«Й» — гласная или согласная?

Для многих родителей, которые начинают изучать с малышами алфавит, встает вопрос: как квалифицировать Й – как гласный или согласный звук?

Действительно, звук Й похож и на тот, и на другой, находясь как бы посередине. Попробуем разобраться в этом вопросе.

Содержание

1. Немного из истории
2. Какой звук?
3. В составе букв

Немного из истории

Й, или И краткое, как называется эта буква в алфавите, известно во многих славянских языках: русском, украинском, белорусском, в Сербии и Македонии для обозначения звука Й используют букву J.

В неславянских языках, которые используют кириллическую письменность, эта буква тоже присутствует.

В русском языке эта буква 11-я по счету.

Звук Й образовался на основе неслогового гласного «И» и похожего на него звонкого согласного «J».

Таким образом, звук Й действительно объединяет в себе гласный и согласный.

В болгарском и украинском языках до сих пор применяется буква Й в сочетании «ЙО», которое призвано обозначать букву Ё.

Буква Й возникла в церковнославянской письменности в 15-16 веках. В 17 веке во времена патриарха Никона Й уже вошла в издания книг на церковнославянском языке в Москве.

В начале 18 века был введен так называемый гражданский шрифт. Надстрочные знаки в славянской письменности были ликвидированы, и буква Й изъята из алфавита, хотя звук в языке остался.

Во времена Петра Первого в 1735 году Й была реабилитирована и снова появилась в письме, однако в алфавит она не включалась и не обозначала никакой цифры (ранее цифры обозначались буквами церковнославянского алфавита). Уже в 20 веке буква Й наконец вошла в состав алфавита, но по-прежнему оставалась несколько «ущемленной в правах». Она не включалась в буквенные обозначения списков, а порой хвостик над буквой в письме пропускается, как и точки над ё.

В 18-19 веках буква Й уже входит в состав украинского и белорусского алфавита. В украинском языке ее называют «ий», что еще раз демонстрирует ее двойное происхождение.

Какой звук?

И все же при классификации звуков не совсем ясно, какой звук Й: гласный или согласный.

Сразу стоит ответить: ни тот и ни другой.

Попробуем размышлять.

Звук Й не глухой, что можно легко почувствовать, произнеся этот звук.

Он скорее звонкий, так как произносится с участием голоса. Однако это и не гласный звук, поскольку любой гласный можно без труда пропеть.

Попробуйте пропеть звук Й: у вас это вряд ли получится. В связи с этим, хоть голос и участвует при образовании этого звука, он все же согласный.

Так квалифицируют его в школьной практике учителя-филологи.

Однако звук Й не звонкий. Согласный звук по классификации филологов можно отнести к какой-либо из четырех групп: глухие, шипящие, звонкие или сонорные. О последней группе звуков поговорим подробнее.

Согласный сонорный звук располагается по своим характеристикам между гласными и согласными, но обозначают его все-таки как согласный.

Сонорных звуков в русском языке немного: Н, Р, Л, Й, М. Их можно протянуть голосом, но петь, как гласный звук, их нельзя.

Таким образом, звук Й – согласный сонорный.

Еще один вопрос, который может возникнуть, — буква Й какая: мягкая или твердая.

Большинство звуков имеет пары по мягкости-твердости. Звук Й такой пары не имеет.

Он квалифицируется учеными как всегда мягкий.

В транскрипции слова возле него всегда стоит обозначение мягкости.

В составе букв

Согласный сонорный звук Й в русском языке присутствует не только в виде буквы Й, но и входит в состав четырех гласных звуков: Е, Ё, Ю, Я. На письме, конечно, он в этом случае не обозначается, но при произнесении слышится четко. Каждая из этих букв представляет собой сочетание: гласный звук и Й.

Если разложить эти буквы на составляющие, то получим: Е=Й+Э, Ё=Й+О, Ю=Й+У, Я=Й+А.

Эти буквы читаются как «гласный + Й» только в строго определенных случаях: после гласного, Ъ или Ь. В остальных случаях они лишь смягчают предыдущий согласный.

Таким образом, можно сказать вполне определенно, что сегодняшняя наука не склонна расценивать звук Й как гласный, хотя родился он именно из такого звука.

Если учесть, что в греческом языке существовало такое понятие, как долгий и краткий звуки, то рождение в церковнославянской письменности Й как краткого варианта И вполне закономерно, ведь церковнославянский язык создавался на основе греческого.

В современном языке мы причисляем Й к согласным звукам, однако относим в разряд сонорных как максимально приближенных к гласным. Именно так знания о звуке Й преподаются детям и в школе. Конечно, маленькому ребенку очень сложно объяснить, что значит сонорный звук. Можно просто обозначить его как согласный, однако для себя родители должны помнить об истории его происхождения, чтобы в любой момент быть готовым ответить на непредвиденные вопросы.

Слышат ли глухие внутренний голос?

Интересная ветка на Quora спрашивает: «Слышит ли человек, родившийся с потерей слуха, внутренний голос?» Несколько человек, страдающих потерей слуха, приняли участие в обсуждении, и их ответы представляют собой увлекательное чтение.

Во-первых, почему вопрос интересует? Как я уже упоминал в своем последнем посте, исследователи с новой силой подходят к изучению феномена внутренней речи, или «голоса в голове». Внутренняя речь кажется обычным явлением, и она связана с рядом важных функций, от контроля собственного поведения до развития самоощущения.

Более того, согласно одному из представлений о развитии внутренней речи, она возникает в результате социальных взаимодействий, опосредованных устной речью. Что же тогда делать тому, кто не использует разговорную речь? Существует ли некий «внутренний знак», который делает все то же, что и устная внутренняя речь?

Ряд глухих, ответивших на вопрос Quora, предполагают, что это действительно так. Один участник заявляет: «У меня в голове есть «голос», но он не основан на звуках. Я — визуальное существо, поэтому в своей голове я либо вижу знаки ASL [американский язык жестов], либо картинки, а иногда печатные слова». Для этого респондента звук не является характеристикой опыта. Другой респондент испытывает смесь модальностей: «[Мой] внутренний голос образно говорит со мной, и я слышу его так же, как и читаю по губам». В этом случае опыт имеет как слуховые, так и визуальные свойства.

Возраст, в котором происходит потеря слуха, вероятно, важен для определения модальности внутренней речи/жестов. Один участник, потерявший слух в возрасте 2 лет, говорит, что думает словами, но словами без звука, в то время как другой человек с ранней потерей слуха описывает «слышание» голоса во сне при отсутствии знаков или движений губ.

Что значит слышать «голос», когда кажется, что это переживание не сопровождается никаким звуком? Один из способов ответить на этот вопрос — спросить о свойствах внутренней речи, сообщаемой слышащими людьми. Согласно теории Выготского, процесс интернализации языкового обмена приводит к тому, что многие акустические свойства языка стираются, что приводит к тому, что я назвал «конденсированной внутренней речью». Возможно, сжатая внутренняя речь звучит как голос, но голос, в котором нет ничего особенно «речевого».

Несколько исследований пролили свет на то, как люди с потерей слуха используют внутренний знак. Имеются данные о том, что внутренний знак опосредует кратковременную память у жестов, так же как внутренняя речь опосредует кратковременное запоминание у слышащих людей. В исследовании нейровизуализации области мозга, связанные с внутренней речью, активировались, когда подписывающие лица думали про себя в жестах, что предполагает общий нейронный путь к мышлению на языке, который не зависит от модальности этого языка.

Частный и внутренний жест также потенциально полезен для слышащих людей. Один (слуховой) исследователь на форуме Quora сообщает, что личное жестирование помогает ей иногда находить английские слова, и этот внутренний жест может даже появляться в ее снах после того, как она общалась с другими подписчиками.

Эта тема не дает мне покоя с тех пор, как в рамках нашего проекта «Услышать голос» доктор Джоанна Аткинсон из Центра изучения языка и познания глухоты в Университетском колледже Лондона прочитала увлекательную лекцию. В своей работе Джо рассмотрел опыт слуха людей с потерей слуха, и я напишу об этом в следующем посте. Если некоторые слуховые переживания связаны с неправильным определением внутренней речи, может ли нечто подобное произойти с внутренними знаками?

Спасибо Джаду Абумраду за то, что он привлек мое внимание к обсуждению на Quora.

Изучение того, как глухие люди «слышат» голосовые галлюцинации | Новости ЛЧ

3 июля 2007 г.

Новое исследование UCL, опубликованное в июльском выпуске Cognitive Neuropsychiatry за 2007 год, впервые систематически исследует перцептивные характеристики голосовых галлюцинаций у глухих людей с шизофренией.

Доктор Джоанна Аткинсон из UCL (Центр глухоты, познания и языка) собрала данные о 27 глухих участниках, имевших опыт голосовых галлюцинаций, чтобы попытаться определить, как они испытывают галлюцинации, в зависимости от потери слуха человека и языкового фона.

Более ранние исследования показали, что глухие от рождения люди могут испытывать настоящие слуховые галлюцинации. Однако сбор и интерпретация данных полагались на сурдопереводчиков, не являющихся коренными жителями, или на исследователей слуха, использующих сурдопереводчиков. Это исследование открывает новые возможности, используя более экологически обоснованную методологию, чтобы подтвердить, что настоящие слуховые галлюцинации были ограничены глухими людьми, которые в какой-то момент своей жизни слышали.

Доктор Аткинсон, которая сама является глухим пользователем британского языка жестов (BSL), стремилась объяснить разнообразие голосовых галлюцинаций, воспринимаемых глухими людьми: тонкости BSL и глухие концептуализации звуковых явлений. Глухие люди часто используют такие знаки, как «услышанный», «крик», «голоса» и «разговор», не обязательно наделяя слуховыми качествами, предполагаемыми в английском языке. Такие понятия, как «громкий ‘ может быть понято как очень навязчивое и трудно игнорируемое, а не как высокая громкость слуха. Поэтому было необходимо, чтобы вопросы о слуховых явлениях были оценены, чтобы создать точную картину их голосовых галлюцинаций».

У всех участников был первичный медицинский диагноз шизофрения, постоянная глухота (врожденная или приобретенная) и отчетливые воспоминания о голосовых галлюцинациях за последние два года. Потеря слуха среди участников варьировалась от легкой до глубокой. Им показали серию из 94 карточек, описывающих и иллюстрирующих возможное восприятие голосовых галлюцинаций — таких как «голос использует язык жестов» и «голос передо мной» — и спрашивали, насколько близко они соответствуют их переживаниям.

Команда доктора Аткинсона затем сопоставила результаты по пяти факторам в соответствии со своим восприятием. Участники, родившиеся глубоко глухими, сообщали о неслуховых, ясных и понятных голосах. Все они были уверены, что не слышали никаких звуков, но знали пол и принадлежность голоса. Они сообщили, что видели в своем воображении образ голосового жеста или движения губ.

Напротив, только участники, у которых был ранний опыт слышания речи, описывали свои переживания в слуховых терминах. Другие с частичным восприятием звука не были уверены, действительно ли они слышат звук, когда присутствовали голоса. Люди с тяжелой языковой депривацией и неполным овладением речью или жестами были примечательны тем, что у них не было ни слуховых характеристик, ни восприятия субвизуальных образов голосовой артикуляции, что позволяет предположить, что овладение языком в критический период может быть необходимо для голосовых галлюцинаций, которые организованы с точки зрения того, как артикулируются произнесенные или подписанные высказывания. Единственные два участника, способные подробно описать слуховые свойства, были частично глухими и могли свободно общаться на разговорном английском языке.

Д-р Аткинсон заключил: «Результаты подтверждают мнение о том, что перцептивные характеристики голосовых галлюцинаций тесно связаны с коммуникативными предпочтениями человека в реальной жизни и опытом языка и звука.