за слово, центральное для понимания того, о чем была революция Маяковского и вот это слово. называется БЮТ, по-русски , байт

ЛГ: Байт?

Энн Чартерс: байт .А это значит.. обычная реальность, вот и все, что это значит. Я имею в виду, что все это значит, просто…   твердость вещей, рутина, приземленность, обыденность, обыденность. Как он говорит, «лодка любви разбилась об него»

AG: против байт ?

Энн Чартерс: байт , да. Правильно, против всего обыденного, что мы не смогли.. наша любовь не смогла подняться выше и (это очень важное слово. Я думаю, что это слово больше всего употребляет Маяковский.Это существование казалось ему невероятно скучным и трудным, и он очень хотел жить на возвышенности. Он чувствовал, что вторая революция 1917 года была лишь второй из по крайней мере трех, и его сердце было разбито тем, что третьей революции не произошло. Он думал, что революция 1917 года, вторая, успешная, политическая революция, имела… ..в правительстве, если честно, но искал третью революцию (он называл ее «революцией духа» и он все ждал, когда это произойдет, и чувствовал, что его работа состоит в том, чтобы помочь осуществить это, и что эта революция была, по его собственному опыту, навсегда побеждена байт – BYT «опытом приземленного, обыденного, бегущего правительство, бюрократия y (удивительно, не правда ли?)

Студент: Он тоже был политическим революционером? духовный..
Энн Чартерс: Это вне политики.
AG: Ну, у них уже была русская революция
Студент: Первые две революционные попытки обе политические?
Энн Чартерс: Политическая, да, и вторая преуспела.
Ученик: А второй удался, да, а третий.. духовный?
Энн Чартерс: ..будет
AG: И это’ может быть ..  Возможно, было бы неплохо поднять… Уитманический
Энн Чартерс: Да, пойдем туда сейчас.
AG: Потому что это ведет к его концепции Человека-революционера или Человека Будущего, человека Уитмана.
Студент: Давайте продолжим
AG: Итак.. Энн была.. когда мы говорили о том, через что мы прошли раньше, с (Фернандо Пессоа и (Федерико Гарсиа) Лоркой и так далее, и я сказал Что, если , или..и она предположила, что Маяковский… О, не могли бы вы рассказать мне об отношении Маяковского к Чуковскому?
Да.

Энн Чартерс: Когда Маяковский тусовался с Бурлюком и другими в Москве, он был очень беден, у него не было денег, он оставался с матерью, она давала ему неограниченный кредит в продуктовом магазине, где она делала покупки, вы знаете …и он был очень порядочным парнем, и не ел слишком много, и он ходил много миль по московским улицам, вместо того, чтобы тратить небольшие деньги, которые у него были, на метро – я имею в виду трамваи, трамваи, автобусы. он остался на лето.Он публиковался, начинал публиковаться с группой Бурлюка и, конечно же, привлекал к себе большое внимание (он был ростом под шесть футов, почти как звезда баскетбола, (и) физически красивый мужчина, да и присутствие в Москве весьма заметное). Так вот, он был приглашен провести лето в доме очень хорошего человека, современника, по имени (сейчас я найду) Корней Чуковский ЧУКОВСКИЙ , по-английски Чуковский – а в это время , или примерно в это время, Чуковский, который был многим, он работал в журналах, он был поэтом, он также был переводчиком, он писал детские книги, и именно в это время в жизни Маяковского он переводил первые расширенные переводы Уолта Уитмена (вот почему И..

АГ: У тебя есть поэма Хлебникова?..
АК: Так жил он, Маяковский, на даче Чуковского, а Чуковский только что закончил свой новый русский перевод Листья травы , и Маяковский читал Уитмена отрывками, он не читал по-английски, он не читал по-французски. Все должно было прийти к нему через его друзей. И он любил Уитмена, слышанного им от Бурлье, — «Уитмен импонировал ему (Маяковскому) как предвестнику мировой поэзии, подобно Маяковскому, как разрушителю мещанской литературной традиции.Когда Маяковский услышал стихи Уитмена 1855 года, он сказал: «Ну, это уже было в Америке, это было, этот идеал разрушения прошлого и нового духа». они были слишком гладкими и вежливыми. Он хотел невежливого и более грубого Уитмена в России. И его друг, который, как я уже говорил, был очень справедливым и интеллигентным человеком, Чуковский, чувствовал, что ответ молодых футуристов, интуитивный отклик на дух авторитета, гораздо ближе к оригиналу, чем его плавные переводы.Так, когда Маяковский начал писать поэму, после «..Облака..» под названием «Человек», которая была автобиографичной, в 1916, 1917 годах, то в ней есть иногда отголоски отдельных уитменовских пассажей, особенно каталогизаций, устройство, знаете ли, каталогизации элементов вашего тела или мира, которое Уитмен использует с большим эффектом. Это не врожденная своеобразная реакция Маяковского на речевые ритмы в стихотворении. Как я уже сказал, с «Облаком в штанах» он в основном работал с ассоциациями, образами и кластерами образов и развивал их.Итак, отрывки из «Человека», которые кажутся (во всяком случае, мне и моему мужу) определенно находящимися под влиянием Уитмена (и были один или два ученых, которые чувствовали то же самое), являются лишь немногими в этом каталоге. переходы. Однако вы заметите, что Маяковский не просто подражает Уитмену, у него есть свой личный стиль, еще в 1915-1916 годах, и у него есть неприкрытое чванство, которое, ну, даже выше Уитмена, личное чванство. эгоистичный (Маяковский)

AG : Начало «Человека »  (которое можно найти в этой публикации Ardis House – Русская футуристическая поэзия).Энн говорит..

AC: Почему бы вам не показать им фотографии, это возможно. Вот Маяковский в одном из своих футуристических нарядов — он оделся в эту невероятно струящуюся блузу, знаете, с галстуками, поясами, он был просто невероятно театральный

AG : Это публикация (ARDIS антология) Русский футуризм Burliuk, Zamyatin Pasternak, Meyerhold Khlebnikov , Kruchenykh, Mayakovsky | в нем же.. – и первый перевод этого стихотворения «Человек»

Энн Чартерс: Очень длинное стихотворение. Это первый полный перевод
AG: Ну..эээ..
Энн Чартерс: На самом деле он этого не говорит, но может быть, его сестра сшила ему блузку, сшила ему костюмы
AG: Ох.. костюмы…
Студент: (На какой странице?)
AG:  На самом деле это страницы с 37 по 62.
Энн Чартерс: Это длинно. у меня на голове.. Платье самой драгоценной монахини, Одеяния Ночи/ на моей спине/ Я целую тысячестраничное Евангелие «дней моей любви» – это первый отрывок – [ Аллен продолжает стихотворение ] – … «Это Я/ поднявший сердце, как знамя./ Фантастическое чудо двадцатого века!»

Энн Чартерс: Это было написано после того, как он встретил Лили Брик, опять же, это было стихотворение для нее. Как я уже сказал, «Облако в штанах» было (а) поэмой другим возлюбленным, более ранним, Мариям в его жизни.Мари также не было именем девушки, но стихотворение в своей атаке нападало на религию, очевидно, чтобы взять Марию, имя матери Христа, в качестве центральной сексуальной фигуры в стихотворении, это важно, есть бесконечные христианские параллели в «А». Облако в штанах». В этом, в «Человеке», том, что с уитменовским влиянием, написанном именно о его муках, муках его любви к Лили Брик, нет ощущения предательства, что женщина выходит замуж за другого, но есть ощущение жуткое. что женщина не может ответить на любовь так, как влюбленный дает любовь, чувство предательства, другими словами, и в этом стихотворении.Я хотел бы прочитать некоторые из них.

ПМ: Что это?

Энн Чартерс: Это то, что вы делаете сейчас, под влиянием Уитмена, оно организовано как «..Cloud in Trousers», длинное стихотворение, разбитое на секции

.

AG: Какой раздел?

Энн Чартерс: Я сейчас читаю ее в самом конце.

AG: Хорошо, отлично

Энн Чартерс  (Это) «Маяковский сквозь века». И прославляет, как сказал Аллен, «евангелие на тысячу страниц дней моей любви» — еще антирелигиозное, евангелие частной любовной связи — и «Рождество Маяковского» — это первый раздел — «Рождество Маяковского» — «Жизнь Маяковского» (раздел второй) – «Страсти Маяковского» (раздел третий) – «Вознесение Маяковского» (раздел четвертый), «Маяковский на небесах», «Возвращение Маяковского», «Маяковский сквозь века». » — (это все) разделы этого стихотворения

AG: И последнее, последний раздел тоже из восьми строк.
Энн Чартерс: Хорошо, и то, что он описывает в конце, это его самоубийство, он был самоубийцей, пытался это сделать несколько раз, прежде чем ему это удалось.Он играл в русскую рулетку со своей единственной пулей. Да.. Он был игроком
Студент: (Последний раз был), когда он приехал в Америку?)
Энн Чартерс: Кто может сказать? Он пробовал это раньше. Во всяком случае, это был тот самый пристол. Он.. да?
Студент: Это важный вопрос, когда вы говорите об успешном (попытке самоубийства) 1930 года как о политическом ответе, как вы…
Энн Чартерс: Ну, вот именно, я могу только сказать, что это сложная мотивация. за ним и его берут посторонние, которые не знают, например, что он пытался несколько раз.
Студент: Возможно ли, что самоубийство было связано с духовной революцией?
Энн Чартерс: Конечно, конечно.
AG: Вы имеете в виду, что духовная революция  – это  самоубийство?
Энн Чартерс: Нет, он не приравнивает это, но он
AG: ..рассказывает о неудаче или что-то в этом роде..
Энн Чартерс: ..неудача . Вы не думали, что самоубийство было духовной революцией?
Студент: Я просто задал вопрос.
Энн Чартерс: Я не поняла вопроса
Студент: Вопрос в том, является ли самоубийство духовной революцией?Является ли смерть духовной революцией?
Энн Чартерс: О, я так не думаю. Я думаю, что Маяковский не испытывал никаких чувств по поводу… смерть была смертью, и точка, это был конец бытия.
Студент: Может вина?
Энн Чартерс: О, я не знаю, ты узнаешь.. С ним так много всего происходит. Вы понятия не имеете о контексте.
AG: Подумаешь, да это была вина! [смех]. Вы думали, что это политика? – нет, это была любовь! –   «Заполните форму»
Энн Чартерс:  …увлекательно, увлекательно, увлекательно..
AG:  – «Вы можете покончить жизнь самоубийством из-за чувства вины? Неудача в политике? Любовь? — или.». вы можете написать (в) форме (что) вам нравится (г) – или вы получите тройку с минусом в экспансивной поэзии!

Энн Чартерс: Давай, давай, хорошо? Давайте продолжим здесь. Это «Человек» 1916 года, с каталогами Уитмена, да? Это отчет о попытке самоубийства, которая является воображаемой, хорошо, которая не удалась, которая не провалилась, она удалась, но она воображаемая. Он делает вид, что делает это, хорошо?. а затем он делает вид, что возвращается в квартиру своего любимого человека (в этом стихотворении он совершает самоубийство из-за неспособности Лили любить его так сильно, как он хочет быть любимым), вот что просто.Затем он возвращается, чтобы преследовать ее после того, как сделал это (а он крепкий парень), и он описывает, как выглядела ее квартира на улице Жуковского —   фонари были установлены посреди улицы — так же — ( возвращается спустя годы) – дома были похожи.. («Фонари опять стояли/посередине улицы./Дома были те же») – (я ездил в тот доходный дом, он до сих пор стоит, в Ленинграде , а у них в углублении действительно голова коня вырезана — очень нарядный жилой дом был когда-то) — Он спрашивал у прохожих: «Это улица Жуковского?» (так называлась улица, когда они там жили) – «Он (прохожий») «смотрит на меня/ так смотрит ребенок на скелет/ глаза такие большие,/ старается пройти мимо,/ «Ой нет, это улица Маяковского уже тысячи лет./ Он застрелился здесь у своей любимой двери» — Так поэт идет вверх, знаете, он восходит, на высоту квартиры (они живут, кажется, на седьмом этаже) — «Высоко, высоко, / далее вверх Я прошел,/ этаж за этажом,/ она за занавеской себя поставила./ Гляжу за шелк,/ все то же,/ та же спальня,/ Она прошла через тысячи лет и все еще выглядит молодой…»… « Есть легенда: / она прыгнула к нему / из окна /. Они были разбросаны / друг на друге» — (Так он воображает, что стреляет в себя, а когда она воображает смерть его любви, бросается в окно! ) — «Где сейчас?» – спрашивает он. – Куда глаза глядят.В поля?/ Да будет в поля!..» И говорит, после того, как Лили принесет себя в жертву любви, это будет напоминанием человечеству, что любовь есть высшая сила, остающаяся торжествующей после всего живого, – и Маяковский заканчивает стихотворение с этим разделом – «Всё погибнет,/ Все сойдет на нет/ И тот, кто движет жизнью… «…»Я стою/ Обвитый огнем/ На неугасимом костре/ Немыслимой любви».

AG: Его (Герберта Маршалла) перевод «непостижимая любовь»

Энн Чартерс: за пределами всего, что вы можете себе представить

ПГ: Или еще так запутался?

Энн Чартерс: Да, да.Ну, это другое стихотворение..

AG: (Это) 1914, 1916, 1915, незадолго до революции

Энн Чартерс: Верно, это было как раз перед революцией  и, конечно, когда такое стихотворение пишешь любимому, любовнице (тогда они еще не были любовниками, Лили Брик была замужем за мужчиной и имела была замужем за ним несколько лет, мужчина, в которого она влюбилась, когда ей было четырнадцать, другой еврей (она была еврейкой, Маяковский не был) – и он стал любовником Лили Брик, а ее муж Осип Брик стал его друг на всю жизнь, и они жили вместе.Это было menage a trois , которое, опять же, было так же известно, как самоубийство этих трех человек. Осип был его издателем и его теоретиком, скажем так, его лучшим другом, а Лиля была его любовницей.

Звук для вышеперечисленного можно прослушать здесь, начиная примерно с сорока пяти с половиной минут и заканчивая примерно через семьдесят одну и три четверти минуты-)

также доступен – здесь)

Воскрешение Маяковского | Locus Solus: Нью-Йоркская школа поэтов

В TLS у Клэр Кавана есть отличный и содержательный обзор новой биографии русского поэта Владимира Маяковского, написанной Бенгтом Янгфельдтом (о которой я также писал несколько месяцев назад).Маяковский, безусловно, является одним из выдающихся героев авангарда в пантеоне нью-йоркской школы, и рецензия Кавана, наряду с биографией Джангфельдта, предоставляет долгожданную возможность узнать больше об увлекательной истории жизни и эпохи Маяковского.

В своем обзоре этой «ревизионной, тщательно проработанной биографии» Кавана рассказывает о бурной жизни и сложном наследии поэта, особенно о судьбе, которую он постиг, посмертно превратившись в государственного поэта сталинского тоталитарного Советского Союза: жестокий поворот событий, который Борис Пастернак назвал Маяковского «второй смертью».

Даже в то время как «поколения советских граждан, как мирян, так и писателей, с детства впихивали себе в глотку официального Маяковского», диссиденты возражали: «эмигрантское отвращение к самопровозглашенному Поэту Революции было выражено с самого начала». За пределами Советской России история была иной: «Его влияние на международную писательскую деятельность не ослабевало. Список поэтов-экспериментаторов, находящихся под его влиянием, охватывает десятилетия и страны: в него входят все, от Луи Арагона и Андре Бретона до Владислава Броневского, Пабло Неруды, Николя Гильена, Фрэнка О’Хара, Кеннета Коха, Лоуренса Ферлингетти и других.

Идеологически заряженная борьба за творчество и репутацию Маяковского бушует десятилетиями. Однако, как отмечает Кавана, книга Джангфельдта «первая «постсоветская» биография. Впервые опубликованная на его родном шведском языке в 2007 году, она эффективно вытесняет существующие биографии на русском и английском языках: она станет стандартным источником».

Кавана хвалит книгу за освещение не только жизни Маяковского, но и его поэзии:

Янгфельдт видит свою задачу прежде всего в том, чтобы воскресить жизнь в чем-то близком к ее прожитой сложности.А это, в свою очередь, проливает свет на творчество поэта, самосознательно переплетенное с жизнью, во многом похожей на здешнюю жизнь Байрона или Уитмена, если назвать двух иностранных любимцев Маяковского, которых он читал в русских переводах. Отсюда его собственное трансконтинентальное влияние спустя десятилетия на «персонализм» или «конфессионализм» таких поэтов, как Фрэнк О’Хара и Аллен Гинзберг.

(Просто примечание: хотя приятно видеть это признание влияния Маяковского на послевоенных американских поэтов, таких как О’Хара и Гинзберг, О’Хара совершенно сознательно назвал свое знаменитое движение пародийной поэзии «персонизмом», а не «персонализмом»).

Янгфельдт сосредотачивает свою биографию на «водовороте политических, литературных и личных бурь», которые доминировали в жизни Маяковского, особенно на пикантном любовном треугольнике между Маяковским, Лили Брик и ее мужем Осипом. Кавана исследует захватывающие, драматические черты этого водоворота, в том числе пьянящую атмосферу различных авангардных кругов, через которые прошел Маяковский, любовные связи и горе поэта, его обреченные попытки справиться с чрезвычайным политическим давлением, оказанным на поэта в революционной России, его трагическое и бесконечно обсуждаемое самоубийство, а также сложная история его посмертной карьеры.

По пути есть несколько замечательных маленьких деталей, в том числе моя любимая:

Личные вкусы Маяковского сводились к красивой одежде, модным перчаткам и надувным ваннам для путешествий. Эти последние два пункта были отчасти профилактическими: неизлечимый ипохондрик, он отказывался пожимать руки или принимать ванны в незнакомых ванных комнатах.

Надувная ванна! Это напомнило мне вступительную строфу собственного стихотворения О’Хары под названием «Маяковский» (прославившееся благодаря включению в телешоу «Безумцы » и которое я кратко обсуждаю здесь):

Мое сердце трепещет!
Я стою в ванне
плачу.Мама, мама
кто я? Если он
просто вернется однажды
и поцелует меня в лицо
его грубая расческа
мой висок, он пульсирует!

 Восхваляя обширное и показательное исследование Джангфельдта, Кавана заключает: «Воскресение Маяковского, как оказалось, — дело бесконечное. Бенгт Янгфельдт дал ему новую жизнь своей биографией. Я надеюсь, что западные ученые последуют его примеру, создав столь же пересмотренные интерпретации искусства».

 

Нравится:

Нравится Загрузка…

Родственные

Любовная лирика Маяковского. Любовная лирика в творчестве Маяковского

Министерство образования Республики Татарстан

Средняя школа №15

ЛЮТСКАЯ ЛИРИКА ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ Маяковский

Сделано:

11A сорт Студент

Mannapov Rais

Проверено: Ermolaeva La

Almetyevsk 2009

Введение

«Долой любовь» 1912 — 1917 5

Введение

«Любовь есть жизнь, это главное.Из него разворачиваются и стихи, и дела, и все остальное. Любовь – это сердце всего. Если он перестает работать, все остальное умирает, становится лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем.

Говорить об актуальности этой темы вряд ли имеет смысл. Тема любви вечна. Со временем меняются взгляды, иными становятся представления о том, какое место занимает любовь в жизни человека, но «огонь сердца» человека не угасает, если человек использует метафору Маяковского.Тема не стареет: меняются поколения — в жизнь входят люди, для которых впервые звучат слова любви.

Задача моей работы — раскрыть смысл эпиграфа, ведь именно такое «твердое сердце» любит и потому откликается на все на свете, что открывается в лирике Маяковского, увидеть настоящего Маяковского — «живого , а не мумия». Для этого мне предстоит ответить на интригующие вопросы: кого и как любил этот человек и что ему принесло это чувство, почему «сообщество любви» неотделимо от «сообщества ненависти», разобраться, что же скрывается за его пафос и театральная грубость.

Я выбрал эту тему, потому что для Маяковского чувство, связывающее двоих, не отличает их от мира. Чувство, заставляющее человека замыкаться в узком мирке («в маленьком квартирном мирке»), неотделимо от давней ненависти к поэту, любящее сердце вмещает в себя весь мир. Высокий идеал любви, утверждаемый поэтом, возможен только в светлом будущем, где человек будет свободен от сковывающих его и сегодня оков прошлого, олицетворяемого Маяковским, есть мещанство с его низменными интересами, беспросветная пошлость.И задача поэзии – ускорить путь в будущее, дать возможность, преодолевая «житейскую ерунду» («Любовь чаем заменяешь? Любовь штопаными носками заменяешь?»), забежать «на линию в удивительную жизнь».

Чувство, связывающее то и другое, в стихах Маяковского вызывает чувство трогательной нежности ко всему живому, чувство родства со всем миром и даже Вселенной.

Стихи, основанные на глубоко «личных мотивах», в этом случае становятся и стихами о всеобщем счастье — на меньшее поэт не согласен:

Что толку —

удалось бы?

чтоб земля любимая

чтоб вся

человеческая толстая.

На самом деле любовная лирика занимает в поэзии Маяковского небольшое место, но в стихах, совсем других, слово «любовь» появляется вновь и вновь. Потому что поэт говорит о жизни пустой и бессмысленной, если в ней нет места этому чувству.


  «Долой любовь» 1912 — 1917

Творчество Маяковского можно разделить на два периода: дореволюционный (1912-1917) и послеоктябрьский (1917-1930). Тема любви была одной из ведущих в дооктябрьской работе.Поставленная в «Облаке в штанах», ставшим центральным в «Флейте-корешке», тема любви прозвучала в поэме «Человек», поэме «Лиличка» и многих ранних стихотворениях молодого поэта. Маяковский всегда тяготел к социальному осмыслению этой интимной темы. Образ безответной любви, характерный для подавляющего большинства дореволюционных стихов и поэм, позволил поэту раскрыть трагедию человека в капиталистическом мире, где все, в том числе и любовь, подчинено чистым деньгам.

Мотивы боли и страдания, намеченные в творчестве Маяковского 1912-1913 годов, нашли свое воплощение и в поэме «Облако в штанах». Уже в первой части поэмы перед читателем предстает образ глубоко страдающего человека, уязвленного любовью.

Главной мыслью этого произведения, впрочем, как и других произведений дореволюционного творчества Маяковского («Флейта-позвоночник», «Человек»), является страдание лирического героя от безответной любви, перерастающее в крик протеста против мира (четыре крика из четырех частей: «Долой вашу любовь», «Долой ваше искусство», «Долой вашу систему», «Долой вашу религию»), где деньги и богатство превыше всего.Иными словами, в поэме ставится вопрос о борьбе с обществом, которое обрекает человека на страдания. При этом критикуются четыре важнейшие основы буржуазного общества — его мораль, искусство, строй, идеология. Четыре части поэмы органически связаны друг с другом, вытекают одна из другой. Трагедия неразделенной любви становится исходным «воплем», порождающим протест против буржуазного мира в целом.

Значение поэмы заключается уже в том, что была предпринята попытка раскрыть социальную подоплеку трагедии: Мария (ее прототипом была Мария Денисова, возлюбленная Маяковского) ушла к другому, ибо страшная формула «деньги — любовь — страсть» действует в этом обществе, согласно которому любовь зависит от силы капитала.Правда, до конца не раскрыта социальная природа любовного конфликта. Это будет сделано в последующих произведениях Маяковского. В «Облаке…» есть лишь намек на то, почему Мария ушла от лирического героя. Но важно подчеркнуть, что здесь уже наметилась тенденция, определившая характер дальнейшего развития темы любви в дооктябрьском творчестве.

В стихотворении было потрясающе все: от названия до последней строчки. Первоначально он назывался Тринадцатый апостол.Согласно Евангелию, у Христа было двенадцать учеников — апостолов, проповедников веры. Маяковский объявляет себя тринадцатым апостолом, возвещающим миру новую истину, пересматривающим господствовавшие представления о добре и зле. Когда цензоры прочитали стихотворение, они сказали авторам: «Что вы хотите, каторжных работ?» Маяковскому пришлось изменить название на «Облако в штанах».

Несмотря на то, что прототипом героини была Мария Денисова, «Облако в штанах» Маяковский посвятил Лили Брик, с которой познакомился в 1915 году и сразу влюбился.С этого момента Лиля Брик стала единственной музой и адресатом любовной лирики мэтра.

Стихотворения Маяковского 1910-х годов («Флейта-позвоночник» (1915), «Человек» (1916–1917)), отталкиваясь от ситуации, действительно имевшей место в жизни автора, продолжают работу над созданием «маяковского мифа». К нему добавляется новый аспект — безнадежная любовь к женщине, наделенной именем и узнаваемыми чертами внешности Л. Брик.

В 1915 году Маяковский снова протестует против бездушного мира и его протест воплощается в мечте о чистой любви в поэме «Флейта-позвоночник».

В лирическом герое Флейты-Хребта нет противоречивого образа Облака в Штанах, он, любящий, но отвергнутый, является лишь страдающей стороной. Хоть он и называет Бога «Всевышним Инквизитором», но обращается к нему не с угрозами, а только с просьбой прекратить невыносимые страдания:

Только —

слышишь! —

возьми этот проклятый

который сделал мой милый!

Мысль о калечащей силе денег в капиталистическом обществе, прозвучавшая в «Облаке в штанах», становится ведущей в поэме «Флейта-позвоночник»:

за женщину платят все.

если до свидания

вы вместо шика парижских платьев

наденете табачный дым.

Другие произведения Маяковского с 1916 по 1917 год также свидетельствуют о том, что счастья в любви поэт тоже не нашел.

В 1916 году Маяковский посвятил Лиличке стихотворение «Лиличка», призванное «вместо письма» передать «горечь обиженных жалоб». Безраздельная любовь лирического героя висит на его любимой «тяжелой гире». И снова возникает тема ревности, поднятая в Хребте Флейты:

Кроме твоей любви

солнца нет

но я не знаю где ты и с кем.

«Лилия!»

А я вместо этого до утра

в ужасе что тебя взяли на любовь,

и орала в строчки

уже полусумасшедший ювелир.

«Флейта-позвоночник»

В стихотворении «Человек», написанном в 1917 году, которое звучит гимном человеку-творцу, любовь предстает в образах, выражающих лишь страдание: …

острее —

обвитый огнём

на огнеупорном огне

немыслимая любовь.

Повествование в поэме «Человек» построено по образцу евангельского (Рождество, Жизнь, Страсти, Вознесение и др.), но на место Иисуса поставлен лирический герой, которым является сам Владимир Маяковский.

В стихотворении «Человек» Маяковский переходит к прославлению обычного человека, в день рождения которого «знаков не сожжено», а не апостола, как в «Облаке…». Поэт утверждает поистине безграничные потенциальные возможности человека. Да, говорит Маяковский, человек прекрасен от рождения, он «совершенно невидим», каждое его движение есть «огромное необъяснимое чудо», прекрасны его дивные руки, великолепен его «самый драгоценный ум», его «великолепная шишка отлично — его сердце, весь его человек — «Необычайное чудо ХХ века.Но жестокие, бесчеловечные законы капитализма безжалостно калечат это «чудо», превращая его в раба капитала. И для настоящей любви нет места в этом уродливом мире.

 «Люблю неизменно и верно!» 1917-1930

маяковский лирический герой

Великая Октябрьская социалистическая революция, освободив человека, создала условия для торжества любви, любви как счастья, как радости Именно эта мысль нашла особенно яркое выражение в стихотворении» Я люблю» (1922).В то время, когда разворачивается полемика: можно ли и нужно ли современному писателю обращаться к интимным переживаниям, к теме любви, Маяковский посвящает это стихотворение Лили Брик.

Это произведение о человеческой любви во всех ее проявлениях, о любви в самом широком смысле этого слова, это песня о том, как рождалась, расцветала и обретала свои зрелые формы человеческая любовь. Это определило композицию стихотворения. Нельзя не обратить внимание на порядок расположения глав: «Мальчик», «Мальчики», «Мой университет», «Взрослый» и т. д.Перед нами человеческий характер в развитии, а точнее в формировании любовного чувства.

Уже в первой главе «Мальчик» у лирического героя поэмы рождается способность любить. Но любовь здесь предстает как способность воспринимать, чувствовать мир, природу – и солнце, и реки, и «каменистые скалы». Так что Маяковский уже в начале стихотворения расширяет тему до предела: сфера любви так же безгранична, как безгранична область человеческих чувств.

Такое понимание природы любви характерно и для последующих глав, отражающих своеобразную «эволюцию сердца» героя, превращение мальчишеского «сердца» в «твердое сердце», когда

Сердце ком вырос навалом:

сообщество любви

сообщества ненависти.

«Огромная любовь» — так Маяковский определял отношение своего героя ко всему прекрасному в жизни, чему открыто его сердце, что он «вступает в страсти». Но в этот «сердечный комок» входит и «огромная ненависть» ко всему отвратительному в жизни. Утверждая право человека на ненависть во имя любви, Маяковский в ходе эволюции своего лирического героя показывает, как его чувства становятся общественно значимыми. Этому способствует постижение героем сути общественных отношений в буржуазном мире — и беспризорная жизнь в капиталистическом городе, с детства приучившая его «ненавидеть толстяков», и раннее знакомство с глазом 103-й палаты Бутырской тюрьма и многие другие «университеты» жизни.

Примечательно, что из одиннадцати глав поэмы «Люблю» семь посвящены чувству человеческой любви в самом широком смысле этого слова (любви как способности впитывать, впитывать окружающий мир), и только восьмая глава («Ты») включает в «традиционное» стихотворение тему любви к ней.

В отличие от «кудрявой лирики», в стихотворении Маяковского любовь к женщине предстает как одно из проявлений способности человеческого сердца чувствовать, активно воспринимать жизнь во всех ее проявлениях.

«Люблю» заканчивается своеобразной клятвой верности и постоянства в любви:

Не смывать любовь

Не ссориться

Ни за версту.

Придумано

Проверено

Проверено.

Возвышающий торжественно стих,

Клянусь —

неизменный и истинный.

Лирический герой громко заявляет, как сильно любит. И его любовь была близка и понятна новому человеку, строителю социалистического общества с его активным восприятием жизни, цельностью, глубиной и постоянством чувства, неиссякаемым оптимизмом, которым пронизано все стихотворение — от первой до последней строки.

Более сложным и противоречивым является решение темы любви в стихотворении «Об этом», написанном в следующем, 1923 году. Сложность этого произведения во многом обусловлена ​​тем, что это стихотворение-трагедия. Образ лирического героя раскрывается здесь в крайне драматической ситуации, в трагическом конфликте.

Осенью 1922 года отношения Маяковского и Л.Ю. пережили кризис, в результате которого два месяца решили пожить врозь. Лили и Маяковскому пришлось пересмотреть свое отношение к быту, к любви и ревности, к инерции быта, к «чаепитию» и т. д.Маяковский пытался это сделать; тем не менее, месяцы самопроверки не привели к большим переменам в их жизни, и Маяковскому было не важно, лишь бы они в будущем были вместе. 28 февраля в три часа дня истек «срок наказания» Маяковского; они встретились с Лилей на вокзале, чтобы на несколько дней вместе поехать в Петроград. Войдя в купе, Маяковский прочитал ее только что законченное стихотворение «Про это» и расплакался…

«По личным соображениям о жизни общей» — так он охарактеризовал свое стихотворение о любви.Это определение применимо ко всем его любовным стихам. Характерный и своеобразный лиризм Маяковского проявлялся в том, что любая поэтическая тема, если она его увлекала, была для него личной. Для него не существовало деления на гражданскую и интимную лирику — эти ранее отдельные жанры слились в его стихах в неразрывный сплав. Если политическая тема становится в стихах Маяковского личной, то в то же время он говорит о самом сокровенном человеческом чувстве поэта-гражданина. Не случайно идея единства личного и общественного так ярко декларируется в заключительных строках стихотворения, где поэт выражает свое самое заветное желание:

Жить

Не жертвовать дырками дома .

хоть мир

земля хоть мать.

Странное стихотворение-исповедь написал Маяковский. Казалось бы, она действительно «об этом», но читаешь — все-таки больше о другом. Недаром ее тема прямо не названа. — О чем, об этом? — спрашивает автор и слово «любовь», подсказанное рифмой, почему-то заменяет многоточие. Источником стихотворения является угроза разрыва с любимым человеком, угроза почти смертельная: «Теперь я чувствую, что я совершенно оторван от жизни, что ничего другого не будет никогда», — восклицал автор в письме от создание «Об этом».Все гиперболы, антитезы, градации подчинены здесь одному — выражению необычайной силы чувств. Но если отбросить всю фантастику, все картины аллегорических превращений, которые, как всегда, умело и словесно осуществляют каждый речевой оборот, то останется несколько ярких и сильных моментов, где выражены те же основные мотивы, что и в предоктябрьском стихи и поэмы: обида, ревность и ненависть.

Бытовое окружение любимой: вороньи гости, друзья-соперники — вот главная преграда на пути его любви.К этому призывают все нехорошие слова, принятые в то время в обиход. Любовь к «ней» в условиях «житейской грязи» была неприемлема для поэта. И самое страшное, корень трагедии — в том, что даже сама возлюбленная является неотъемлемой частью всего этого, и если он ее ни в чем не обвиняет, то только потому, что любит. Любовь Маяковского трагична, безнадежна, препятствие на ее пути неизбежно, по крайней мере, в этой, сегодняшней жизни. Но стихотворение Маяковского 1923 года нуждалось в оптимистическом выходе, без него оно не могло состояться.И Маяковский находит такой выход, убивая себя и воскресая в будущем, в далеком и прекрасном тридцатом веке, веке коммунизма, который изображается как время торжества истинной любви, когда сбывается мечта поэта -» чтобы вся вселенная шла любовью». И обращаясь к людям грядущего, поэт восклицает:

век тридцатый

отары

отары

сердца рвут.

Сейчас нелюбимый

грим

беззвездность бесчисленных ночей.

Понимание Маяковским природы любви в последний период его творчества находит наиболее яркое выражение в двух поэтических «письмах» — «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой». Стихи созданы осенью 1928 года во время пребывания Маяковского в Париже; они вдохновлены сильным и глубоким чувством к Татьяне Яковлевой. Маяковский познакомился с ней в Париже, куда она приехала в 1925 году из Советской России по зову своего дяди, художника.Но (и это так характерно для Маяковского) его «Письмо к товарищу Кострову…» не просто о любви, оно о сущности любви.

Ощущение жгучей силы вызывает острую потребность разобраться в себе, по-новому взглянуть на мир. Только по-новому: для Маяковского любовь – это чувство, которое перестраивает человека, буквально созидает его, во много раз увеличивает его силу.

Как это часто бывает у поэта, самое серьезное сказано с иронией:

говорящие зубы —

согласны слушать.

Но стихотворение разворачивается — и пафос стиха, стремящегося докопаться до сути человеческой жизни, становится более осязаемым, объяснять то, что позволяет снова запустить «остывший мотор». Здесь проявляется не ослепляющая страсть человека, а земное, радостное чувство, наполняющее творческой силой. И по мере развития этой мысли стены зала, в котором начинается разговор, исчезают: сюда врывается уличный шум, над головами влюбленных расстилается звездное небо.

Говоря о сущности любви, поэт в разговоре избегает абстракций. По имени назван адресат «Письма…», в ​​текст вводится тот, который вызвал эту бурю в сердце, к которому обращен поэтический монолог. А в самом стихотворении разбросано множество подробностей, подробностей, не позволяющих стиху уйти в туманные высоты: любовь, воплотившая в жизнь эти строки, — «человеческая, простая», а поэтический «экстаз» проявляется в сама будничная рабочая обстановка:

Поднимает район шум,

бригады движутся

пишу стихи

в тетрадку.

на улице,

и не повалили на землю.

Пойми

человек —

в экстазе.

Простому, земному чувству противостоит та «преходящая пара чувств», что называется «мусором»: поэт говорит о том, что возвышает человека, о стихии («Ураган, огонь, вода поднимаются журчанием»), что имеет живительную силу. И опять же, как это характерно, они буквально способствуют материализации абстрагированных самой их природой понятий.Произнесенное здесь имя великого Коперника дает представление о том масштабе, который только достоин рассматриваемого чувства. И в то же время в радостно-возвышенном образе реализуется мысль о силе, которой оно наделяет человека:

Влюбиться —

значит:

вглубь двора

и до ладьи ночь

сияющая топором

рубящая дрова,

Нигде поэт не уменьшает пафоса стихов о том, что позволяет человеческому сердцу работать, но умело его приглушает.В первую очередь с помощью иронии:

Somn of Visions

на обложку.

и у медведей

крылья бы выросли.

В стихах о сущности любви раскрывается сущность поэтического творчества, как ее понимал Маяковский. И это естественно, так как поэт делает человека свободным от всякой корысти, чувства, от которого умильно трепещут слова. Но они, давая возможность «двоим влюбленным смотреть на звезды из их беседки сирени», обладают силой «возвышать, и вести, и привлекать, что ослабляло взор.

Примечательно, что «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» было адресовано официальному лицу — редактору «Комсомольской правды» А. С. Мартыновскому. Разговор с возлюбленной о любви как бы приобретает светский характер. И не может быть иначе, особенно если вспомнить тот факт, что в обращении к красавице, «она была одета в меха и бусы», появляется слово «товарищ» и обращенные к ней слова: «Ты порвала нить в Москву». Их смысл раскрывается в «Письме к Татьяне Яковлевой.Но даже в первом из двух писем звучит нотка горечи, что любимый находится по ту сторону.

В стихотворении, адресованном Татьяне Яковлевой и не предназначенном для публикации, так же, как и в «Письме к товарищу Кострову». ..», тема предстает с другой, драматической стороны. Трудно — да и нужно ли теперь — понять, почему взаимная, судя по свидетельствам современников, любовь не могла принести счастья.

Снова и снова, в каждое стихотворение, мы убеждаемся, что любовная лирика Маяковского поистине гражданская:

Будь то в поцелуе рук, губ

трепет тел близких мне

красный цвет моих республик

тоже должен гореть.

А в «Письме…», адресованном только любимой женщине, «Я» неотделимо от «Мы», судьба и счастье любящих — от судьбы «ста миллионов».

И «Письма…», и второе, лирическое, вступление к поэме о пятилетке, начатое в то же время, но еще незавершенное, поражают меня сдержанностью тона, напряжением, которое не выплескивается, но уходит вглубь стиха — все это свидетельствует о глубине и цельности чувства.Итак, цельность характера, в котором это чувство воплощено.


  Выход

Грубая форма поэзии и грубое поведение Маяковского были не только средством эпатажности, желанием привлечь к себе внимание, но и самозащитой, подобно знаменитому «желтому жилету», «от которого укутывается душа инспекции». Под маской уличного хулигана скрывалась нежная, любящая душа поэта. Невозможно не почувствовать трагическую красоту поражающих сердце стихов: «Лиличка!», «Письмо товарищу Кострову о сущности любви», стихотворений: «Флейта-хребет», «Человек» и других.В них отразилось мироощущение поэта, жаждущего любви, сочувствия, понимания, но обреченного на одиночество в этом «любимом» мире. Маяковский склонен гиперболизировать свои чувства, его поэзия находится под влиянием высокого напряжения чувств. Любовь поэта безмерна, безгранична, это «огонь сердца», чудесная болезнь:

Твой сын очень болен!

У него огонь сердца…

Любовная лирика Маяковского неразрывно связана с личными переживаниями. Но бесспорно, что вся его поэзия поистине гражданская, что не может не сказаться на любовной лирике: «В поцелуе ли моих рук, губ, иль в трепетных телах близких мне красный цвет моих республик тоже гореть.Если политическая тема становится в стихах Маяковского личной, то в то же время он говорит о самом сокровенном человеческом чувстве — о любви — как поэт-гражданин. «По личным соображениям, по поводу общей жизни», — так охарактеризовал он свое стихотворение о любви «О ней». Это определение применимо ко всем его любовным стихам.

В стихах Маяковского все чувства напряжены до предела; у него нет стихов спокойно описательного характера. Стих Маяковского может быть более или менее выразительным, но никогда не вялым.Лирический — это, по Маяковскому, значит действенный, деятельный, рассчитанный не только на сочувствие, но прежде всего на соучастие читателя. Его страстный, бурлящий темперамент отразился в его произведениях: «община — любовь, община — ненависть». «Мало ему, агитатору, гортанному предводителю, просто рассказать о любви; ему важно убедить читателя и достучаться до его сердца. Сила лирики в ее заряде — великое чувство, великая идея. Маяковский прав: «В поэзии нет самостоятельного места для описания, отображения действительности.Поэт не рассказывает, не сообщает — он убеждает, доказывает.

Я считаю, что тема любви является центральной в творчестве Маяковского, несмотря на малое количество произведений, посвященных ей.

Не смывать любовь

Без ссоры

Ни за версту

Неизменный и верный! 1978 год.

5. «Любовь — сердце всего» Б. Янгфельдт

…». 16 марта — Премьера «Бани» в Театре Мейерхольда. 14 апреля в 10.15 Владимир Владимирович Маяковский покончил с собой выстрелом из револьвера в своем рабочем кабинете в Лубянском проезде, оставив письмо, адресованное «Всем»: 15, 16, 17 апреля через зал Дома писателей, где выставлен гроб с телом поэта, сто пятьдесят тысяч прошли люди 17 апреля — траурный митинг и …

Интимный и лиричный. Пролеткультовский подход к лирике во многом переняла группа «На посту». Для Лелевича, Родова, Вардина, Волина и других «напостовцев» Маяковский был лишь «буржуазным товарищем», а его обращение к лирике рассматривалось как свидетельство чуждого пролетарскому крылу литературы. Заговорили о том, что Маяковский записался и стал «перепевать себя»…

Я вровень со своим ростом, стою рядом с бровью… Ревность, жены, слезы… ну их! — веки опухают, в самый раз Вию. Я не в себе, но я завидую Советской России. Что касается места темы любви в творчестве Маяковского, то А. Субботин в книге «Горизонты поэзии» доказывает, что мотив возвышения любви пронизывает все творчество поэта. Потому что не только поэт такого масштаба, но и любой «человек не может»…

… «Туча в штанах» он поразительно обыгрывает выражение «нервы разошлись»: Слышу: Тихо, как больной с постели, С нерва спрыгнул… Теперь и он, и новые двое мечутся в отчаянной чечетке. (1) Новаторство в поэзии Маяковского напрямую связано и с чтением его стихов вслух. Проблеме чтения стихов поэта в настоящее время посвящено немало научных работ, но хочется отметить главное, что также говорит о…

Маяковский — великий поэт трагической любви. Любовная линия в его лирике включена в социальный конфликт эпохи. Для произведений Маяковского на тему любви характерен эпический размах лирических ситуаций.
Одна из вечных тем литературы — тема любви — проходит через все его творчество. «Любовь — это сердце всего. Если он перестает работать, все остальное умирает, становится лишним, ненужным. Но, если сердце работает, оно не может не проявиться во всем», — писал поэт в письме Л. Брику. В этих строках — вся жизнь Маяковского со всеми ее радостями и горестями, болью, отчаянием. Произведения поэта рассказывают о его любви, и о том, какой она была. Любовь-страдание, любовь-мука преследовали своего лирического героя.О месте любовной лирики в его творчестве свидетельствуют такие стихотворения, как «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Человек», «Любовь», «Про это».
Женщин в жизни Маяковского было много, были и серьезные любовные связи, и мимолетные романы, и просто флирт. Но только три любовных романа оказались достаточно продолжительными и глубокими, чтобы оставить след в его поэзии. Речь идет, конечно же, о Лиле Брик — героине почти всей поэзии поэта, о Татьяне Яковлевой, которой посвящены два прекрасных стихотворения, и о Марии Денисовой, ставшей таковой из прототипа Марии «Облака в штанах».
Отношения Владимира Маяковского и Лили Брик были очень непростыми, многие этапы их развития нашли отражение в творчестве поэта; в целом стихотворение «Лиличка!» может свидетельствовать об этих отношениях. Она была написана в 1916 году, но впервые опубликована под названием посвящения «Лиличка» только в 1934 году.
Маяковский и Татьяна Яковлева сразу полюбили друг друга. С первого же дня их знакомства вспыхнул новый «огонь сердца», зажглась «лирическая лента» новой любви.Это сразу увидели и поняли те, кто был близок к Маяковскому и был непосредственным свидетелем этого события. За месяц их знакомства Маяковский написал два стихотворения, посвященных Т. А. Яковлевой: «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой». Это были первые любовные послания (с 1915 года), посвященные не Лиле Юрьевне Брик. Оба эти стихотворения (и «Письмо товарищу Кострову…», и «Письмо Татьяне Яковлевой») о любви, но сравнивая их, понимаешь, насколько они разные, хотя и написаны примерно в один и тот же период.Если первое более глобальное, даже где-то философское, то второе — более личное.
Откроем стихотворение «Облако в штанах» (1914), и сразу же, с первых строк, нас охватывает тревожное чувство большой и страстной любви. Сам поэт указывает на правдивость тех переживаний, которые описаны в поэме:
Вы думаете, это буйная малярия? Это было, это было в Одессе. — Я приду в четыре, — сказала Мария.
Но ощущение исключительной силы приносит не радость, а страдание.И весь ужас не в том, что любовь безответна, а в том, что любовь вообще невозможна в этом страшном мире, где все продается и покупается. За личным, интимным просвечивает большой мир человеческих отношений, мир, враждебный любви. И этот мир, эту реальность отняли у возлюбленной поэта, украли его любовь. А Маяковский восклицает:
«Нельзя любить!» Но он не мог не любить. Прошло не больше года, и муки любви снова разрывают сердце.
Эти чувства отражены в поэме «Флейта-позвоночник». И снова не радость любви, а отчаяние звучит со страниц поэмы. На первом месте личные чувства и переживания поэта, а не революционная установка, как было принято считать еще пятнадцать лет назад.
Другие произведения Маяковского 1916-1917 годов говорят о том, что в любви поэт тоже не нашел праздника, счастья. В стихотворении «Человек», которое звучит как гимн человеку-творцу, любовь предстает в образах, выражающих лишь страдание.В двадцатые годы Маяковский пишет одно за другим стихотворения «Я люблю» (1922), «Про это» (1923). Стихотворение «Люблю» — лирико-философское размышление о любви, о ее сущности и месте в жизни человека. Поэт противопоставляет продажную любовь настоящей, страстной, верной любви, которую не смоют ни ссоры, ни версты. Вообще, на мой взгляд, «Люблю» — самое яркое стихотворение В.В. Маяковского, полный любви и жизнерадостности. В нем нет места мрачным настроениям. Этим, пожалуй, сильно отличается от всех остальных произведений поэта.
Но уже в стихотворении «Про это» лирический герой вновь предстает перед читателями колеблющимся, страдающим, терзаемым неудовлетворенной любовью. Поэт глубоко переживает, что радости жизни не коснулись его.
Конечно, нельзя отождествлять лирического героя поэмы и автора. Но то, что в стихотворении «Про это» ее лирический герой носит на себе реальные черты автора, несомненно, об этом говорят многие детали стихотворения. После появления стихотворения «Про это» Маяковского обвинили в «субъективном погружении в мир отдельных чувств и эмоций.Стихотворение «Про это» не могло не получить самой негативной оценки на страницах пролеткультовых изданий. Теоретики пролеткульта видели в лирике лишь «пережиток буржуазно-индивидуалистического искусства». Они утверждали, что их интересует не отдельный человек, а «признаки, общие для миллионов».
Сердце поэта жаждало любви, но любовь не пришла. «Однажды, живи и грейся», — пишет поэт в одном из стихотворений. Сколько горечи в этих словах, горечи, которую Маяковский выпил сполна.Но он не мог согласиться с несбыточностью любви, ее трансцендентностью.
В любовной лирике поэта есть строки, как бы отрицающие и высмеивающие это чувство. «Брось это! Забудь это! Плевать и на рифмы, и на арии, и на розовый куст, и на прочие мехлюндии из арсеналов искусств…». Скорее всего, в этих и подобных строках речь идет не об отрицании любви и любовной лирики — это речь против устаревших форм в искусстве и неискренних, поверхностных отношений, быта и пошлости.Такое отрицание любви направлено, мне кажется, на утверждение истинной любви; Вся поэзия Маяковского стремится к искренним отношениям.
Личное и поэтическое у Маяковского не существуют сами по себе, они тесно связаны, переплетаются, одно переходит в другое. Поэзия творится из простой, настоящей жизни, существует в самой этой жизни, рождается из нее.
Как ни драматично складывается жизнь поэта, читатель не может не быть потрясен силой этой любви, которая, вопреки всему, утверждает непобедимость жизни.

Тема любви, пожалуй, уже стала традиционной для русской литературы. Именно эта тема является той самой шкатулкой постоянного вдохновения и идей, подталкивающих известного автора к созданию новых произведений искусства. Абсолютно все поэты видели в этом великом и грандиозном нечто личное. Пушкин, например, видел в таком прекрасном чувстве, как любовь, восторг перед душой и красотой женщины, именно это светлое и прекрасное чувство, возвышающее и облагораживающее человека.

Для Лермонтова любовь – это чувство, которое может принести человеку только боль и разочарование.Герой Блока, преклонившийся перед одной прелестной и очаровательной дамой, любовью, привлекает к себе, прежде всего, своей тайной и загадочностью этих необычных и удивительных чувств. В произведениях Маяковского любовь выражена очень необычно в отличие от других.

Любовь Маяковского, явление, вобравшее в себя множество понятий, безусловно, для него не просто отдельная часть или жанр в поэзии, а самый смысл и сущность поэзии, заключающая в себе нечто личное и сакральное, находящееся в разных произведениях поэта. автор.

Своё самое первое стихотворение Маяковский написал в 1915 году и называлось оно «Облако в штанах», а он назвал его «Четыре крика», такое прозвище она получила от автора, так как делилась на четыре части под названиями «Долой ваши любовь, ваше искусство, ваша система, ваша религия. Самый первый «крик», по общему мнению читателей, самый сильный и напряженный, именно после него появляются остальные три крика. Это крик человека, сошедшего с ровного пути от ненависти и боль человека.

Главный герой поистине охвачен гигантским спектром чувств и эмоций; он предъявляет к любви слишком большие требования: повернуться так, чтобы были «одни губы», быть «невероятно нежным», словом, «тучей в штанах». Любовь, оставшаяся без ответа, разбивает ему сердце и приводит в ужас утраченного счастья. Именно по этим причинам, как он сам говорит, внутри его сердце горит. Первая мука – ожидание любимой женщины. В его сердце все больше и больше вспыхивает огонь, гнев и гнев со временем только усиливаются и все уже понимают, что скоро произойдет что-то нехорошее.Наконец наступает кульминация — танец нервов. Разгадка всего этого происходит в главе под названием «Вы вошли», но, к сожалению, это не кульминация, а восхождение к исходной точке эскалации конфликта, предел всему этому достигается только в последней строфы первой главы.

Композиция Тема любви в творчестве Маяковского

Практически каждый русский поэт в своих произведениях прежде всего стремился передать свои чувства, переживания, любовь.Вот почему часто каждое стихотворение поэтов — это именно их история. Одним из известных русских поэтов является Владимир Маяковский, признанный поэтом-бунтарем своего времени.

Многие считали его просто крикуном и агитатором. Однако, несмотря на все это, этот поэт был невероятно чувствительным человеком, с красивой и очень ранимой душой, умевшим по-настоящему любить. Ко всему этому он находил выход в каждом своем произведении о любви.

Каждое стихотворение поражает страстной силой чувств, которые испытал поэт во время своего написания.Маяковский считал, что любовь – это самое главное, что должно быть в жизни каждого человека. Чувство любви он приравнивал к самой жизни, искренне полагая, что ни один человек не может жить без любви.

Все произведения Владимира Маяковского об этом прекрасном и нежном чувстве стремятся открыть душу читателя, обнажить самые сокровенные любовные переживания, помочь найти свою личность.

Глубочайшая линия любви, которую поэт вкладывает в свои произведения, удивляет и поражает достаточно богатой и откровенной образностью, красотой чувства.

Следует отметить, что все стихотворения без единого исключения наполнены разнообразными метафорами, поражающими своей неповторимостью и оригинальностью. Использование сравнительных методов в стихотворениях делает их уникальными и непохожими на произведения других поэтов.

Очень часто при написании таких произведений поэты и писатели хотят только одного донести до людей понимание того, что настоящая любовь еще есть, нужно только ждать, нужно только искренне верить в нее, и она неминуемо всех настигнет .

Несколько интересных сочинений

  • Характеристика и образ Петра Гринева из повести «Капитанская дочка» Пушкина, сочинение 8 класс

    Петр Гринев — главный и положительный герой повести «Капитанская дочка». Он молодой дворянин из богатой семьи. Весь день мальчик гонялся за голубями и играл с дворовыми мальчишками.

    В общей литературе стихотворением считается произведение Александра Сергеевича Пушкина под названием «Медный всадник».Но многие писатели не согласны.

В. Маяковский «Про это». Обложка выполнена Александром Родченко. Москва, 1923.

В 1922 году поэт написал стихотворение «Люблю» — самое яркое свое произведение о любви. Маяковский тогда переживал пик своих чувств к Л. Брик, поэтому был уверен:

Не смывать любовь
Не ссориться

не в миле отсюда.
 Придумано
 Проверено
 Проверено.

Татьяна Яковлева, 1932, Париж.

Здесь поэт размышляет о сущности любви и ее месте в жизни человека. Продажной любви Маяковский противопоставил настоящую, страстную, настоящую любовь.
  Но опять же в поэме «Об этом» лирический герой предстает страдающим, измученным любовью. Это был поворотный момент в их отношениях с Бриком.
  То есть можно заметить, как тесно переплелись в произведениях Маяковского чувства поэта и чувства лирического героя.
 В начале 1929 года в журнале «Молодая гвардия» появилось письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви.Из этого стихотворения видно, что в жизни Маяковского появилась новая любовь, что «остановившийся мотор заработал». Это была Татьяна Яковлева, с которой поэт познакомился в Париже в 1928 году. Ей посвящены стихи «Письмо товарищу Кострову…» и

Есть поэты, которые как бы открыты для любви, и все их творчество буквально пронизано этим прекрасным чувством. Это Пушкин, Ахматова, Блок, Цветаева и многие другие. А есть те, кого сложно представить в любви.И в первую очередь на ум приходит Владимир Маяковский. Стихи о любви в его творчестве, на первый взгляд, кажутся совершенно неуместными, ведь он обычно воспринимается как певец революции. Так ли это, попробуем выяснить, присмотревшись к поэту поближе.

Маяковский — начало творческого пути

Родина поэта — Грузия. Родители происходили из дворянского рода, хотя отец служил простым лесником. Внезапная смерть кормильца вынуждает семью переехать в Москву.Там Маяковский поступил в гимназию, но через два года был отчислен за неуплату учебы, и занялся революционной деятельностью. Его несколько раз арестовывали, и он почти год провел в камере. Произошло это в 1909 году. Тогда он впервые начал пробовать писать стихи, совершенно ужасные, по его словам. Однако именно этот год Маяковский, чьи знаменитые стихи были еще впереди, считал началом своей поэтической карьеры.

Поэт революции

Нельзя сказать, что творчество Владимира Маяковского было полностью посвящено революции.Все далеко не так просто. Поэт безоговорочно принял ее, был активным участником тех событий, и многие его произведения были действительно посвящены. Он практически обожествлял ее, верил в идеалы, которые она несла, и защищал. Несомненно, он был рупором революции, а его стихи — своего рода агитацией.

Любовь в жизни Маяковского

Глубокая эмоциональность присуща всем творческим людям. Владимир Маяковский не был исключением. Тема через все его творчество.Внешне грубый, на самом деле поэт был очень ранимым человеком, героем довольно лирической натуры. И любовь в жизни и творчестве Маяковского была далеко не на последнем месте. Он, широкодушный, умел моментально влюбляться, и не на короткое время, а надолго. Но поэту не везло в любви. Все отношения закончились трагически, а последняя любовь в его жизни привела к самоубийству.

Адресаты любовной лирики Маяковского

В жизни поэта было четыре женщины, которых он любил безоговорочно.С ними в первую очередь связана любовная лирика Маяковского. Кто они, музы поэта, которым он посвящал свои стихи?

Мария Денисова — первая, с кем связана любовная лирика Маяковского. Он влюбился в нее в Одессе, в 1914 году, и посвятил девушке стихотворение «Облако в штанах». Это было первое сильное чувство поэта. Поэтому и стихотворение получилось таким донельзя честным. Это настоящий крик влюбленного, который несколько мучительных часов ждет любимую девушку, а приходит она лишь для того, чтобы сообщить, что выходит замуж за лучшего мужчину.

Яковлева Татьяна Алексеевна. С ней поэт познакомился в октябре 1928 года в Париже. Встреча закончилась мгновенной любовью друг к другу. Молодой эмигрант и высокий, под два метра ростом Маяковский, были прекрасной парой. Ей он посвятил два своих стихотворения — «Письмо к товарищу Кострову…» и «Письмо к Татьяне Яковлевой».

В декабре поэт уезжает в Москву, но в феврале 1929 года снова возвращается во Францию. Его чувства к Яковлевой были настолько сильны и серьезны, что он сделал ей предложение, но не получил ни отказа, ни согласия.

Отношения с Татьяной закончились трагически. Планируя приехать осенью снова, Маяковский не смог этого сделать из-за проблем с визой. Более того, он неожиданно узнает, что его любовь женится в Париже. Поэт был так потрясен этой новостью, что сказал, что если больше не увидит Татьяну, то застрелится.

И тут снова начались поиски той единственно верной любви. Поэт стал искать утешения у других женщин.

Последняя любовь Маяковского

Полонская Вероника Витольдовна — актриса театра.Маяковский познакомился с ней в 1929 году через Осипа Брика. Это было сделано не случайно, в надежде, что очаровательная девушка заинтересует поэта и отвлечет от трагических событий, связанных с Яковлевой. Расчет оказался правильным. Маяковский серьезно увлекся Полонской, да так, что стал требовать от нее разрыва с мужем. А она, любя поэта, не могла завести разговор с мужем, понимая, каким это будет для него ударом. А муж Полонской полностью поверил в верность жены.

Это была болезненная любовь для обоих. Маяковский нервничал с каждым днем ​​все больше, а она все оттягивала объяснение с мужем. 14 апреля 1930 года они виделись в последний раз. Полонская утверждает, что о разрыве речи не шло, поэт снова попросил ее уйти от мужа и уйти из театра. Через минуту после ухода, уже на лестнице, Полонская услышала выстрел. Вернувшись на квартиру поэта, она застала его умирающим. Так трагически закончилась последняя любовь и жизнь Владимира Маяковского.

  Лиля Брик

Эта женщина без преувеличения занимала главное место в сердце поэта. Она его самая сильная и «больная» любовь. Ей посвящена почти вся любовная лирика Маяковского после 1915 года.

Встреча с ней состоялась через год после разрыва отношений с Денисовой. Маяковский поначалу увлекся младшей сестрой Лили, и при первой же встрече принял ее за гувернантку за свою возлюбленную. Позже у Лили состоялось официальное знакомство с поэтом.Их поразили его стихи, и он мгновенно влюбился в эту необыкновенную женщину.

Их отношения были странными и непонятными для окружающих. Муж Лили имел связь на стороне, физического влечения к жене не испытывал, но по-своему очень любил ее. Лиля обожала своего мужа, и когда ее однажды спросили, что бы она все-таки выбрала — Маяковского или Брика, она без раздумий ответила, что ее муж. Но поэт был ей чрезвычайно дорог.Эти странные отношения продлились 15 лет, до самой смерти Маяковского.

Особенности любовной лирики Маяковского

Наиболее яркие черты лирики поэта видны в его стихотворении «Люблю», посвященном Лили Брик.

Любовь к Маяковскому – глубокое личное переживание, а не устоявшееся мнение о ней. Это чувство есть у каждого человека от рождения, но обыватели, которые больше ценят в жизни комфорт и благополучие, быстро теряют любовь. Ей, по словам поэта, им «тесно».

Особенностью любовной лирики поэта является его убежденность в том, что если человек любит кого-то, он должен полностью следовать за избранником, всегда и во всем поддерживать, даже если любимый человек неправ. По Маяковскому, любовь бескорыстна, она не боится ссор и расстояний.

Поэт максималист во всем, поэтому его любовь не знает полутонов. Она не знает покоя, и автор пишет об этом в своем последнем стихотворении «Неоконченное»: «…надеюсь, что верю навеки, что постыдное благоразумие ко мне не придет».

Стихи о любви

Любовная лирика Маяковского представлена ​​небольшим количеством стихотворений. Но каждая из них – это маленький кусочек жизни поэта с ее горестями и радостями, отчаянием и болью. «Люблю», «Облако в штанах», «Неоконченное», «Про это», «Письмо Татьяне Яковлевой», «Письмо товарищу Кострову…», «Флейта-позвоночник», «Лиличка!» — это краткий список произведений Владимира Маяковского о любви

любовной лирики Маяковского. Любовная лирика в творчестве Маяковского

реферат

на тему: «Лирика Маяковского»

Исполнил: Гордиевский Андрей

Решив написать о Маяковском и его лирике, я расскажу, что такое лирика.Лирика – это содержание внутренней жизни, собственного «я» поэта, а речевая форма – внутренний монолог, преимущественно в поэзии, охватывающий многие поэтические жанры, например: элегия, романс, сонет, песня, поэма. Любое явление и событие жизни в лирике воспроизводятся в виде субъективного переживания. Однако «самовыражение» поэта приобретает в лирике общечеловеческое значение благодаря масштабу и глубине авторской личности; ей доступна вся полнота выражения сложнейших проблем бытия.Как известно, лирика передает переживания человека, его мысли и чувства, вызванные различными явлениями жизни. Лирика Маяковского изображает структуру мыслей и чувств нового человека — строителя социалистического общества. Основные темы лирики Маяковского — советский патриотизм, героизм социалистического строительства, превосходство социалистического строя над капиталистическим, борьба за мир, укрепление обороноспособности страны, место поэта и поэзии в рабочем классе, борьба с пережитками прошлого и др.

Слившись воедино, они воссоздают величественный облик советского человека, страстно любящего свою Родину, верного идеям революции и народа. Открытость, гражданственность поэта, его стремление показать «природу и плоть» коммунизма очень дороги, каждый воспылал желанием «думать, сметь, хотеть, сметь». Во имя революции Маяковский создает необыкновенный ораторский строй стиха, который поднимал, призывал, требовал идти вперед.

Лирический герой Маяковского — борец за всеобщее счастье.И на какое бы важнейшее событие современности ни отзывался поэт, он всегда оставался глубоко лирическим поэтом и утверждал новое понимание лирики, в которой настроения советского человека сливаются с чувствами всего советского народа. Герои Маяковского — обычные, но в то же время удивительные люди («Повесть о Кузнецкстрое»). Во время строительства города мужественные люди живут под открытым небом, мерзнут, голодают, у них впереди большие трудности, но губы их упрямо шепчут в лад:

Через четыре года

здесь будет

город-сад!

Лирика Маяковского богата и разнообразна.Многие стихи поэт посвятил патриотизму советских людей. Лучшие из них — «Товарищу Нетте — пароходу и человеку» (1926) и «Стихи о советском паспорте». Первое стихотворение – память о советском дипкурьере Теодоре Нетте, героически погибшем при исполнении служебных обязанностей. Введение в тему – встреча Маяковского с пароходом, носящим имя знаменитого героя. Но постепенно пароход как бы оживляется, и перед поэтом предстает образ человека.

Это он — я его узнаю

В очках-стаканах спасательных кругов.

Привет Нетте!

Затем вспоминается Нетта, которая была другом Маяковского. Эти житейские воспоминания заменены в центральной части стихотворения описанием героического подвига простого советского человека — «светлый и кровавый след богатыря». Объем стихотворения расширяется: начавшись с описания дружеской встречи, оно поднимается до мыслей о Родине, о борьбе за коммунизм.Такие, как Нетте, не умирают — память о них люди воплощают… в кораблях, в очередях и в других долгих делах. Другое лирическое стихотворение Маяковского — «Стихи о советском паспорте» (1929), тоже звучит как гимн Советской Родине. Стихотворение начинается с незначительного события — с описания проверки паспортов в вагоне в момент прибытия поезда на границу. И поэт многое замечает: и любезность чиновника, который «не переставая кланяться», «уважительно» берет паспорта американца и англичанина; и его пренебрежение при виде польского паспорта

Итак, лирика не мыслится Маяковским вне поэзии, вне стиха.Нет настоящего стиха, настоящей поэзии вне лирики. В лирике, в лирическом начале — истинная сущность поэзии. А лирическое начало есть для Маяковского действенное начало, лирическое — наиболее активный по отношению к читателю вид художественного творчества. Крайняя активность истинной лирики Маяковского есть то, что он называет «тенденцией» или «агитацией».

Поэзия, ничего не утверждающая, не волнующая, а только констатирующая и регистрирующая впечатления и эмоции (помните: «Всякий приходящий в стишках впечатляет и печатает в уходящем журнале»), для Маяковского это не поэзия, потому что она это не лирика.В этом суть изложенного выше полемического тезиса. Этот тезис есть отрицание, а, наоборот, окончательное утверждение лирического начала, как начала, образующего стих. Требуя от поэзии «направленности», Маяковский, в сущности, требует от нее силы лирического утверждения ее идеала, высокой поэтической действенности, иначе говоря, высокой степени нормативности. Конечно, нормативность (соотношения с «нормой», с должным, высоким, прекрасным присуща не только лирике, но и искусству в целом., в прозе. Полушутливым обращением к Лермонтову Маяковский подчеркивает, что его стихи отличаются от стихов классиков не тем, что в них есть «тенденция», то есть активное утверждение «идеального», некой высокой нормы человеческого восприятия и поведения (это бывает и у поэтов прошлого), а с тем, что это за «тенденция», с тем, что идеал, норма, представление о прекрасном для него неразрывно связано с представлением о коммунизм, воспринимаемый не только в социально-этическом смысле, но и в эстетическом:

меряю коммуной стихов рода,

душа влюблена в коммуну,

что коммуна есть , на мой взгляд, огромная высота.

Что коммуна, на мой взгляд, самая глубокая глубина.

У Маяковского три вида лирики: лирика на тему революции, лирика патриотическая, лирика на тему труда. В разгар острейших общественно-политических изменений, связанных с революционными событиями, поэт выдвигает на первый план тему революции. Так Маяковский породил революционную лирику. Поэт стремится быть нужным своему народу и большевистской партии, которая, в его понимании, воплощает и отстаивает интересы народа.

В. Маяковский в своей безоговорочной вере в революцию был предельно искренен. Им двигало не верное стремление поскорее присягнуть новой власти, а глубокая гражданская убежденность в святости революционных идей. Поэма «Революция» написана по горячим следам февральских революционных событий и имеет подзаголовок «Поэтохроника». Как видите, Маяковский стремится быть оригинальным даже в жанровом определении произведения. Несомненно, существуют многочисленные истерически-документальные хроники, скрупулезно описывающие события 1917 года, рассказывающие о них существующим языком цифр и дат.Маяковский ставит другую задачу. Только художественная (и особенно поэтическая) хроника может наполнить повествование жизненной силой. Маяковский показывает, как растет и ширится народное движение («Шире и шире крылья». Революция также ассоциируется в сознании автора с окончанием межнациональных войн:

А мы никогда, никогда!

пусть никто, никто!..

ядром рвем нашу землю,

острыми копьями рвем воздух наш

Многочисленные повторы призваны подчеркнуть этот важнейший момент в стихотворении.Последняя строфа произведения полемически адресована тем, кто считал социалистические идеи ересью и отказывался верить в их быструю реализацию. Подобные мотивы звучат в стихотворении «Наш марш», маршевый ритм которого символизирует триумфальное шествие победителей. Сделав пропаганду коммунистических идей одной из главных задач своего творчества, Маяковский не мог, не мог писать о вожде большевиков. Стихи «Владимир Ильич!», «Ленин с нами!» Автор постарался больше осветить не биографию вождя, а ленинское дело.Центральным произведением, посвященным вождю рабоче-крестьянского государства, является поэма «Владимир Ильич Ленин». Мысль о том, что рождение Ленина в России есть исторический закон, проходит через все произведение. В заключение стихотворения Маяковский описывает горе утраты, которое испытал советский народ в 1924 году, когда умер Ленин. У Маяковского революция отождествляется с прекрасной и долгожданной весной, с новой эпохой в истории человечества. Право занять достойное место среди классиков связано не с политическими убеждениями Маяковского, а с его художественным мастерством, способным создавать литературные произведения с необычайной эстетической выразительностью.

Посвящать родному краю лучшие строки — глубокая традиция как русской классической поэзии, так и литературы в целом со времен ее древней истории. Особенно актуальны размышления о судьбе Родины, прославлении ее величия и переломных моментах, когда выбор будущего пути развития государства определяется на долгие годы. Патриотическая лирика Маяковского многогранна. Большинство патриотических стихов прославляют новую советскую страну.Есть и стихи о малой родине:

Только ногой ступил на Кавказ,

Вспомнил, что я грузин.

Маяковский, как известно, родился в грузинском селе Багдади и вырос на Кавказе. В поэме «Владикавказ-Тифлис» лирический герой путешествует по родным местам, свободно перемещаясь в пространстве и времени. Для создания национального колорита Маяковский использует вкрапления грузинских словосочетаний. Он жаждет прогрессивных перемен в жизни родной стороны; объем строительства; промышленное развитие:

Во всем маневренность, для стройки не жалко ломать!

Даже если

Казбек будет мешать — снеси!

Все еще не видно в тумане.

В отдельных исследованиях о поэте отмечается, что Маяковский чувствовал себя гражданином Вселенной и не был так трогательно привязан к родному русскому пейзажу, как, например, С. Есенин. В доказательство этого приводится стихотворение о «России», где есть строчка: «Я не твой, снежный урод». Маяковский придавал огромное значение рифме, и уже одно то, что в заглавии стихотворения «Родина» содержится рифма «безобразный — родина», наводит на определенные выводы.Однако эти столь очевидные выводы окажутся все же слишком поспешными, ибо стихотворение комическое, фантастическое, и искать в нем отголоски патриотической линии было бы неверным. Здесь акценты расставлены иначе. Лирический герой — теплолюбивая, южная птица:

Вот и я

Заморский страус,

В перьях строф, размеров и рифм.

Стихотворение «Великолепные нелепости» развенчивает убеждения тех, кто с бравурным и церемонным взглядом смотрит на войну.Кровавый карнавал военных действий изображен в театрально-мистических мотивах, но страшные сходства от этого не становятся более привлекательными. Они не завуалированы метафорической красотой («измерь небо, что кончилось»). Ужасно натуралистично показаны реальные события: смерть, кровь. «Желтолистная гангрена на кроватях убитых». Война кажется страшной, детской сказкой.

Патриотическая направленность Маяковского устремлена в будущее. В стихотворении «Красная зависть» поэт обращается к детям.Ради них, ради будущих масштабных экономических достижений старшее поколение идет на жертвы и лишения.

А что вы можете сказать о трудовой лирике Маяковского? Начнем с того, что в противоречивую эпоху ХХ века в корне изменились общественные взгляды на социальные проблемы, на устройство государственной жизни, на стиль отношений между людьми. Изменился стиль собственности на средства производства. Отношение каждого человека к своей работе и к работе людей должно было коренным образом измениться.Маяковский был сторонником радикальных перемен в общественной жизни. Считая себя «мобилизованным и призванным» на борьбу с застоем, отсталостью и всем, что мешало стране вырваться на передний план технического прогресса, резко поднять жизненный уровень, поэт целый пласт своего творчества посвятил пропаганде программа социально-экономических реформ, целью которых, в конечном счете, должно было стать создание коммунистического государства, где вообще не было бы экономических трудностей и проблем, и основным принципом распределения материальных благ был бы девиз: «От каждого по способностям — каждому по потребностям».

Тема труда — одна из важнейших в творчестве Маяковского. Поэта волнует вопрос о соотношении издержек честного труда и размера вознаграждения за него. В стихотворении «Теплое слово некоторым пророки», автор пишет, что одни зарабатывают в поте лица своего кропотливым трудом, а другие могут, играя в азартные игры, быстрее и легче обогатиться.

Слава тому, кто первым нашел

как без труда и хитрости ,

аккуратно и хорошо

чтобы открутить и вытряхнуть карманы соседа, —

иронизирует поэт.

Маяковский часто сравнивает социалистическое отношение к труду. Где труд приравнивается к подвигу, а труд в мире капитала. Работа на светлое будущее идет в тяжелейших условиях, но, несмотря на холод и голод, люди побеждают в битве с тайгой. Для бизнеса главное не технологии и новейшие материалы, а люди, их сильные характеры, их убежденная решимость преобразить лик земли.

Маяковский отличался стремлением быть в авангарде важнейших исторических событий.Стихотворение «Марш ударных бригад» имеет сильное публицистическое начало (много восклицательных знаков, лозунгов, призывов, агитации). Решение ударного труда, по мнению автора, должно расширяться, расти, набирать обороты:

Из ударных бригад в ударные мастерские,

из мастерских в ударные заводы.

Этот рефрен важен в стихотворении как в содержательном, так и в композиционном плане. Поэт призывает трудящихся делать ставку на технические достижения, на электрификацию, но главный козырь — энтузиазм.Работа без прогулов и отпусков. В стихотворении все время звучит мотив соревнования двух формаций — революционеров и буржуазии, коммунистов и капиталистов. Поэт живет стремлением догнать, перегнать, показать и доказать преимущества колхозного хозяйства. Мотив борьбы подчеркивается бунтарской лексикой военных действий: баррикады, рабочие взводы. В поэме важна диалектика тьмы и света (тьма символизирует мрачное прошлое, свет — радостное будущее; она связана с образами индустриального мира (фонари, фабрика, сияющая радуга).Но главным мотивом является мотив движения: в стихотворении много глаголов повелительного наклонения. обращено к рабочему классу, который, согласно марксистско-ленинскому учению, является движущей силой исторического прогресса, но Маяковский не забывает и о крестьянстве:

Трактор туда, где пахал плуг, хлеб

буря с колхозом фермерская кампания.

Поэт стремится к максимальной ясности и лаконичности. Маяковский учил деловому отношению к родному краю.Однако работать – не значит выслужиться, продвигаться по карьерной лестнице. Маяковский решительно разделяет эти два пункта. Герои поэмы «Какой!» — два товарища, служившие вместе, делили пополам все тяготы жизни. Один прошел нелегкий путь, не встретив особых наград и признания. Другой пробрался к начальству, не без труда заняв теплое место. Через какое-то время судьба занесла первого во второй кабинет с просьбой о помощи. Поэт образно описывает эту встречу:

Второй взгляд —

даже скользить на лыжах.

Сидит как дворовая собака.

Подлинным гимном человеческому величию подвига является «Хреновская повесть о Кузнецкстрое и кузнецких людях». Это произведение о мужественных и гордых строителях новой жизни, альтруистах, подобных горьковскому Данко из повести «Старуха Изергиль».

Маяковскому удалось через смену пейзажа передать рождение новой эпохи, светлой и радостной, как весенняя картина цветущего сада. В начале стихотворения изображены беспросветный дождь и сумерки, воплощенные в ярком неологизме определения «свинцовость».Поэт не романтизирует путь к трудовым свершениям. Скорее, наоборот, он подчеркивает мучительную жизнь рабочих на стройке, каждое мгновение которой наполнено необходимостью преодоления тех или иных невзгод. Люди голодают, годами сидят в грязи и холоде. Они живут только мечтой о том, что «через четыре года будет город-сад». И ради этого «города-сада», крылатой мечты миллионов, ради лучшей жизни своих детей, рабочие готовы посвятить все эти четыре года своей уникальной, бесценной и неповторимой жизни строительству металлургический гигант.Во имя поэтизации этой мечты Маяковский не жалеет изобразительно-выразительных средств языка, прежде всего гиперболы и метафоры («Мы зажжем Сибирь во сто солнц мартеновскими печами», «…Тайга, которая был отброшен за Байкал, отойдет как можно дальше»).

В конце стихотворения, чтобы еще раз подчеркнуть свою уверенность в том, что светлая мечта трудящихся обязательно сбудется, Маяковский еще раз восклицает:

Я знаю, будет город

Я знаю сад будет цвести,

когда таких людей в стране

в советской нет!

Поэт прямо заявляет, что его уверенность основана прежде всего на так называемом человеческом факторе.Именно высокие моральные качества строителей новой жизни позволят, несмотря на сложнейшие условия, осуществить масштабные планы. Хренов, упомянутый в названии поэмы, — реальный человек, знакомый Маяковского, И.П. Хренов, участник строительства Кузнецкого металлургического комбината. Он рассказал поэту об этом исторически важном событии.

Читая строки Маяковского, нельзя не восхищаться мужеством и доблестью строителей коммунизма, но эта самая опора на человеческий фактор, без учета реальных экономических условий, так страстно воспетая поэтом, сыграла во многом отрицательную роль.То самое поколение, во имя которого отцы и деды проводили свою жизнь в многочасовом, порой невыносимом и бескорыстном труде, провозгласило иные ценности и подходы. Если у читателя середины 20 века такие стихи рождали лишь гордость за свою великую родину и ее трудолюбивых граждан, то современные жители страны относятся к таким рассказам более скептически. Они не понимают безграничного фанатизма голодных рабочих, отдавших свои силы во имя идеи, хотя она и была реализована, но торжествовала недолго.

Традиции Маяковского в воплощении темы труда были подхвачены поэтами-шестидесятниками в годы, когда кровавая победа в Великой Отечественной войне, в условиях невиданного социального подъёма, Советский Союз осуществил гигантские хозяйственные проекты, так называемая «стройка века». Евтушенко, Вознесенский, Рождественский пытались запечатлеть этот трудовой подвиг. Что им удалось во многом. Хочется верить, что несмотря на сложившуюся в современном мире тенденцию покидать свою страну во имя сытой и безбедной жизни на чужбине.Современное поколение примет заветы Маяковского и посвятит свое творчество родному краю.

В заключение могу сказать, что для Маяковского было важно отделить главное от второстепенного. При соотнесении поэзии Маяковского с творчеством его предшественников следует иметь в виду поэтическую перекличку и полемику, нарочитое обращение к традиционным образам и возникновение общности, объективно обусловленной близостью творческих задач, решаемых, однако, в разные исторические эпохи.Значение лирического стихотворения определяется не темой, а человеческим и общественным качеством выражаемой в нем эмоции. Неслучайно в стихотворении «Размышления об Иване Молчанове и поэзии», написанном в 1927 году, Маяковский одинаково негативно оценивает стихи Молчанова как на любовные, так и на политические темы. Он высмеивает стихотворение Молчанова «У обрыва» вовсе не потому, что это любовная лирика, а потому, что лирика эта мелкая, не утверждающая (как должное, красивая, т. е. как «идеал», «норма») полное, большое чувство , и регистрации чувств, вне зависимости от их этического и социального качества:

… Плох твой роман,

И стих неприглядный

Вот так бы я полюбил

любого старшеклассника.

Поэт не имеет права быть равнодушным и безличным. Поэт – это человек, наделенный высоким общественным доверием, и обязан оправдывать это доверие.

Б/У Книги:

Лирическое творчество Маяковского

(Перцова В.О., Земскова В.Ф.)

(Петросов К.Г.)

В.В. Маяковский. Литературная критика.

Как известно, лирика передает переживания человека, его мысли и чувства, вызванные различными явлениями жизни. Лирика Маяковского изображает структуру мыслей и чувств нового человека — строителя социалистического общества. Основные темы лирики Маяковского — советский патриотизм, героизм социалистического строительства, превосходство социалистического строя над капиталистическим, борьба за мир, укрепление обороноспособности страны, место поэта и поэзии в рабочем классе, борьба с пережитками прошлого и др.

Слившись воедино, они воссоздают величественный облик советского человека, страстно любящего свою Родину, верного идеям революции и народа. Открытость, гражданственность поэта, его стремление показать «природу и плоть» коммунизма очень дороги, каждый воспылал желанием «думать, сметь, хотеть, сметь». Во имя революции Маяковский создает необыкновенный ораторский строй стиха, который поднимал, призывал, требовал идти вперед.

Лирический герой Маяковского — борец за всеобщее счастье.И на какое бы важнейшее событие современности ни отзывался поэт, он всегда оставался глубоко лирическим поэтом и утверждал новое понимание лирики, в которой настроения советского человека сливаются с чувствами всего советского народа. Герои Маяковского — обычные, но в то же время удивительные люди («Повесть о Кузнецкстрое»). Во время строительства города мужественные люди живут под открытым небом, мерзнут, голодают, у них впереди большие трудности, но уста их упрямо шепчут в лад:

… за четыре года

будет город-сад!.

Лирика Маяковского богата и разнообразна. Многие стихи поэт посвятил патриотизму советских людей. Лучшие из них — «Товарищу Нетте — корабль и человек» (1926) и «Стихи о советском паспорте». Первое стихотворение – память о советском дипкурьере Теодоре Нетте, героически погибшем при исполнении служебных обязанностей. Введение в тему – встреча Маяковского с пароходом, носящим имя знаменитого героя.Но постепенно пароход как бы оживляется, и перед поэтом предстает образ человека.

Это он — я узнаю его

В очках-стаканах

спасательные круги.

Привет Нетте!

Затем вспоминается Нетта, подруга Маяковского. Эти будничные воспоминания заменены в центральной части стихотворения описанием героического подвига простого советского человека — «След богатыря ярок и кровав.Рамки стихотворения расширяются: начатое с описания дружеской встречи, оно поднимается до мыслей о Родине, о борьбе за коммунизм. Такие, как Нетте, не умирают — люди воплощают их память

… на пароходах,

в строках,

и другие длинные

Дел.

Еще одно лирическое стихотворение Маяковского — «Стихи о советском паспорте» /1929/ — звучит как гимн Советской Родине.Стихотворение начинается с незначительного события — с описания проверки паспортов в вагоне в момент прибытия поезда на границу. И поэт многое замечает: и любезность чиновника, который «не переставая кланяться», «уважительно» берет паспорта американца и англичанина; и его презрение при виде польского паспорта.

И вдруг

как будто

сжечь

скрученный

лорд.

Это господин чиновник

берет

мой краснокожий паспорт.

Прервано мирное течение. «Каста жандармов» готова напасть на поэта, но в его руках —

«серп, молот, советский паспорт»,

за ним страна социализма. Маяковский гордится своей могучей Родиной:

«Читать,

зависть, я гражданин

Советский Союз!»

Маяковский тоже много стихотворений посвятил поэзии / «Юбилейный», «Сергей Есенин», «Всем голосом» и др./ Он пишет «о месте поэта в рабочем классе», о значении поэзии для народа, для его борьбы за коммунизм. Поэт подчеркивает ответственность поэта перед советским обществом, поэтому его лирика отличается высокой идейностью и народностью..

Средний рейтинг: 3,6

В.В. Маяковский — певец революции, в своих лирических произведениях он передает мысли и чувства, новый человек — строитель социалистического общества. Лирика Маяковского богата и разнообразна.Основные темы его лирических произведений — патриотизм советского народа, героизм социалистического труда, идеи мировой революции, борьба с пережитками прошлого, укрепление могущества страны. Слившись воедино, они образуют образ советского человека, страстно любящего свою Родину, верного идеям революции и народа.

Открытость, гражданственность поэта, его стремление показать «природу и плоть» коммунизма очень дороги, каждый воспылал желанием «думать, сметь, хотеть, сметь».«Именем революции Маяковский создает необыкновенный ораторский строй стиха, который поднимал, призывал, требовал идти вперед. Лирический герой Маяковского — борец за всеобщее счастье.

Неважно, какое важнейшее событие современности отзывался о Маяковском, он всегда оставался глубоко лирическим поэтом, отражая в своих стихах собственные чувства и переживания, вызванные этим событием. Своей искренностью Маяковский утверждал новое понимание лирики, частью которой является настроение отдельного советского человека эмоционального фона всего народа молодого социалистического государства.

Герои Маяковского — обычные, но в то же время удивительные люди, создающие новую жизнь на руинах разрушенного революцией старого мира. Так, в «Повести о Кузнецкстрое» речь идет о советских строителях: эти мужественные люди живут под открытым небом, мерзнут, голодают, у них впереди большие трудности, но их «губы упрямо шепчут в лад: через четыре года будет быть городом-садом».

Многие стихи поэт посвятил патриотизму советского народа.Лучшие из них — «Товарищу Нетте, пароходу и человеку» и «Стихи о советском паспорте».

«Товарищу Нетте, Пароходу и Человеку» — дань уважения и памяти советскому дипломатическому курьеру Теодору Нетте, героически погибшему при исполнении служебных обязанностей. Введением в тему является встреча автора с пароходом, носящим имя знаменитого героя. Но постепенно пароход как бы оживает и перед поэтом предстает образ живого человека, который был другом Маяковского.

«…
Это он — я его узнаю
В очках-стаканах спасательных кругов.
Привет Нетте!
…»

Далее следуют повседневные воспоминания Нетты. Они заменены в центральной части стихотворения описанием героического поступка советского человека, который для иностранцев был полномочным представителем Советского Союза. Объем стихотворения расширяется: начавшись с описания дружеской встречи, оно поднимается до мыслей о Родине, о борьбе за коммунизм.Маяковский отмечает место Нетте в истории: «След героя ярок и кровав». Такие, как Нетте, не умирают — люди живут в их памяти в названиях кораблей, улиц, городов. О них слагают стихи и песни, их именами называют детей.

Еще одно лирическое произведение В.В. Маяковского — «Стихи о советском паспорте», написанные в 1929 году. Стихотворение начинается с незначительного события — с описания проверки документов в железнодорожном вагоне в момент прибытия поезда на границу.с уважением «берет паспорта американца и англичанина; и его пренебрежение при виде польского паспорта. И вдруг, «… как будто ожог скривил рот господину…» Это чиновник взяв «мой краснокожий паспорт». «Каста жандармов» готова напасть на поэта, но в его руках «серп, молот, советский паспорт». Это значит, что за ним стоит великое и могучее социалистическое государство. Маяковский гордится своей Родиной: «Читай, завидуй, я гражданин Советского Союза!

Маяковский особую роль в своих лирических произведениях отводит месту поэта и поэзии в рабочем классе.(«Юбилейный», «Сергей Есенин», «Во весь голос» и др.). В своих стихах на эту тему он рассуждает о значении поэзии для народа, для его борьбы за коммунизм. Поэт подчеркивает ответственность поэта перед советским обществом, поэтому его лирика носит ярко выраженный идейный и национальный характер.

Слова Маяковского

Как известно, лирика передает чувства человека, его мысли и чувства,
вызванные различными явлениями жизни. Лирика Маяковского изображает становление
мыслей и чувств нового человека — строителя социалистического общества.
Основные темы лирики Маяковского: советский патриотизм, героика
социалистического строительства, превосходство социалистического строя над
капиталистическим, борьба за мир, укрепление обороноспособности страны, место поэта и
поэзии в рабочем классе, борьба с остатками прошлого и др.
Слившись воедино, они воссоздают величественный облик советского человека,
горячо любящего свою Родину, преданного идеям революции и народа.Очень дорогая
открытость, гражданственность поэта, его стремление показать «природу и плоть»
коммунизм, зажигают всех желанием «думать, сметь, хотеть, сметь». Во имя революции
Маяковский создает необыкновенный ораторский строй стиха, который поднимал, призывал,
требовал идти вперед.
Лирический герой Маяковского – борец за всеобщее счастье. И на какое бы
важнейшее событие современности поэт не отзывался, он всегда оставался глубоко
лириком и утверждал новое понимание лирики, в которой настроения
советского народа сливаются с чувствами всего советские люди.Герои Маяковского —
обычных, но в то же время удивительных людей («Повесть о Кузнецкстрое»). Во время
постройки города мужественные люди живут под открытым небом, мерзнут, голодают,
у них впереди большие трудности, но уста их упрямо шепчут в лад:
…через четыре года будет город-сад!.
Лирика Маяковского богата и разнообразна. Поэт посвятил многие свои стихи
патриотизму советского народа. Лучшие из них — «Товарищу Нетте Пароходу и
человеку» /1926/ и «Стихи о советском паспорте».»Первое стихотворение — память
советского дипкурьера Теодора Нетте, героически погибшего при исполнении своего служебного
долга. Вступление к теме — встреча Маяковского с пароходом, носящим имя
прославленного героя. Но постепенно пароход, как бы оживляет, и перед поэтом
возникает образ человека.
Это он — я его узнаю
В очках-стаканах спасательных кругов.
Здравствуй, Нетте!
Потом приходит воспоминание о Нетте, которая была друг Маяковского.Эти
житейских воспоминаний заменены в центральной части поэмы описанием
подвига простого советского человека — «светлый и кровавый след богатыря». Рамки
стихотворений расширяются: начинается с описания дружеской встречи, поднимается до
мыслей о Родине, о борьбе за коммунизм. Такие, как Нетте, не умирают — их помнят люди
воплощений… и в пароходах, и в очередях, и в других длинных делах.
Еще одно лирическое стихотворение Маяковского звучит как гимн Советской Родины —
«Стихи о советском паспорте» /1929/.Стихотворение начинается с незначительного
события — с описания проверки паспортов в железнодорожном вагоне во время прибытия
поезда на границу. И поэт замечает многое: и любезность чиновника, который «не переставая
кланяется, «уважительно» принимает паспорта американца и англичанина; и его презрение
при виде польского паспорта.
И вдруг, как от ожога рот у мастера скривился
Этот господин чиновник берет мой краснокожий паспорт.
Прервано мирное течение.
«Каста жандармов» готова напасть на поэта, но в его руках — «молот,
серп, советский паспорт», а за ним страна социализма.
Маяковский гордится своей могучей Родиной: «Читай, завидуй, я гражданин
Советского Союза!» Маяковский посвятил много стихотворений на стихи / «Юбилей», «Сергей
Есенин», «Во весь голос» и др. ./ Он пишет «о месте поэта в рабочем классе», о значении поэзии для народа, для его борьбы за коммунизм.Поэт подчеркивает ответственность
поэта перед советским обществом, поэтому его лирика отличается высокой идейностью и
национальностью.

Яковлев Г.Н.

Интерес к этой теме неисчерпаем.

Маяковский считается прежде всего поэтом-трибуном. Но он не отказывался писать о любви, и не мог не написать о ней, но эта тема занимает в его революционной поэзии более скромное место, чем у других поэтов. Причину объяснил сам:

напишу
и про тот
и про него
но сегодня
не время
люблю ляс.
Я ЕСМЬ
весь мой
звучная сила поэта
даю тебе
атакующий класс.

Но «об этом» Маяковский не забыл. Для него любовь никогда не была чем-то второстепенным, незначительным в жизни. «Любовь — сердце всего», — писал поэт. «Если он перестанет работать, все остальное умрет, станет лишним, ненужным». Можно смело сказать о нем, что любовь он бережно пронес через всю свою жизнь:

Если
Я такой
Что ты написал если
то что
сказал это вина
глаза небо,
любимая
мои
глаза.
(«Хорошо!»)

Конечно, творчество послеоктябрьского Маяковского отличается от его дореволюционного: он был наделен исключительным чувством эпохи, пульса времени. Коренная ломка общественно-политического уклада в России определила иное мировоззрение поэта, поставила перед ним новые морально-этические проблемы. Но есть что-то непоколебимое, непреходящее в любовных стихах Маяковского разных эпох: открытость, откровенность, иногда, я бы сказал, громкая близость («Облако в штанах» и др.), глубокое и чистое чувство, исключающее любые компромиссы, расчеты, продиктованные зажиточным «благоразумием» («Вечно не придет ко мне позорное благоразумие», — писал он незадолго до смерти).Но именно на расчете и основана буржуазно-мещанская «любовь», купленная людьми, готовыми «разменять любимого на деньги и славу». В своих дореволюционных произведениях Маяковский с отвращением отвергал такие человеческие отношения («Облако в штанах», «Хребетная флейта», «Человек» и др.) и говорил о высоком и бескорыстном чувстве:

А я
не один колокольчик радостный,
кроме звона любимого имени.

Это стихотворение «Лиличка! Вместо письма» (1916), в которой даже спустя почти семьдесят лет ни одно слово не кажется затертым, заштампованным, каждая строчка запомнится сильно, свежо, отчетливо.В своих стихах 1915-1916 гг. — и чувство трагедии, одиночества и готовности самосожжения во имя любви:

И только боль моя острее — я стою
обвитый огнём, на неугасимом огне немыслимой любви
(«Человеческая») ,

и море нежности:

последней нежностью свой уходящий шаг выровняй.

(«Лиличка! Вместо письма»)

«Он был очень добрый… необыкновенно мягкий, очень ласковый… Резок был только на сцене», — вспоминала о поэте Лиля Юрьевна Брик.

В стихотворении «Люблю» (1922), проклиная продажную «любовь» буржуазного общества, поэт воспевает раскрепощенную любовь, свободную от власти денег, но не от понятий чести, порядочности, благородства. Теория мимолетной, «свободной любви» («стакан воды»), получившая распространение в 1920-е годы, Маяковский противопоставляет истинной любви:

Любовь не смоют ни ссоры, ни мили.
Придумано,
проверено,
проверено.
Торжественно подняв строчно-перстный стих,
Клянусь —
Люблю
Неизменно и верно!

Стихотворение «Люблю» появилось в период нэпа, когда в печать хлынул поток низкопробных, банальных, пошлых или декадентски-истеричных любовных стихов, рассчитанных на обывательский вкус.Сентиментально-плаксивые и нежно-шепелявые названия сборников говорили сами за себя: «Больная любовь», «Голубая спальня», «Любовный бред» и др. Маяковский иронизировал по этому поводу:

В твоей квартире
мирок
для спален
расти
кудрявый текст.
(«Люблю») ​​
Ну и что: долой секс? Да здравствует барабан? Отныне и навсегда? Нет, конечно нет:
Варьировали
наших душ.
На бой — гром
на кровать —
шепот.
А у нас
на любовь и на бой —
маршей.
Пожалуйста, под марш
любимому
шлепните!
(«Фронт фронта»)

Но Поэт Революции не замыкался в узком мирке квартир, он мыслил и чувствовал масштабно. Это отличало его, великого поэта и настоящего человека, от некоторых его собратьев-писателей.

Маяковский ненавидел всякую заразу поэзии мещанскими страстями, излияниями мелких душ, жаждавших «изящной» жизни и любви. Хорошие, но спотыкающиеся поэты его времени тоже доставали его.Маяковский критиковал Ивана Молчанова и других авторов, которые не умели разглядеть за «голубым платком» человеческую сущность и скатывались к той же мещанской пошлости. Поэту, ценителю истинной женской красоты, всегда была чужда подмена глубоких и красивых чувств животной страстью или принципом купли-продажи. Вспомним его стихотворение «Красавицы» или «Письмо Татьяне Яковлевой»:

не люблю
парижская любовь: любая женщина
шелками украсит, потянется, задремлю,
приговаривая —
тубо
собак
зверская страсть .

При всей публицистической вещательности, ораторской мощи поэтического голоса, Маяковского необыкновенно привлекает подчеркнутая сдержанность, даже застенчивость названий его стихов «Люблю», «Об этом». В его стихах личное, сокровенное неразрывно переплетается с общественным, выражается мечта о будущем, когда любовь истинная придет ко всем людям:

Чтоб не было любви — браков раба,
похотей,
буханки.
Заправить чертову постель
Встав с дивана, Чтоб любовь струилась во всю вселенную.
(«Об этом»)

Но если «любовь — сердце всего», то понятно, что она приносит и страдание, и счастье, вызывая сложный набор переживаний. Горькие, с оттенком самоиронии слова о любви разбросаны в разных стихотворениях Маяковского:

Вот и полюбила лодочка, дорогой Владимир Владимирыч

(«Юбилейный»),
Видишь ли,
чтоб человек
с такой биографией
был бы синглом
и старел неизданным?!
(«Расставание»),
Я ждал любви
Мне 30 лет.
(«Тамара и Демон»)

Юмористическое стихотворение, проникнутое мотивом тоски и одиночества, тоже звучит грустно — «Разговор об Одесском рейде десантных кораблей «Советский Дагестан» и «Красная Абхазия» (1926) Личная жизнь поэта складывалась не так, как он хотел…

Новая большая любовь пришла к Маяковскому в последние годы жизни.В Париже в 1928 году он познакомился с Татьяной Яковлевой, которая уехала туда в 1925 году к ней. дядя, художник Это была, по-видимому, умная и красивая девушка (в стихах Маяковский называет ее красавицей).Очевидно, любовь была взаимной. В письмах к матери в Россию Татьяна рассказывала о поэте и своих отношениях с ним: «Он потрясающе относился ко мне… Он звонил из Берлина, и это был непрерывный крик. Я получаю телеграммы каждый день и цветы каждую неделю. Он распорядился, чтобы розы присылались мне каждое воскресное утро до его приезда. Все усыпано цветами. Он очень милый и, главное, так похож на него. Мне было очень тяжело, когда он ушел. Это самый талантливый человек, которого я встречала»; «Бесконечная доброта и забота… Здесь нет людей его роста. В своем отношении к женщинам (и ко мне в частности) он абсолютный джентльмен»; «Люди, которых я встречаю, в основном «светские», без всякого желания шевелить мозгами или с какими-то затяжными мыслями и чувствами. Маяковский меня подстегивал, заставлял (ужасно боялся показаться глупым рядом с ним) совершенствоваться умственно, а главное, остро вспоминать Россию… Я чуть не вернулся. Он настолько колоссален и физически, и духовно, что после него буквально пустыня.

Существует красивая легенда о грузинском художнике Пиросманишвили, осыпавшем свою возлюбленную розами, легенда, послужившая основой для знаменитого стихотворения А.Вознесенского, ставшего народной песней. Но это легенда. Перед нами это чудесная история, раскрывающая нежную, любящую, прекрасную, ранимую душу поэтессы, которую многие представляют себе не чем иным, как каменной глыбой, непробиваемым монолитом, неисправимо грубым и суровым человеком.На протяжении многих месяцев Татьяна Яковлева получала корзины цветов из парижского розария от уехавшего в СССР Маяковского.Они подготовили милые поэтические записки, которые сложили в букеты и корзины, например:

Мы посылаем вам эти розы, чтобы жизнь предстала в розовом свете. Розы отцветут… и тогда мы бросим хризантемы к нашим ногам.

К ней, Татьяне, обратился Маяковский со стихотворным письмом, которое явно не предназначалось для печати и давно не публиковалось. Тем ценнее для нас, что в этом сокровенном послании поэт ни в чем себя не выдал: он чист, честен и благороден как любящий человек и как гражданин своей великой родины.

То ли в поцелуе рук,
то ли губ,
в трепетах тела
рядом со мной
Красный
Цвет
республик моих
тоже
должен
пылать.

Это начало стихотворения, в котором неразрывно сочетаются боль за раздираемую трудностями страну, и преданность ей, и полное человеческого достоинства и нескрываемая нежность к любимой женщине («Иди сюда, иди на перекресток моих большие и неуклюжие руки», «Мне все равно, когда-нибудь я тебя возьму — одну или вместе с Пэрис»).

Еще одно стихотворение, также связанное с именем Татьяны Яковлевой, «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» стало хрестоматийным. Произведение одновременно серьезное и юмористическое, и эта двойственность, как отмечают исследователи, чувствуется уже в названии: близость слов «Париж» и «любовь» традиционно навевает мысль о легком увлечении, а на В то же время рассуждение «о сущности любви» представляет собой нечто вроде серьезного философского трактата. Но в полушутливой форме Маяковский выразил в ней свои заветные мысли.Он всегда считал, что настоящая (а тем более взаимная) любовь должна вдохновлять человека, вызывать подъем творческих сил. В одном из своих писем поэт заявил: «Любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются стихи, дела и все прочее. Об этом сказано в светлом, бодром, жизнеутверждающем стихотворении. Подробному разбору «Письма к товарищу Кострову…» посвящена статья Д. Устюжанина «Громада — Любовь». И как всегда Маяковский гордится своей страной, где он известен как поэт.Лирическое стихотворение, изобилующее яркими сравнениями, неповторимой поэтической образностью, в первую очередь рассказывает о глубине и силе «простой человеческой» любви:

Не лови
меня
на мусоре,
на прохожем
пару чувств.
Я
навеки
Любовью ранена —
Я еле еле тащусь.

На основании рассмотренных произведений несложно сделать вывод, что невозможно отделить любовную лирику Маяковского от его гражданской, политической лирики. Целостность натуры Маяковского, определенность его жизненной позиции привели к неразрывности личного и общественного в его творчестве.

В заключение хотелось бы сослаться на слова Д.И. Писарева: «…Подумай все-таки, что такое лирика? Ведь это всего лишь публичное признание человека? Отлично. И зачем нужна публичная исповедь такого человека, который абсолютно ничем, кроме желания исповедаться, не может привлечь к себе нашего внимания? .. Лирика есть высшее и самое трудное проявление искусства. Только первоклассные гении имеют право быть лириками, потому что только колоссальная личность может принести пользу обществу, привлекая его внимание к своей личной и душевной жизни.

Нет сомнений, что Маяковский был колоссальной личностью. Но он считал, что время поэзии о любви еще не пришло, но эта эпоха непременно наступит. Остается только сожалеть, что Владимир Маяковский не дожил до другого Но то, что он успел написать о любви, имеет большую нравственную и художественную ценность.

Ключевые слова: Владимир Маяковский, кубофутуризм, критика творчества Владимира Маяковского, критика поэзии Владимира Маяковского, анализ поэзии Владимира Маяковского, скачать критику, скачать анализ, скачать бесплатно, русская литература 20-х гг. век

Маяковский: Биография: Отрывок

 

Владимир Маяковский был русским, но провел свое детство в кавказской провинции Грузии, находившейся под властью России с конца восемнадцатого века.Население состояло в основном из грузин, а также из народов соседних провинций и стран: армян, турок, русских. На востоке Грузия граничит с Азербайджаном, а Черное море образует границу на западе.

Родился 19 июля 1893 года в селе Багдады на западе Грузии, недалеко от губернского центра Кутаиси*. Его отец, Владимир Константинович, был мастером-лесником и, согласно семейной легенде, происходил из казаки.Согласно тому же источнику, фамилия Маяковский произошла от того, что большинство членов семьи по отцовской линии были высокими и крепко сложенными — маяк в переводе с русского означает «маяк». Его мать, Александра Алексеевна, приехала из Украины. У Владимира, или Володи, как его звали, было две сестры: Людмила, которая была старше его на девять лет, и Ольга, которая была старше его на три года. (Брат Константин умер от скарлатины в возрасте трех лет.) Семья происходила из мелкой аристократии, но полностью зависела от жалованья отца, которое обеспечивало сносное существование без какой-либо роскоши.

                                                                                                                                                                                                                   

Владимир Константинович — крупный мужчина с широкими плечами, как и его предки, — был веселым, дружелюбным, общительным и гостеприимным человеком с черными волосами и черной бородой. Он был полон энергии, и ему было легко общаться с людьми. Он говорил глубоким басом; по словам его дочери, его речь была «полна пословиц, игры слов и острот», и он знал «бесчисленное множество событий и анекдотов, которые он рассказывал бы на русском, грузинском, армянском и татарском языках, которыми он свободно владел.В то же время он был чрезвычайно чувствительным и впечатлительным, с вспыльчивым темпераментом и склонностью к перепадам настроения, которые были «частыми и бурными».

Книги TheTimes — The New York Times

Герой Криминального Воображения

Пастернак был героем поэзии; Маяковский, огромный, громкий и плаксивый, презирающий прошлое, преданный погоне за молодыми девушками, был скорее героем манифеста и бульварного воображения. Гипербола была его средой обитания. О, как он умудрялся страдать.Два месяца вдали от любовницы звучали в его письмах и стихах как смертный приговор. Корнелл Уайлд должен был сыграть его в кино.

И почему в 36 лет он себя покончил с собой? Было бы приятно думать, что он чувствовал себя плохо из-за того, что продался агитпропу, или что он решил, что будущее не сработает. Доказательства, собранные Энн и Сэмюэлем Чартерс, менее впечатляющие. Группа пролетарских писателей его не любила. Его любовница Лили Брик уехала на пару недель в Лондон.Татьяна, белая русская, которую он встретил в Париже, была замужем за другим. Нора, актриса, оставила его одного в 10 часов утра, чтобы пойти на репетицию. Он звонил некоторым людям, а их не было дома. Его горло, возможно, потому, что он наступил на него, причиняло ему беспокойство. Хлопнуть.

Тем не менее: Маяковский написал две замечательные и смелые пьесы: «Клоп» и «Баня». Хотя длинная поэма о Ленине была постыдной, части «Облака в штанах», «Человека», «Я люблю» и «Во всю мощь» завораживают своей лиричностью, каламбуром, разговорной легкостью, метафорами — заглохший двигатель, пианино, банковское хранилище — ловко выдернутые из уличной идиомы.Он был утренним кумиром футуризма. Он дружил с Ахматовой, Мандельштамом, Есениным, Белым и Блоком. Конечно, когда «Клопы» искали режиссера, Мейерхольд был свободен, а музыку написал 22-летний Шостакович.

Тогда мы ищем в книге какое-то исправление этого «Облака в штанах» и разумный отчет о блестящих 20-х годах, когда русские гении, иммигрировавшие, и русские гении, оставшиеся дома, были примерно поровну. Мы не найдем в этой конкретной книге, чтобы дело литературной критики продвинулось далеко вперед.Символизм, футуризм и конструктивизм упоминаются, но не эксплицируются; Акмеизм даже не упоминается. Поэзия Маяковского, говорят нам, «несмотря на свою словесную дерзость и решительную постановку, отражала глубокое внутреннее отчаяние». И: «Он преувеличивал публичного Маяковского, яркого, заносчивого денди, потому что боялся своего двойника, опасался мягкости своих личных чувств, которые часто грозили захлестнуть его». К 1917 году «его пессимизм разросся до размеров космического отчуждения.» И так далее.

Смириться с историей любви

Мы должны смириться с историей любви. Лили Брик переспала с Маяковским через год после того, как вышла замуж за редактора и критика Осипа Брика.

admin

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *